Выбери любимый жанр

"Фантастика 2024-15".Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Босин Владимир Георгиевич "VladimirB" - Страница 41


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

41

Если и бывают в действительности вспышки черноты, то это был именно такой феномен. Всплеск чернильной кляксы возник перед моим внутренним взором и затопил собой остатки мельтешащих разрозненных образов.

И сразу же, немедленно без какого-либо перехода я оказался посреди битвы. Пожалуй, человеческое месиво, в которое с размаху погрузилось моё новое воплощение, битвой было бы назвать слишком помпезно.

Какие-то полуголые грязные люди со спутанными длинными волосами, перемазанными то ли глиной, то ли смолой, сошлись не на шутку в животной схватке. Я немедленно ощутил в своих руках толстое плохо ошкуренное заскорузлое древко длинной палки с заострённым и обожжённым концом, которой я тыкал при любом удобном случае во всё, что попадалось мне на пути.

Сердце билось в бешеном ритме, из глотки вырывался хрип и нечленораздельные звуки. Сумятица вокруг творилась просто невообразимая. Ядрёная смесь из запаха пота, крови и вони внутренностей из вспоротых животов била в ноздри с такой силой, что сознание постоянно находилось в одурманенном состоянии, но ярость и кипящий в крови адреналин постоянно выдёргивали моего визави из кратковременного беспамятства, заставляя бить, колоть, впиваться зубами и ногтями в таких же обезумевших противников. Кто-то из них наступил-запрыгнул на моё примитивное копьё, тем самым резко вырвав его из рук, что-то тёмное мелькнуло справа и я вновь погрузился во тьму, так ни в чём и не разобравшись.

Не успев осознать предыдущую слишком яркую и реалистическую картинку, я оказался по колено в грязной и мутной воде, рядом с десятками бородатых и разъярённых мужчин в домотканой одежде, с кольями в руках, дружно тыкавшими ими в находившихся над нами на дощатом помосте воинов в куцых кольчугах с деревянными щитами, грубо окрашенными красной краской. В воде было тесно ещё и из-за большого количества плавающих трупов с колотыми и резаными ранами, с размозжёнными головами, а некоторые и с частично обугленными телами. От всего этого «супа» с гнилой водой и мертвяками тянуло сладковатым тяжёлым духом, а сверху то и дело прямо в нас разила неумолимая и методичная смерть.

Повсюду: справа и слева от меня кричали, то и дело суя свои колья в щели между досками, в ноги, не защищённые пах и животы воинов на помосте, непонятной принадлежности остервеневшие мужики. Людское бешеное море колыхалось, то и дело сбивая с ног своих же товарищей, втаптывая и топя их в грязной воде.

Возможно моя минутная растерянность сыграла плохую шутку с тем, чьими глазами я наблюдал за этой резнёй, а, может, просто пришло время умереть. Но что-то вдруг больно ударило меня в спину слева, заставив уронить кол. Я тупо уставился на бурый от крови наконечник стрелы, выступивший у меня из-под ключицы. Ещё толчок — и я, не удержавшись, падаю, раскрыв рот в неслышном в общем гвалте крике. Вдохнув от неожиданности воду и погружаясь с головой, пытаюсь отчаянно вырваться и избавится от жидкости, хлынувшей мерзким потоком в лёгкие. Но всё тщетно. Спасительная темнота спасает меня от страданий и вновь возвращает меня к исходной точке вне времени и пространства.

Новые обстоятельства не заставляют себя ждать: на этот раз я уже в довольно приличной длинной рубахе с вышивкой, красном кафтане и кожаных сапогах толкаю острой рогатиной лестницу, приставленную к крепостной стене. Грудь переполняет восторг, я что-то кричу. Нельзя разобрать, но что-то торжествующее и яростное. А вот кто-то лезет между зубцами в метре от меня.

