Нырнуть в крушение - Раш Кристин Кэтрин - Страница 16

• Предыдущая
• 16/27
• Следующая

Но я никому не сообщаю, как полагалось бы, что со мной не все в порядке. Я не в порядке с того самого дня, когда Кудесница расплевалась с нашей командой. Удивительная легкость в голове, ощущение неустойчивости внешнего мира, и чем ближе к моему выходу в крушение, тем сильнее моя квазиэйфория. Сейчас я немного беспокоюсь о кислороде, поскольку избыточные эмоции усугубляют тяжелое дыхание, но намерена положиться на свой костюм. Надеюсь, он вовремя предупредит меня, если опасно понизится уровень кислорода или давление внутренней атмосферы. Или что его системы защиты готовы вот-вот загнуться.

Коридор соответствует человеческим пропорциям и рассчитан на полную гравитацию. Очевидно, никто не догадался устроить на стенах или потолке лесенки из перекладин, как я видела в люке, на тот случай, если контроль за ориентацией откажет.

Это говорит мне о поразительном доверии, которое некогда люди питали к технологиям. Я не раз читала об этом, но впервые вижу собственными глазами. Ни один корабль, сконструированный за последние триста лет, не сошел со стапеля без специальных палубных покрытий, по которым можно ходить даже в невесомости. В любом из нынешних кораблей через каждые десять метров - или около того - размещены аварийные запасы кислорода, возле каждой двери непременно есть устройства связи.

Прошлое теперь еще дальше от меня, чем я думала. Я полагала, стоит мне оказаться внутри крушения, как я его почувствую, даже не ощущая запахов, не слыша внешних звуков. Я почувствую, каково это - посвятить большую часть своей жизни, свою карьеру этому объекту.

Но я не чувствую ничего. Я просто в темном, унылого вида пустынном проходе, где нет никаких аварийных запасов, к которым я привыкла. Голубка продвигается вперед гораздо медленнее, чем хочется моей легкомысленной эйфорической половине, хотя другая половина - осторожный, умудренный опытом босс - прекрасно знает: чем неторопливее, тем лучше.

Голубка находит опорные точки для рук и молча подает мне сигналы, как будто мы с ней втайне карабкаемся по оболочке корабля чужаков. Мы работаем по системе незапамятной старины: ведущий дай-вер ощупывает выбранное место, а убедившись в его надежности, отталкивается, приходя в движение, и все остальные, кто следует за ним, скрупулезно используют для отталкивания ту же проверенную точку.

Здесь, вопреки моим ожиданиям, совсем не так часто попадаются двери. В длинном коридоре, по моему разумению, обязательно должно быть много дверей, а еще он должен иногда пересекаться с другими коридорами. Но здесь нет никаких пересечений, а одинокая дверь появляется перед нами, когда я уже начинаю сомневаться, что мы в коридоре, а не в глухом туннеле. Здесь дверные проемы утоплены в стену гораздо глубже, чем я привыкла.

Голубка пробует каждую дверь, но безуспешно. Все они то ли заперты, то ли заклинились. В данный момент наша основная задача - картирование, поэтому мы оставляем все трудные места на потом, до того времени, когда карта крушения будет составлена полностью. Но мне, конечно, хотелось бы заглянуть в один из этих замкнутых на тысячелетия закутков прямо сейчас… Думаю, что и Голубке хочется не меньше.

Наконец она остановилась, процарапывает на стене пометку, а затем оборачивается ко мне и кивает. На сегодня мы закончили.

И чудесным образом моя безоглядная эйфория съеживается до минимума. Сейчас мы пойдем назад - это правило! И если вернемся раньше, чем истечет наше время, так тому и быть.

Я проверяю свой счетчик: 29:01.

У нас десять минут, чтобы добраться до шахты люка.

Едва не начинаю выканючивать еще пару минут для работы, но беру себя в руки. Если мы добрались сюда быстрее, это еще не значит, что путь отсюда обязательно окажется легким. Я уже потеряла четырех дайверов, которые совершили именно такую ошибку.

Пропускаю Голубку вперед в качестве ведущего. На обратном пути она использует те же самые точки отталкивания, что и раньше, и до меня доходит: Голубка как-то пометила эти места, а ее костюм их определяет. Мое собственное снаряжение более скромное, и я рада, что Голубка так классно экипирована. Могут понадобиться недели, чтобы полностью закартировать внутреннее пространство крушения, а удерживать в голове все множество безопасных точек для такого огромного корабля… Это весьма затруднительно, а может, и невозможно. Для меня, по крайней мере.

Наконец мы на скипе, и когда я снимаю шлем, Кудесница вперяет в меня испепеляющий взгляд.

- Ты была под кайфом, - заявляет она категорически.

- Обыкновенное волнение… - слабо протестую я. Она вскипает бессильной злобой.

Ведь это мой корабль, мое крушение, мой бизнес. Я буду делать все, что захочу.

Снимаю свой костюм и с удовольствием расслабляюсь, пока Кудесница гонит скип обратно, к «Заботе». Мы не слишком много успели сегодня, Голубка и я, генеральная карта крушения обогатилась лишь на какие-то метры, но у меня такое чувство, будто мы открыли новый мир.

Возможно, все дело в эйфории, вызванной сверхнормативным расходом кислорода, кто знает. Но я так не думаю. Я думаю, это вроде реакции завязавшего наркомана, который по случайности вдруг принимает наркотик, и восторженный кайф настолько грандиозен, что схвативший дозу готов придать ему любой смысл, приписать любое значение, но только не называть вещи их собственными именами.

Итак, мое крушение: масса потенциальных возможностей.

Вот только я не могу обсуждать такие вопросы на скипе, где теперь в моем пилотском кресле сидит Кудесница, а Голубка расположилась напротив меня.

Кудесница возненавидела мой проект от всей души.

Голубка близка к этому. Ее энтузиазм вянет прямо на глазах, хотя я не знаю почему. То ли ее вымотала война с Кудесницей, то ли бывшая подруга все-таки успела убедить Голубку, что это крушение неизмеримо опаснее, чем все предыдущие. Так или иначе, результат налицо.

Я отворачиваюсь от них и смотрю в портал: мое крушение все дальше, все меньше, миниатюрнее и наконец растворяется в глубине… Забавно. Хотя меня окружает та же тяжелая, грозовая атмосфера, я внезапно чувствую себя счастливой.

Я довольна.

• Предыдущая
• 16/27
• Следующая