Один раз – не вампир. Книга 4 (СИ) - Васильев Владимир Анатольевич - Страница 49

— Давно исследовали? — заинтересовался я.

— Давно. Лет пятьсот-семьсот назад, когда на месте Проклятых земель ещё было цветущее княжество эфили. А потом от эфили потребовали убраться. Церковники тогда были очень воинственными и иноверцев рядом терпеть не желали. Мало кто верил, что в стычке людей и эфили нам что-то светит, но случилось неожиданное. Синекожие за несколько недель собрались и вернулись на свой континент. Бросили немало ценного, но те, кто кинулся, чтобы прибрать это к рукам, столкнулись с невероятно сильной нежитью, которая полезла из самого центра. А эфили даже предупреждали об этом. Там в центре есть некий огромный комплекс зданий, огороженных гигантской стеной, куда эфили так и не сунулись, потому что там обитала очень сильная нежить. Но синекожие сдерживали монстров. А после их исхода те повылазили и… охотники за брошенными сокровищами пополнили ряды слабой нежити.

Я с интересом слушал, потому что сейчас мне рассказывали научную точку зрения на те давние события, а не страшилки церковников или сказки простолюдинов.

— Нежить частично сдерживается магическим барьером, который создаёт Кольцевая дорога, но как ты знаешь, монстры всё равно постоянно пробираются в нормальные земли, где их рано или поздно уничтожают. А на дне каньона их бить некому, поэтому там нежити развелось немало. Не сильно много, кстати, потому что нападать ей там не на кого, но изредка в каньоне встречается кое-что очень сильное. И нежить особенно привлекает магия, поэтому исследования пещер прекратили.

Дальше мы ехали всё время недалеко от границы каньона, чему способствовала довольно ровная местность. Даже речушки, которые здесь иногда встречались, имели неглубокие русла. А всё потому что под тонким слоем земли здесь находится очень твёрдая скальная порода. Холмов стало намного меньше, но зато появилось много скал, которые торчали из земли то неровными фигурами, то высокими пальцами почти идеальной формы.

Наша скорость изрядно возросла, и я прикинул, что уже завтра мы должны достигнуть некоего спуска в каньон.

На ночлег мы остановились у небольшого озера, образованного речушкой, заполнившей почти идеально ровную чашу в скальной породе. И местность стала откровенно приятнее. Травы было намного меньше, потому что встречалось много голого камня, на котором земля не удерживалась. Но и нормальных участков с грунтом хватало, и растущая на них трава просто радовала. Зелёная и мягкая, будто весенняя. Совсем не степные пожухлые стебли.

И на ночлег нам пришлось остановиться рано. Лопнул один из ремней, которыми оглобли крепятся к лошади, кажется это называется «постромки», но я совсем не уверен в правильности термина. Но чинить ремень мне это не помешало. Заодно обратил внимание, что и другие части сбруи в плохом состоянии, так что занялся и ими.

Уже после полуночи я сидел у прогоревшего костра и краем уха слушал тихое посапывание Жарры, завернувшейся в одеяло. Подростки все скопом дрыхли в фургоне, который стоял метрах в пятидесяти от нас, чтобы детишки не услышали лишнего из нашего времяпрепровождения вечером.

Ещё я время от времени посматривал на звёздное небо и слушал нескончаемый концерт насекомых, которые так-то не умолкали и днём. Но скучно мне не было, потому что уже десять минут я наблюдал, как какой-то кочевник пытался украсть Рыдвана.

Сейчас горемыка после очередного удара копытом с трудом поднялся с земли, поохал и приступил к следующей попытке. Он уже не по разу пробовал подходить к голему с трёх направлений, а сейчас решил-таки зайти со стороны хвоста. Вообще-то даже я в курсе, что к лошадям так не подходят, но у этого мужика вариантов больше не оставалось.

Он приблизился к тылу голема, шепча что-то явно успокаивающее, и даже ручонки протянул. Ещё шаг, и тяжёлая попона взметнулась. Шмяк! Это немаленькое копыто впечаталось в корпус дуралея. Тот отлетел на пару метров и затих.

