Политический класс 43 (07-2008) - Журнал Политический класс - Страница 13

• Предыдущая
• 13/42
• Следующая

Чингисхан и три его внука — Монгке, Хулегу и Хубилай — понимали значение стратегической терпимости. Религиозные лидеры буддистов, мусульман, христиан, шаманистов были освобождены от налогового обложения и общественных обязанностей. Не менее чем боевые качества их войск этническая и религиозная терпимость способствовала мировым завоеваниям монголов и нескольким векам владения чужими землями. Чингисхан стимулировал браки между представителями самых отдаленных народностей, создал общепонятное для всех его многочисленных народов письмо.

Толерантности способствовали и два закона Чингисхана: запрет на кражу женщин и запрет на кражу животных — две основные причины споров в степи. Частью стратегической терпимости была политика Чингисхана привлекать мастеров всех ремесел — особенно в военном деле. Китайский и индийский опыт, ремесло Хорезма и Бухары сделали степную конницу Чингисхана непобедимой. Монгольский вождь привлекал всех умеющих читать: раввинов, имамов, ученых, учителей, судей, всякого, кто знал иностранный язык. В новой столице — Каракоруме — треть населения составляли администраторы-немонголы. В армии, воевавшей во главе с Субодеем в Европе, монголов было 50 тысяч из общего числа армии в 150 тысяч конников.

Взявший Багдад Хулегу сделал советником блистательного шиитского астронома Назмраддина Тузи. Его мать и две жены были христианками. Хулегу был непримирим только к курителям гашиша. Великий хан Монгке постоянно вел диспуты между буддистами, мусульманами и христианами.

Монголов интересовали профессионалы всех видов — они взяли с собой в степь даже саксонских шахтеров, обещавших найти богатства у монголов. Рядом работали лучшие мастера из Сирии, Руси, Венгрии, Германии, Франции. Париж представлял золотых дел мастер Гийом Буше, который пытался придать Каракоруму европейский вид.

В завоеванном Китае хан Хубилай воспринял обычаи и одежды китайцев, отмечая их праздники, — стратегическая толерантность. Житель Ташкента был его министром финансов. Даже Марко Поло служил в администрации Хубилая, который отправлял послов римскому папе и европейским королям с предложением направить учеников к нему в Китай (никто не откликнулся). Как ни удивительно, но степняк Хубилай был «мировым объединителем»: он мечтал о мировом алфавите и о всеобщем календаре.

Но стратегическая толерантность продержалась недолго. Начался внутренний раскол, который подтолкнула бубонная чума XIV века, погубившая 75 миллионов европейцев и почти всю мировую торговлю, отрезавшая четыре монгольских ханства от степей Каракорума. Паранойя и ксенофобия заменили толерантность: монголы начали принимать доминирующие религии своих ханств. Вскоре великая гипердержава раскололась на четыре части, каждая из которых становилась все более нетерпимой и религиозно фанатичной, что и сокрушило великую монгольскую империю.

Монголы России первыми приняли ислам. Затем мамелюки Египта подтолкнули монголов под знаменем ислама обрушиться на христиан. В 1295 году Гасан, монгольский хан Персии, принимает ислам, и начинается резня буддистов, христиан, евреев. В Китае, напротив, монголы не желают забыть свою идентичность и борются с китайцами — обреченное дело. Монголы рассматривают план уничтожения всех китайцев с именами Чан, Ван, Лю, Ли и Чао (90 процентов китайцев). И мощь величайшей державы мира стала блекнуть. Из Китая монголов изгнали в 1368 году.

Голландская мировая империя

Небольшая Голландская республика начала в XVII веке превращаться в гипердержаву своего времени — в частности потому, что страна стала несокрушимым приютом для бродяг, авантюристов, энергичных людей всей Европы. Разумеется, дело не только в этом. Войны между Испанией, Англией и Францией отвлекали большие европейские государства от растущего морского гиганта. Уникальным для Европы было то, что Объединенные Провинции не имели государственной Церкви. Согласно хартии Утрехтской унии 1579 года, было условлено: «Каждая личность остается свободной в своей религии и никто не может быть наказан или преследуем из-за своей религии». Наряду с кальвинистским большинством католикам, иудеям, лютеранам, меннонитам и прочим разрешалось иметь собственные места моления, открывать семинарии, печатать книги. В Европе царил антисемитизм, а в Амстердаме открывали новые синагоги.

