Наблюдатель - Фостер Алан Дин - Страница 2

• Предыдущая
• 2/3
• Следующая

Значит, у него будет компания.

— Предложи ему «Запрос об обмене информацией», корабль. Было бы интересно посмотреть его реакцию, если они обречены (а кажется, так оно и есть), если компьютер не ошибся и они не обладают каким-либо сверхмощным щитом против высокоэнергетических частиц. Может быть, они вылетели к системе Абраксиса для изучения активности его звезды до извержения и были потрясены и захвачены в ловушку тем же самым неожиданным всплеском активности, который прикончит его.

По крайней мере, нашлось хоть какое-то занятие. Мысль о возвращении в спячку и ожидании конца в неведении была ему противна.

Он не слишком рассчитывал на ответ чужака и был удивлен, когда в микрофоне раздался странно модулирующий голос, прошептавший:

— Мы обменяемся с вами, человек.

— Эта звезда скоро породит вспышку высокозаряженной плазмы, которая будет для меня фатальной. — После короткого раздумья он прибавил: — Мой корабль тоже будет сильно поврежден.

— Информация, — последовал по-дабиански короткий ответ. — Вопросов нет?

— Что будет с вами?

— С нами будет то же, что и с тобой, человек.

Первое приближение к смертности среди дабиан, подумал Чепмен. Но он не почувствовал энтузиазма от этого открытия. Никто другой не узнает о том, что он здесь открыл.

— И нет способа спастись? Я полагал, что ваш корабль очень быстроходный.

— Не достаточно. Но, может быть, и есть выход.

Последовала неуверенная пауза, прежде чем дабианин заговорил снова:

— А ты не заметил это?

— Что не заметил? — Чепмен был больше смущен, чем возбужден.

— Ону.

— А что такое, черт подери, это значит? — Чепмен успокоился. — Вы не могли бы дать его координаты?

— Мы не очень хорошо знаем соответствие ваших вычислений, но из того, что нам известно… — и он выстрелил ему несколько цифр.

— Корабль? Что это значит?

— Минуточку, Чепмен. — Ему показалось, что он слышит, как машина думает слишком долго. А может, ты, старик, чересчур перележал в замороженном состоянии, подумалось ему.

— Используя максимальное увеличение, сфокусированное на районе, указанном кораблем чужаков, она распознается как крупный, но неясный объект, действительно находящийся в этом участке неба. Масс-сенсорные детекторы чужака вероятно намного сильнее наших. Положение на данный момент исключает визуальную идентификацию кометы под этим углом наблюдения.

Комета? Вопрос, корабельному компьютеру. Достаточно ли она велика, чтобы обеспечить достаточную защиту от предполагаемой вспышки?

— Да, Чепмен.

— Второй вопрос: достаточно ли она велика, чтобы защитить оба корабля?

— Потребуется точное и деликатное маневрирование, чтобы предотвратить взаимные повреждения. Это возможно, хотя и не без труда и осложнений.

— Каких осложнений?

Надежды Чепмена разбегались, как дети во время игры.

— Время, требуемое для того чтобы добраться до тени кометы, составляет тридцать девять часов.

— Мы отлетаем, человек, — сообщил дабианин. — Надо ли нам переориентировать нашу позицию, чтобы дать место твоему кораблю?

Чепмен почти не раздумывал. Тридцать девять часов укладывались в верхний предел ожидаемой звездной вспышки. За тридцать девять часов он, возможно, будет дальше, чем находится планета. И все компьютер сообщал, что он все еще будет в фатальном радиусе радиации вспышки.

Эту игру трудно было принять.

— Да, я тоже попытаюсь туда добраться.

Дабиане, очевидно, восприняли это, как не требующее продолжения разговора.

— Корабль, смени положение, чтобы мы могли устроиться за ядром кометы. Держи курс за дабианином.

— Я буду осторожен, Чепмен, — доверительно заверил корабль.

В занятиях последующие часы пролетели незаметно. Он изучал дабианский корабль, проследовавший мимо, а затем впереди него на близком расстоянии, позволявшем ксенологам получить довольно ценные сведения. Это дало ему возможность отвлечься от взвешивания своих довольно хлипких шансов. Когда прошли двадцать четыре часа и вспышку можно было ждать в любой момент, он работал неустанно и интенсивно.