Враг? Н-на! Острия рогатины вонзаются в шею, грудь и лицо довольно молодого мужчины с куцей бородой в подранном полушубке, замахнувшегося на меня топором и сгинувшем в следующее мгновение за стеной. Рогатина работает как поршень, выбивая нападающих одного за другим, целей всё больше и больше, рядом соратники в таких же кафтанах, кто с топором, а кто и с саблей. Нас теснят. Враги на стене. Их всё больше. Верная рогатина перерублена посередине, я отшатываюсь, но получаю сверкнувшим лезвием по голове. Кровь заливает глаза. Снова темнота…

— Ур-р-а-а-а!!! — многоголосый крик оглушает справа и слева, спереди и сзади. Кажется, что даже воздух дрожит от рёва сотен глоток. Под ногами несётся земля, покрытая куцыми пучками травы и множеством камней. Я ощущаю себя бегущем в строю солдат в серых мундирах и чёрных треуголках с тяжёлым ружьём наперевес. Длинное оружие с устрашающего вида штыком. Пахнет гарью, свежей травой, сыростью и чесночным перегаром. Навстречу нам эхом накатывает совершенно иной крик:

— Форва-а-артс!!!

А вместе с ним и нарастающий лязг, хрип и…мат. Да какой! Ну хоть что-то понятное в этом бардаке.

И тут же немедленно прямо передо мной возникает усатое лицо солдата, разделённое алым тонким росчерком по диагонали, с разодранным в немом крике ртом. И уже я бью следующего противника штыком, едва-едва успевая отскочить влево от встречного же удара. Мне везёт, и я бегу дальше. От криков и лязга закладывает уши, поэтому мне кажется, что столб чёрной земли встаёт передо мной в полном безмолвии, и лишь ощутив каждой частичной своего тела ставшей свинцовой стену воздуха, бьющую в грудь и напрочь вышибающую сознание, я ловлю отголоски мыслей и сожаления: «Быстро на этот раз…»

Морозный воздух вкусен как никогда, он со свистом врывается в мои лёгкие. Я с удивлением и некоторой опаской оглядываюсь вокруг. Та же платформа, та же шинель, и я на ней.

Сколько прошло времени? Час, два, уже утро? Но нет, темнота ещё не рассеяна. Я чувствую, как почти полностью обессилел. Хватает терпения лишь натянуть исподнее. Поднимая шинель, ничуть не удивляюсь протаявшему до брусчатки снежному покрову, ровным кругом двухметрового диаметра обозначившему место моей медитации.

Что это были за видения, та самая генетическая историческая память предков, о которой вскользь упоминал Ремесленник? Странно, почему так обрывочно и коротко? Была ли от неё хоть какая-нибудь польза?

Тело испытывало одновременно и чудесную лёгкость, и всепоглощающую слабость. Слава зиме, я, почти не испачкавшись, вновь пролез под вагонами и уже вознамерился тихонько подняться в санитарский, как меня тихо окликнули с подножки:

— Гавриил Никитич, вы?

— Ольга? — я начал судорожно натягивать и запахивать шинель. Видок у меня ещё тот: насквозь мокрые кальсоны и рубаха, задравшаяся от лазания по путям до самых подмышек. Но тут до меня вдруг дошло, что сестра милосердия видит, скорее всего, лишь контуры моей фигуры, а остальные компрометирующие меня детали по причине ночного времени должны сливаться для неё в сплошное белое пятно.

Всё равно, непорядок. Прежде чем шагнуть к поручню, я застегнул последние крючки на шинели.

— Да вы же совсем босой и без головного убора! — всплеснула руками девушка, приблизив ко мне подсвечник.

— Не извольте беспокоиться, мадемуазель. Не растаю. В здоровом теле здоровый дух, знаете ли. Закаляю организм по спартанской методике, — вот не могу отказать себе в возможности повыпендриваться.

Что это? Мои старые кобелячьи тараканы или это прадедовы гормоны из молодого тела мозги набекрень мне сбивают?

— Глупости! Ну-ка немедленно поднимайтесь! Елизавета Семёновна как раз больным рябиновый настой заварила. Выпейте обязательно, пневмонии ещё не хватало…

Ну, когда тебе приказывают таким голосом, отказывать попросту невежливо. Я лишь свернул штаны с курткой в узел, да наскоро вытерев стопы о подштанники, навернул портянки и сунул ноги в сапоги. При застёгнутой шинели вполне приличный вид получился.

Я ещё ни разу не заходил вглубь сестринского вагона. В отличие от нашего санитарского, только номинально считавшегося пассажирским, это был полноценный второй класс с двумя ватерклозетами, переоборудованный по назначению с разделением на операционную и зону лежачих больных. Даже с настоящим откидным сестринским постом у одного из вагонных окон. Судя по внушительным лампам накаливания, забранным в обрешётку, которые сейчас не горели, этот вагон был даже электрифицирован. Роскошь!

41
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело