Лучано (ЛП) - Уиннерс Ева - Страница 30

Он был прав. Я знал, что не хочу, чтобы мои дети были частью этого преступного мира. Это было жестоко и беспощадно. Это сделало меня лицемерным ублюдком, потому что я бездумно взял Грейс в мир мафии.

— Я думаю, отчаявшиеся люди согласятся на это, — пробормотал Кассио.

— Я ненавижу этого гребаного старого ублюдка, — Лука не скрывал своих чувств к отцу. Он ненавидел его страстно. Не то чтобы я мог его винить.

— Но опять же, никаких доказательств этому нет. И удачи в поиске человека, который захочет это подтвердить, — добавил Нико.

Челюсть Кассио была сжата так сильно, что я думал, она может сломаться в любую секунду.

Ужас был тяжелым, как свинец, в глубине моего желудка. Грейс была единственной женщиной из нынешнего поколения своей семьи. Три года назад я отправил ее обратно к ним. Она сбежала, исчезла на самые долгие три года в моей жизни. Я думал, что ее дядя спрятал ее от меня, но если в этой истории была хоть капля правды, то этого не могло быть. Он работал с отцом Кассио. Если бы она у него была, она оказалась бы в лапах Бенито Кинга, предложенная бандиту, который предложит самую высокую цену.

И я привел ее обратно в ров льва. С таким же успехом я мог бы принести ее на серебряном блюде.

Моя кровь закипела, гнев на себя был не похож ни на что прежде.

Нико продолжил говорить: — Как ты знаешь, у Альфонсо был только брат. Так что никакого подношения Романо не было. Кеннеди Романо занимался политикой; он тоже был довольно хорош. У него была возлюбленная детства, которая много лет отказывалась выйти за него замуж. Мир был ошеломлен. Они идеально подходили друг другу. Она пришла из старых денег. Ходят слухи, что ее семья знала о продолжающейся сделке семьи Романо и торговле людьми. Кеннеди Романо получил образование от своей жены в делах своего семейного бизнеса, после чего прервал все контакты с семьей Романо. Его политическая карьера росла быстро и мощно. Он неустанно преследовал мафию и преступность. Ходили слухи, что он легко мог бы стать следующим президентом. И у них была маленькая девочка; единственный ребенок этого поколения с тех пор, как Альфонсо так и не женился.

Смысл этого повис в воздухе. Грейс была в долгу перед семьей Кингов.

— Говорят, что Грейс Романо предназначалась для законного сына Бенито Кинга, — заключил Нико. — Какую бы самую высокую цену она ни заплатила, Марко Кинг должен заплатить двойную цену.

Я бы никогда не позволил им завладеть ею. Я бы убил каждого члена семьи Кинг, если бы пришлось, но Грейс у них никогда не будет. Теперь она была Витале. Она была моей.

— С какими еще семьями у мафиози есть договоренности? — Кассио выругался.

— У меня нет конкретных версий. Политики здесь, в США и Европе, кинозвезды, старые семьи, — Нико глубоко вздохнул, а затем медленно выдохнул.

— Как ты думаешь, может быть, Грейс знает? — вопрос Кассио был разумным.

Я встретил взгляд Нико. — Мы могли бы спросить ее, — предложил он.

Мои глаза заметили осколки вазы на полу и на моем столе. — Она нам ничего не скажет, — прохрипел я. Если все это было правдой и Грейс знала о сделке с красавицей, я предал ее самым худшим образом. Было ли это причиной того, что она предала меня в тот день? Ее дядя не упускал из виду это?

— Черт, нам нужно что-то сделать, — процедил Лука.

— Знаем ли мы, как это работает? Подношение красавице? — спросил я. — Когда? Где? — от всей этой концепции меня тошнило. — Рафаэль упомянул, что слышал, как Альфонсо говорил с Бенито о рождении женщины.

Мы с Кассио переглянулись. Не было никаких сомнений в том, кем была эта женщина сейчас. Знал ли Альфонсо Романо, что Грейс вернулась в Штаты?

В этот момент Массимо ворвался в дверь с встревоженным выражением лица.

— Что такое? — черт, я не знал, сколько еще плохих новостей я смогу вынести сегодня.

— Я взломал её.

— Что взломал? — мы с Кассио задали вопросы одновременно.

