Общество Спектакля - Дебор Ги Эрнест - Страница 3

• Предыдущая
• 3/29
• Следующая

Разделение – это альфа и омега спектакля. Когда взору исследователей впервые открылось разделение труда и классовая структура общества – тогда-то мы, наконец, и увидели тот таинственный порядок, мифический строй, в который власть облекала себя изначально. В прошлом категория «священного» оправдывала космический и онтологический порядок, который отвечал интересам господ; она показывала и приукрашивала то, что обществу было запрещено. Поэтому власть как сфера разделения всегда имела зрелищный аспект. Однако всеобщее преклонение перед застывшими религиозными образами означало лишь признание за бедными права на воображаемое продолжение реальной жизни, иллюзорную компенсацию за нищету, которая, впрочем, по-прежнему маячила перед глазами угнетённых классов. Спектакль, напротив, указывает на то, что обществу разрешено, однако разрешённое абсолютно противоположно возможному. В рамках спектакля всё дозволено, но ничто не возможно. Спектакль допускает лишь бессознательную реакцию на практическое изменение условий существования. Спектакль является продуктом самого себя, самоцелью, эта самовоспроизводящаяся структура диктует собственные правила: спектакль – это псевдосакркальная сущность. Он и не скрывает того, чем является: разделяющей властью, которая развивается сама по себе: благодаря постоянно расширяющемуся рынку, благодаря росту производительности, который, в свою очередь, достигается все большей специализацией в разделении труда – отныне труд заменён монотонными механическими движениями сборщика на конвейере. Любое течение, не согласное с таким положением дел, любое критическое сознание уничтожаются тяжёлой, победоносной поступью спектакля. Впрочем, грандиозные силы, выпущенные на волю разделением, всё ещё не нашли возможности объединиться.

Всеобщее отчуждение трудящихся от продуктов их деятельности означает также конец непринуждённого общения между трудящимися об объекте их деятельности. По мере того, как происходит дальнейшее накопление отчужденных продуктов, по мере нагнетания производственного процесса, права на общность и общение становятся эксклюзивным достоянием управленцев системы. Результатом реализации экономической системы, основанной на отчуждении, является пролетаризация мира.

По причине успеха отчужденной системы производства, чьим продуктом является отчуждение как таковое, фундаментальная область опыта, которая на ранних ступенях развития человеческого обществах ассоциировалась с деятельностью человека, теперь медленно переходит в сферу не-работы, бездеятельности. Но эта бездеятельность ни в коем случае не означает свободу от производственной деятельности: она зависит от производственной деятельности и находится в тяжёлой, рабской зависимости от нужд и результатов производства; она сама есть продукт рационализации производства. Не может быть свободы вне деятельности, вне труда, поэтому в рамках спектакля труд медленно, но верно подпадает под запрет, – это естественный результат того, что всякая деятельность отныне подчинена единственной цели, а именно, созданию спектакля. Поэтому то, что сейчас называют «освобождением от труда», то есть увеличение свободного времени, досуга, не является ни освобождением в рамках самого труда, ни освобождением от мира, созданного этим трудом. Никакая деятельность, похищенная из труда, не может окупиться его результатами.

Экономическая система, основанная на изоляции, состоит в циклическом производстве изоляции. Изоляция служит основанием для технического прогресса, и технический прогресс, в свою очередь, также приводит к изоляции. От автомобиля до телевизора – все товары, выбираемые по указке спектакля, одновременно являются орудиями постоянного навязывания условий изоляции «одиноким толпам». Спектакль раз за разом, с возрастающей настойчивостью и упорством, воспроизводит собственные предпосылки.

Вместе с возникновением спектакля утрачивается былое единство мира, а массовое распространение спектакля превосходно демонстрирует, насколько ужасной была эта потеря: абстрагирование всякого частного труда, да и всего производства в целом, находит своё идеальное выражение в спектакле, для которого формой конкретного существования как раз является абстракция. В спектакле одна, крошечная часть мира хочет выдать себя за весь мир в целом, она даже считает себя лучше и полноценней этого мира. Спектакль есть ничто иное, как обыденный язык этого разделения. Зрителей ничто не связывает друг с другом, кроме спектакля – завораживающего центра, стягивающего к себе все взгляды и сознания, и, тем самым, поддерживающего изоляцию зрителей друг от друга. Спектакль объединяет отдельные части, но объединяет их именно как отдельные.

Отчуждение зрителя и подчинение его созерцаемому объекту (который является продуктом собственной бессознательной деятельности зрителя) выражается следующим образом: чем больше он созерцает, тем меньше он живет; чем с большей готовностью он узнает свои собственные потребности в тех образах, которые предлагает ему господствующая система, тем меньше он осознаёт своё собственное существование и свои собственные желания. Влияние спектакля на действующий субъект выражается в том, что поступки субъекта отныне не являются его собственными, но принадлежат тому, кто их ему предлагает. Вот почему зритель нигде не чувствует себя дома – вокруг него сплошной спектакль.

Рабочий представляет не самого себя, но независимую от себя рабочую силу. На его силе и зиждется производство вместе с его изобилием, однако результат труда возвращается к рабочему лишь в виде изобилия лишений. Вместе с потреблением отчуждённых ранее продуктов, всё время и пространство данного мира становятся ему чуждыми. Отныне он попадает в новый мир, чья территория точно очерчена спектаклем. Те самые силы, которые уже покинули нас, теперь предстают перед нами во всей своей красе и величии.

Функция спектакля в обществе заключается в постоянном производстве отчуждения. Экономический рост соответствует в основном расширению именно этого сектора промышленного производства. Если что-то и растёт само по себе, параллельно с ростом экономики, то это лишь то самое отчуждение, которое является её первоначалом.

Человек, отчужденный от продукта своего труда, тем не менее, добровольно и упорно продолжает производить фрагменты окружающего мира, вкладывая в этот процесс всё больше своих сил, и в результате оказывается ещё более отчужденным от этого мира. Чем больше его собственная жизнь является продуктом его собственного труда, тем больше он отчужден от своей жизни.

• Предыдущая
• 3/29
• Следующая