Маори - Фостер Алан Дин - Страница 40

• Предыдущая
• 40/140
• Следующая

Ее втащили на борт китобойного судна. Люди, которые подхватили ее за руки и за талию, обращались с нею гораздо более учтиво и уважительно, чем делали бы это на суше. Но она не обращала на них внимания, как не обращала внимания и на все еще хорошо видимое опустошение, царившее на берегу. Это теперь не важно. И потеря их жалкого личного имущества тоже не важна. Все, что было теперь важно, это Флинн и маленькая Сэлли.

Только тогда, когда дети были отправлены вниз, чтобы получить горячего супа и одеяла, она попыталась поговорить с кем-нибудь из своих товарищей по несчастью. Никого не интересовало, куда направляется это китобойное судно. Это было не важно. Куда бы оно ни шло, это все равно будет лучше, чем то, что они оставляли. Мэри заметила, что корабль загружен маслом. Вряд ли он мог плыть далеко, нагруженный до отказа, да еще с полной палубой беженцев. Он выполнял свой долг, и теперь чем скорее высадит своих бесприютных пассажиров на берег, тем будет для него лучше.

Возможно, если бы они пораньше собрали все свои силы, то смогли бы контрударом отбросить маори назад, но она не могла обвинять в чем-либо совершенно незнакомых ей людей. Они могли быть смелыми матросами, но в солдаты не нанимались. Они пришли в Корорареку пить, развлекаться и хорошо проводить время. Их корни и обязанности были в другом месте.

Она облокотилась на борт и выглянула в ночь над морем, оглядываясь на тлеющие угли, бывшие самым диким городом на всем Тихом океане. Отмель была похожа на кузнечный горн. Торжество маори было полным. На стороне противника царили паника и разрушение.

Может быть, если бы с маори обходились по другому, с большим уважением, возможно, этой ночи и не было бы. Многие из туземцев жили только ради войны.

Мэри видела маленькую церковь, возвышающуюся на дальнем конце города и охваченную пламенем. Ей показалось, что она слышит колокол, звонящий на пылающей колокольне, но, скорее всего, это был звук металлических котлов, стучащих один о другой под палубой. Корабль пропах топленым жиром, лаком, китовым маслом и людским потом. Среди подобного зловония запах крови был почти неощутим.

Тем временем некоторые из беженцев уже начали говорить о жизни, которая им предстояла. Строили планы. Что до нее самой, то ей теперь некому сказать то, что она сказала бы бедному, отважному Шону Конноту: что бы теперь не случилось, она никогда больше не вернется в это место. Пускай владельцы гостиниц и магазинов потрясают кулаками и выкрикивают проклятия на горящем берегу. Это жесты побежденных, старающихся побороть всепоглощающее чувство тщетности.

Корорарека умерла, Шон Коннот умер и часть ее самой погибла с ними обоими.

Они скакали, как слуги дьявола; дорога между Оклендом и Корорарекой была чуть лучше проселочной. Как и вся остальная страна, эта местность была труднопроходимой, кроме того, они должны были быть все время наготове на случай возможного нападения маори. Было бы гораздо легче, если не быстрее, добраться туда морем, но в Оклендской гавани не было судна, готового перевезти людей с лошадьми. В любом случае погрузка отняла бы слишком много времени.

В нескольких милях от Корорареки армия остановилась. Ее начальники собрались во главе колонны, чтобы обсудить стратегию. Ангус Мак-Кейд посмотрел в сторону восходящего солнца, напряженно прислушиваясь.

— Я не слышу ни криков, ни выстрелов.

— Странная тишина для Пляжа, — на лице Халуорси застыло озабоченное выражение.

— А может, атака уже подавлена горожанами?

— Не исключено, — сказал Эйнсворт, — там где один может запаниковать, другие могут остаться спокойными. Кроме того, помните, мы имеем дело всего лишь с дикарями.

— Не совсем, — напомнил Коффин. — Мы имеем дело с маори.

— Ложная тревога, — послышалось раздраженное бормотание позади них. — Черт бы взял эту ложную тревогу!

— Мы еще ничего не знаем! — резко ответил Мак-Кейд. Бормотание стало тише, однако не исчезло.