Примечательнейшей чертой развития Нидерландов была толерантность внутреннего строя Голландской республики. Англичанин Питер Мунди пишет об Амстердаме в 1640 году: «Этот город — в отличие от нас — не поделен на отдельные религиозные уделы, каждый горожанин ходит в первую же попавшуюся церковь. Общеприемлемых храмов в городе 8 или 9, помимо них есть англиканские храмы, французские, лютеранские, анабаптистские, еврейские синагоги. Праздников немного — Рождество, Пасха, воскресенья. В отношении всех сект царит терпимость». И терпимость взрастила мощь.

Изгоняемые из Испании евреи сместились на территорию Нидерландов и создали знаменитый фондовый рынок в Амстердаме, где терпимость и толерантность были на самом высоком в Европе уровне. Богатые купцы и финансисты наконец нащупали финансовый рычаг мира. Нидерланды стали центром «продукции для богатых» — Амстердам обошел к середине XVII века Лиссабон как центр бриллиантовой торговли в Европе. Здесь же стали производить лучшие в мире сигары, прясть шелк, готовить сахар, варить шоколад, производить парфюмерную продукцию. Гент и Брюгге начали ткать лучшую в Европе шерсть, развивать химическую продукцию, производство оружия. Богатая страна стала создавать свою школу обучения вплоть до самых лучших в Европе университетов. Но основой всего был самый эффективный в мире голландский флот, позволявший Нидерландам проникать в наиболее отдаленные углы мира. Голландский экономический бум затмил всю Европу, уже ставшую лидером мирового развития. Из 20 тысяч кораблей в мировом океане 16 тысяч были голландскими.

Между 1570 и 1670 годами городское население Европы практически не росло. А население Амстердама выросло с 30 до 200 тысяч человек, Роттердама — с 7 до 50 тысяч, Лейдена — с 15 до 72 тысяч, Хаарлема — с 16 до 50 тысяч. Эти эмигранты и создали машину колоссальной силы — гипердержаву Нидерланды, чей флаг вскоре стал развеваться на всех океанах мира. Амстердам стал центром мировой торговли, мирового производства и финансов. К 1601 году восемь частных голландских компаний оказались в авангарде мирового производства. Особенно поразительной была деятельность Ост-Индской компании. В 1605 году голландцы отняли у португальцев Индонезию. Голландский империализм двигался не религиозным фанатизмом, а страстью к наживе. Гайяна Мартиника, Барбадос, Кюрасао, Суринам, Новый Амстердам, Нагасаки — все это шло от того, что голландцы, по словам исследователя Эми Чуа, «знали о Библии еще меньше, чем о Коране».

Голландия бесспорно была гипердержавой между 1625 и 1675 годами. Она не потеряла основ терпимости, но в 1688 году штатгальтер Нидерландов Вильгельм III Оранский получил британскую корону — и в определенном смысле Британия «завоевала» Голландию.

Британская империя

Стать наследницей Голландской гипердержавы Англии было трудно: население Франции было в четыре раза больше английского, Париж располагал гораздо более мощной армией, сравнимым по мощи флотом, множеством портов и военно-морских баз. В 1689 году индустриальное производство Франции преобладало над английским. Но Англия опередила ее. Почему?

Деньги как ценность раннего капитализма сыграли главную роль. В 1694 году британский парламент основал Английский банк (самое мощное финансовое учреждение мира того времени), а в 1689 году в Лондоне возникла фондовая биржа (аналог уже имевшейся в Голландии). Два этих учреждения послужили основанием колоссальной (до четверти земной поверхности) территориальной экспансии Англии. Но все это не сыграло бы своей роли, если бы не стратегическая толерантность. С 1688 года Палата общин открыла Англию для евреев, не взимая с них никаких налогов. Второй поток, бесценный для Англии, — гугеноты из Франции (до 200 тысяч богатых и трудолюбивых людей). В 1707 году Шотландия была официально присоединена к Англии — и многие тысячи талантливых и трудолюбивых людей пошли на рабочие места, создаваемые первой промышленной революцией. Именно шотландцы осваивали четверть земной территории, часть которой вскоре стала доминионами (а США — независимыми). В 1860 году треть торговых кораблей мира плавала под «Юнион Джеком»; Британия производила половину мировой промышленной продукции.

• Предыдущая
• 13/42
• Следующая