— Я взломал брандмауэры твоей жены, — он выглядел растрепанным, что с ним случалось редко. — Ты, черт возьми, не поверишь.

Глава четырнадцатая

ГРЕЙС

я

не могла поверить, что позволила Лучано изнасиловать меня в коридоре. Я так злилась на себя.

Пойдя за новой парой трусиков, я направилась в сторону игровой комнаты Маттео. Находясь рядом с ним, я всегда заземлялась. Он был моим напоминанием о необходимости пройти через это. Это все было для него.

Тихонько открыв дверь на случай, если он дремал, я с удивлением обнаружила, что отец Лучано сидит на диване и вместе с Маттео собирает деревянный поезд. У них обоих были широкие улыбки на лицах, и они говорили по-итальянски. Никто из них не услышал, как я вошла.

— Чем занимаются два моих любимых мужчины? — спросила я, напугав их обоих. Маттео встал и подбежал ко мне, обнимая мои ноги. Я опустилась на колени и обняла его.

— Мы строим самые большие железнодорожные пути, — заявил отец Лучано. — Хочешь нам помочь?

— Конечно, мне бы очень хотелось, — я поцеловала сына в лоб. — Что скажешь, Маттео?

Он нетерпеливо потянул меня за собой, и я села между ними двумя. Маттео тут же вручил мне детали и приступил к работе.

— Ты так хорошо справляешься, Маттео, — похвалил его дедушка. К счастью, он перешел на английский, чтобы я тоже могла понять их разговор. — Нам нужно убедиться, что у нас есть подходящий кусок для горы. Верно?

— Как сегодня прошла детская площадка? — я расспрашивала папу, пока мы все работали над нашими следами.

— Это было хорошо. Маттео сказал, что никогда не видел такой большой детской площадки. Завтра мы установим один на территории.

Я улыбнулась ему. Я хотела сказать ему, что в этом нет необходимости, поскольку мы не останемся надолго, но мне не хотелось убивать энтузиазм и счастье старика. Поэтому я промолчала.

Мы все работали над строительством железнодорожных путей, и все это время мои мысли проносились в голове. Эту отмену лучше провести как можно быстрее. Было бы глупо думать, что я смогу противостоять Лучано в долгосрочной перспективе. Да, я ненавидела его, но мой разум и тело, казалось, находились в состоянии войны, и я беспокоилась, что мое тело побеждает. Это не сулило ничего хорошего моему самоуважению.

Я вспомнила фразу, которую мне всегда говорила моя мама. Это тонкая грань между любовью и ненавистью, Грейс. Никогда не путай эти два понятия.

Мне хотелось бы, чтобы она все еще была здесь, и я могла бы спросить у нее совета. Я так скучала по ней. Вернуться сюда, так близко к своей семье, которая забрала у меня так много, было и благословением, и проклятием. С тех пор как мы с Эллой сбежали, я отбросила все воспоминания. Я заставила себя не помнить ни маму, ни папу, ни дядю, ни бабушку с дедушкой. И, конечно, Лучано. Самое печальное заключалось в том, что он даже не был худшим злодеем в моей жизни.

Мои дядя и бабушка были худшими злодеями из всех.

По правде говоря, я была напугана до чертиков. И это было не из-за Лучано. Этот человек воочию показал мне, что он без колебаний всадит мне пулю в мозг, и тем не менее, альтернатива с дядей меня пугала еще больше. Я поблагодарила всех святых за то, что у меня родился мальчик.

— Грейси, — рука отца легла на мою, возвращая меня к происходящему. — Ты в порядке?

Я заставила себя улыбнуться. — Да, конечно.

Маттео залез ко мне на колени и положил руки мне на щеки. — Ты плачешь? — отец спросил меня в то же время.

Мои пальцы потянулись к моему лицу и поняли, что оно мокрое. — Я думаю, у меня болят глаза. Наверное, смена часовых поясов.

Отец мне не поверил, но отпустил это. Я прикоснулась губами к пухлым рукам Маттео и поцеловала его ладони. — Я в порядке, малыш.

Карие глаза моего сына смотрели на меня, очень напоминая мне его отца. Я нежно поцеловала его в лоб. Честно говоря, вся душевная боль, которую причинил мне Лучано, того стоила. Потому что у меня был сын. Он был моей жизнью.