— Я молю Бога, чтобы было именно так, — Халуорси упрямо всматривался вперед, хотя они были еще слишком далеко от города, чтобы хорошо видеть что-нибудь кроме океана и деревьев.

— Я знаю человека, который принес эту весть. Он не из тех, кто способен загнать и себя и хорошую лошадь ради плохой шутки.

— Мы знаем это, Джон, — ответил Эйнсворт, — но если там идет война, то самая тихая война, о которой мне доводилось слышать.

— Не надо опережать события, — посоветовал Коффин. —

Что бы там ни произошло, надо быть уверенным, что порох у нас не намок, и сабли не затупились. Очень скоро мы непременно узнаем, что произошло здесь этой ночью.

— Нет, джентльмены, прошу меня простить. Все глаза повернулись на нового человека, подошедшего к их группе. Он был выше любого из них, за исключением Коффина, с сильными руками и голосом, его брови низко нависали над темными маленькими зрачками.

— Я знаю вас, — сказал Мак-Кейд, — вы — Брикстон из северной кузницы.

— Так, мистер Мак-Кейд, но до того, как поселиться в Окленде, я провел несколько лет в королевских гренадерах. Вы, сэр, — он в упор посмотрел на Коффина, — вы знаете, как сражаться на воде, но совсем не представляете, как сражаться на суше, — он кивнул в сторону холмов, отделявших от них Корорареку. — Это не место, чтобы нападать вслепую. Если вы позволите, я приму на себя командование, ведь здесь главное все правильно рассчитать.

Коффин увидел, что его товарищи ожидают его решения.

Он согласно кивнул вновь прибывшему.

— Мы будем рады вашему совету, мистер Брикстон, и с готовностью последуем вашим указаниям. Я первый признаю свою неосведомленность в военном деле и рад, что вы с нами.

Несколько протестов последовало от не желавших подчиняться распоряжениям такого простолюдина, как Брикстон, но победил здравый смысл. Лучше следовать за живым крестьянином, чем за мертвым джентльменом.

Брикстон не нашел большого удовольствия в таком выражении поддержки.

— Ну хорошо. Соберитесь вокруг. Сейчас мы разделим наши силы. Половина из нас поскачут в город по главной дороге, остальные будут пробираться через лес и подойдут туда сзади. Будете ли вы так любезны, мистер Коффин, чтобы принять командование над этим отрядом?

Коффин живо кивнул, мгновенно догадавшись о замысле кузнеца.

— Таким образом, в то время, когда мы будем атаковать с главной дороги, мистер Коффин и другие смогут напасть на них с тыла. Если наше наступление будет неожиданным, мы сможем взять противника на двух направлениях.

— Хороший и простой план. Мои поздравления, мистер Брикстон, — сказал Мак-Кейд.

— Спасибо, сэр. У меня у самого есть друзья в Корорареке, и я волнуюсь за их судьбу. Давайте выступать, пока темнота все еще может служить нам некоторым прикрытием.

После небольшого замешательства отряд разделился на две крупные дисциплинированные колонны. Коффин изучил свои войска, сомневаясь, сможет ли пестрое и немолодое ополчение мастеров, торговцев и простых горожан сражаться, если в том будет необходимость. У некоторых в руках не было ничего более смертоносного, чем фермерский инвентарь. Несколько представителей новорожденной оклендской полиции были не многим лучше остальных граждан, действиями которых они были назначены управлять.

Он проверил свои часы. Они с Брикстоном скоординировали время наступления на город. Но оказалось, это был напрасный труд, потому что как только первые люди увидели впереди дымящиеся руины, их уже невозможно было остановить. Коффин, Халуорси и другие пытались как-то сдержать своих людей, водворить какую-то видимость порядка, но потерпели неудачу. Они быстро бросили эту идею и, присоединившись к своим согражданам, на полной скорости поскакали в поселение. Коффин не мог заставить себя кричать на своих соседей. Неразумно было требовать дисциплины от изнуренных фермеров и лавочников.

Никто точно не знал, чего следует ожидать. Возможно, людей бегающих по улицам, и наводящих порядок после атаки. Или несколько убитых и раненых, может быть, пара ограбленных магазинов. Так что полное разрушение, представшее в лунном свете, привело в шок даже самых отъявленных пессимистов из пришедшего на помощь отряда.

• Предыдущая
• 40/140
• Следующая