Комета была действительно большой. По крайней мере, пятнадцать километров в поперечнике ядра. Когда иссякли тридцать два часа с момента пробуждения, он увидел корабль дабиан с самого близкого расстояния. Восемьсот метров в длину, на сотню меньше, чем его, но гораздо массивнее. Он прошел перед ним, двигаясь с большой скоростью, чтобы безопаснее укрыться в тени кометы.

В тридцать пять часов он позволил себе некоторую надежду. В тридцать шесть он планировал полный отчет Комиссии о своем спасении.

В тридцать семь часов корабль сообщил ему, что он не успевает.

— Поверхностная звездная активность уже проявляет признаки приближающегося извержения, Чепмен. Если местные условия не изменятся, мы достигнем ядра кометы на час двадцать две минуты и девять секунд позже, чем требуется.

В течение какого предельного срока возможно выдержать радиацию, не нанося непоправимого ущерба для корабля? — К своему удивлению он почему-то не спросил о себе.

— Десять с половиной минут.

Ну вот теперь все ясно. Утопая, он ухватился было за веревочку, а она оказалась слишком короткой. Он обернулся и позволил себе рухнуть в кресло перед главным экраном. Голова его тяжело опустилась и подалась вперед, опершись на изгиб локтя, чтобы успокоиться у прохладного металла.

Он знал, что пламя опалит его крылья, но это было так прекрасно и очищающе. Еще чуть ближе и все, только еще чуточку ближе. Через тихое жужжание пламени, ему казалось, что он слышит лепет компьютера в самом себе. Конечно же, это абсурд. Компьютер не беседует с мошками. Компьютер не лепечет. Он игнорировал бессмысленные шумы, придвинулся к манящему теплому экрану. Огненные пальцы коснулись его крыльев…

Он проснулся в поту.

И что-то было не так. Совсем не так. Он не мог уснуть больше чем на несколько часов. Он это чувствовал. Но даже, если это и так, он не мог проснуться живым. Он должен быть мертв. Сгореть в одном опаляющем пфу! как мотылек в печи. Он поморгал и дико огляделся.

— Корабль! Вспышка, что?..

— Начинается убывание первых энергетических частиц, — спокойно проговорил компьютер. — Двадцать, девятнадцать, восемнадцать…

Чепмен тупо уставился на экран, пытаясь осмыслить то, что он видел. С одной стороны дрейфовал объект, казавшийся собранным из остатков некой древней конструкции: корабль дабиан, испускающий голубоватое белое свечение. Впереди тусклая зеленая масса, которая, когда он на нее смотрел, оказалась солнцем Абраксиса, затемненным оборотной стороной кометы. В отраженном свете его собственного корабля-баллона, она сверкала зеленовато-ледяным светом. Мгновение она казалась твердой, в следующее — зыбкой и нестойкой.

— Четыре, три, две, одна… — закончил компьютер. Чепмен удивленно втянул воздух.

Кома, плотный газообразный конверт, окружающий голову кометы, сверкала так ярко, что на нее было почти больно смотреть. Разреженные полосы газов и частиц обтекали оба корабля вибрирующими, пурпурно-красными лентами. В буре, разыгравшейся на поверхности звезды, которая была перед ними, эти вымпелы казались почти твердыми, подобно шелковистой мантилье испанской танцовщицы.

Хотя вид с нескольких миллионов мог быть еще более впечатляющим, но само осознание того, что ты находишься внутри хвоста кометы, давало ему ощущение своей ничтожности.

Пять с половиной часов два корабля были под защитой кометы. Огненные цвета плясали вокруг них. Разрушительная энергия, прижатая к голове кометы, производила красоту вместо смерти.

Затем компьютер объявил, что уровень звездной радиации стал стремительно падать. Вскоре она снизилась до приемлемого уровня. И в то же самое время начал двигаться корабль дабиан. Он прошел за и через ослабленный, но все еще драматический кометный поток прежде, чем Чепмен подумал о том, что же с ним произошло.

Его корабль сам не мог достичь безопасного положения позади кометы. Значит, дабиане как-то ему помогли. Почему?

• Предыдущая
• 2/3
• Следующая