Я решил, что пора вмешаться, а то этот тип какой-то слишком упорный, и без чувства самосохранения. Подошёл ленивой походкой к пострадавшему, обратив внимание, что тот всё-таки набрался сил и даже сумел сесть.

— Помочь? — спросил я.

— Чем ты помочь кочевнику, рожденному в седле, чтобы разобраться с конь, западный человек мочь? — произнёс тот по-русски с жутким акцентом.

В свете луны я всмотрелся в лицо неудачливого вора и присвистнул, вдруг узнав этого старикана. Именно он пытался нанять меня, чтобы я поймал русалку, которая уменьшила… хм… один орган его хану. Сильно уменьшила, лишив того любой надежды на секс с кем-либо крупнее мыши.

Я включил фонарь, и старикан теперь тоже узнал меня. Он с трудом поднялся на ноги и произнёс:

— Ты тот охотника на твари, который не смочь помочь мой великий хан. Но если ты помочь мне с этот конь, то я быть готов признать, что ты не совсем никчёмный.

— Помочь спереть моего же коня? — усмехнулся я.

— Не спереть, западный человека! — напыжился собеседник. — Взять! Здесь земля мой хан сейчас. И вся конь здесь принадлежать ему.

— Интересный взгляд на собственность.

— Да! Правильный обычай. Чтоб ты знать, западный человека, вся конь везде в мире принадлежать кочевника.

— Что, прям все кони ваши? — я постарался не расхохотаться.

— Да! Вся-вся конь принадлежать кочевника. Только нечестный человеки, живущий не в степь, не отдавать конь нам. А сейчас конь на земля мой великий хан, поэтому он именно тот хан, который брать этот очень сильный и большой конь!

Мне внезапно надоели препирательства. Этот старый хрен юмора, похоже, вообще не понимает, но трындеть готов хоть до утра. Я хотел было прогнать старикана, хоть парой пинков, если тот слов понимать не захочет, но внезапно вспомнил, как сегодня Жарра чуть не весь вечер ворчала, обвиняя меня в том, что я подобрал в долгое путешествие совсем неподходящие припасы. А я что? Просто как-то не подумал за всей подготовкой к похищению принцев. Купил три вида круп, твёрдый сыр и копчёную до состояния камня колбасу. Ещё мешок сушёных сладких фруктов. Именно такие продукты я и ношу всегда с собой, как сухой паёк. Но ем это не часто, предпочитая и завтракать, и обедать, и ужинать в трактирах. Вот и не подумал о разнообразии, просто прикинув объем обычных закупок на семь человек и на месяц.

И такая диета всем осточертела всего за шесть дней, а нам же ещё три недели надо продержаться. Я и сам с удовольствием поел бы что-то поинтереснее, подростки тоже, но они всё-таки воспитывались в первую очередь как воины, поэтому гундеть не решились. Лунк тоже не выделывался, с его-то правами слуги. Но вот девушка сегодня вечером оттянулась за всех. А я ещё сдуру попробовал возразить, что брал не портящиеся припасы. Жарра особо прошлась по моей несообразительности. Ведь она сильнейшая магичка, и сохранять любые продукты для неё проблем не составляет.

И хорошо ещё, что она проворчалась когда мы оказались наедине, чтобы не ронять мой авторитет в отряде. А оттянулась «в сарказм» она знатно, даже сравнив наши запасы с питанием в тюрьме, хотя никогда при мне даже не упоминала того, что ей пять лет пришлось просидеть за массовое убийство. И ей ещё повезло, что пользуясь чрезвычайной ситуацией на Альгионе, сэр Протазан сумел вытащить её из заключения, чтобы заметно усилить сводный отряд разведчиков, а заодно и свой личный отряд.

Размышления привели меня к интересной мысли, и я спросил:

— А твой хан до сих пор не снял заклинание русалки?

— Нет, неумелый охотника на монстра, — даже как-то торжественно произнёс дедок. — Моя хан очень шибко велик. И его великий беда не мог помочь ни один шамана. Но эти подлый шамана много трепать языки, и теперь вся степь знать про великий беда моя великий хан.

— Ладно, — усмехнулся я. — Пусть твой хан придёт сюда утром. Со мной великая магичка, и она наверняка сможет снять заклинание русалки. Но… Кстати, а деньги у твоего хана есть?