Варвар Лорен (ЛП) - Диксон Руби - Страница 24

Кки пронзительно кричит и стучит клювом по щеке К'тара.

Чары разрушены. Ну, вроде того. Я крепко сжимаю бедра и прижимаю его корзину к груди, прекрасно осознавая, что он голый, а на мне что-то вроде стрингов из папоротника.

— Ты в порядке?

Когда он просто продолжает пялиться на меня, я хватаю лист с ближайшего растения и подхожу, вытирая брызги крови на его коже.

— Скажи мне, что это не твоя кровь.

К'тар опускает взгляд на грудь, где мой лист касается его кожи. О боже, мы стоим ужасно близко друг к другу. Еще н емного, и я бы представила его мистера «счастливчика» своему животу. Он понимает, что я делаю, и что-то говорит, затем указывает на мертвую ящерицу в руке. Предполагаю, это означает «Все хорошо», потому что он выглядит спокойным.

Он жестом показывает, что я должна следовать за ним, и я подчиняюсь, держась на пару осторожных шагов позади. Становится все труднее и труднее не пялиться на его задницу, особенно теперь, когда она обнажена, а ему, кажется, все равно. Или это, или, может быть, он хочет, чтобы я любовалась ею? Конечно, он знает о своей первоклассной заднице.

Конечно. Моя по сравнению с его кажется рыхлой.

Мне приходит в голову ужасная мысль. Рядом с ним я невысокая, бледная и явно не мускулистая. У меня всего две руки. Он считает меня… непривлекательной? Отвратительной?

Мне должно быть все равно, но эта мысль довольно неприятна. С каждым часом я все больше и больше привыкаю к мысли о постоянной паре, но мне бы хотелось, чтобы я нравилась ему потому, что я — это я, а не только потому, что этого требует его кхай.

Он опускается на колени у подножия одного из больших деревьев и бросает свою добычу, затем жестикулирует.

— Псмтри.

Я заглядываю ему через плечо и вижу нечто похожее на гигантское выдолбленное гнездо, наполненное листьями и ветками. Большие продолговатые яйца собраны вместе, и я понимаю, что, должно быть, отсюда они их берут.

— О. Мы заберем это? — я указываю на гнездо. — Яйца? Еда?

Он берет одно и предлагает мне, жестом показывая, что я должна съесть.

— О нет, только не я. — Я поднимаю руку, качая головой.

Есть что-то в том, чтобы проглотить теплое сырое яйцо, от чего у меня сводит желудок. Я знаю, что это хороший источник пищи, но также знаю, что пока не настолько голодна. Он подталкивает еду ко мне, и я возвращаю ее обратно.

— Съешь.

Он садится и раскалывает верхушку яйца, затем запрокидывает голову и проглатывает его большими голодными глотками. Ему не требуется много времени, он закрывает глаза, тяжело вздыхая. Боже, он, должно быть, умирал с голоду.

Я останавливаюсь, изучая мужчину. Каждый раз, когда я оборачиваюсь, он предлагает мне еду, но это первый раз, когда я вижу, как он ест с тех пор, как мы познакомились. Я вспоминаю сегодняшнее блюдо с орехами. Он отказался от яиц, и когда я предложила одно его другу, мне показалось, что он немного расстроился. И когда я дала К'тару один из орехов, он расколол его и вернул обратно.

Они… они голодают?

Поэтому он был так взволнован убийством ящерицы?

— Ты голоден? — спрашиваю я, поднимая еще одно яйцо и предлагая ему.

Он долго изучает его, а затем качает головой, берет корзинку из моих рук и наполняет ее яйцами. Я почти уверена, что слышу, как урчит его желудок.

Я так и знала. Сукин сын экономит. Я толкаю его в бок.

— Я это слышала.

К'тар бросает на меня застенчивый взгляд. Он делает паузу и поднимает яйцо.

— З’рен.

Прикасается к следующему яйцу.

— З’рен звт.

Следующее.

— З’рен звт звт.

Ах. Он приберегает это для ребенка. Держу пари, что «звт» значит завтра. Он определенно запасается едой, потому что беспокоится, что ее не хватит. Я кладу руку ему на запястье и, прежде чем он успевает положить в корзину еще одно яйцо, направляю его к нему.

— К’тар, — мягко говорю я. — Не З'рен, К'тар. От тебя никому не будет пользы, если ты умрешь с голоду. И я не могу допустить, чтобы ты умер у меня на руках. Не тогда, когда мы должны быть парой, помнишь?

Теперь, когда я смотрю на него, я вижу признаки голода. Думала ли я, почему его мышцы очень четко очерчены? Это потому, что у него не осталось жира, который можно было бы использовать. Я вижу его ребра, а живот такой плоский, что это заставляет меня волноваться.

Не помню, чтобы другое племя голодало. Иронично, что мы окружены таким количеством зелени, а еды все равно недостаточно. Похоже, что-то не так. Возможно, вулкан или землетрясения распугали всех животных. Интересно, сколько времени прошло с тех пор, как эта штука изверглась.

И сколько времени пройдет, прежде чем это произойдет снова. Я вспоминаю стену густого пара, поднимающегося с одного конца острова, и содрогаюсь.

— Это теплое место, но, если хочешь знать мое мнение, это своего рода смертельная ловушка, — говорю я ему.

Он снова предлагает мне яйцо. Я качаю головой, и когда он настаивает на том, чтобы вложить его мне в руку, я откалываю верхушку костяшками пальцев и протягиваю яйцо обратно.

К'тар бросает на меня раздраженный взгляд, как бы говоря: «посмотри, что ты наделала», но допивает содержимое и вытирает рот тыльной стороной ладони. Он долго изучает меня, а затем притягивает ближе, зарываясь лицом в шею.

Это объятие. Своего рода.

Это мило.

Это также очень, очень помогает осознать, что мы оба обнажены. И мой тканый топ-нагрудник не особо скрывает тот факт, что соски затвердели от легкого прикосновения.

Я смотрю вниз и вижу, что затвердело не только у меня, поэтому протягиваю ему набедренную повязку.

— Думаю, ты забыл это.

К'тар смотрит на себя сверху вниз, затем запрокидывает голову и смеется.

Глава 10

К’ТАР

Она умница, моя Л'рен.

Я учу ее словам, когда мы приносим добычу и яйца обратно в лагерь. Она помнит больше из них, чем я думал, и это заставляет меня гордиться. Я так сильно хочу поговорить с ней, узнать больше о ней и ее народе. Узнать, что ей нравится. Больше слышать ее смех, видеть ее улыбки.

Я хочу знать о ней все.

Мы относим добычу домой, так как зашли не очень далеко. Свикет был удачной находкой, а с гнездом повезло еще больше. Мясо насытит этой ночью, а яйца помогут З'рену не умереть с голоду. И моя умная Л'рен поняла, что я ничего не ем, и настояла, чтобы я съел второе яйцо. Даже сейчас, после еды, я чувствую себя лучше, выкопать яму неподалеку от дерева и развести небольшой костер не составляет труда. Конечно, только маленький, а потом я даю ему догореть, пока не останутся одни угли, и засыпаю листьями. Я снимаю кожу с свикета и потрошу тушу, накладываю побольше листьев, а затем оставляю в яме коптиться на много часов. К тому времени, когда он будет готов, солнце скроется за горизонтом и день закончится. До тех пор нужно еще многое сделать.

Итак, я беру Л'Рен с собой обратно в джунгли. На этот раз мы идем за нашей истинной целью — толстыми, мясистыми орехами. Во времена изобилия было легко устать от их вкуса, но в последнее время они стали единственной едой, которую легко найти. Я показываю ей, на что нужно обращать внимание, и мы проводим вторую половину дня, собирая орехи и обучая ее словам. Несмотря на то, что разговаривать друг с другом оказывается непросто, я наслаждаюсь ее обществом и ничего так не люблю, как заставлять ее радостно смеяться.

Мы останавливаемся, чтобы перекусить орехами и запить их свежей водой, когда добираемся до ручья. Я быстро умываюсь, избавляясь от грязи и крови, и замечаю, что моя пара пытается мыться в одежде. Она странно застенчива, моя Л'рен. Я этого не понимаю, но опять же, я многого о ней не знаю. Хотя мне нравится мысль знать о ней все.

Л'Рен садится у кромки воды, а затем ложится на спину, закрыв глаза и тяжело вздыхая.

— Устала? — спрашиваю я, хотя знаю, что она меня не поймет.

Она открывает глаза и задумчиво улыбается мне. Иизучает корзинку с орехами рядом с собой и берет один, подставляя его моему взгляду.