Выбери любимый жанр

Дамы из Грейс-Адье и другие истории - Кларк Сюзанна - Страница 8


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

8

— Добрый вечер, дражайшая матушка — поздоровалась я — Идите в дом и отведайте моего угощенья.

Матушка не отвечала. Она вглядывалась в сад, а сама все скатывала и раскатывала фартук.

— Ах! — вздохнула матушка, — наконец (разглядывая бук, словно обращалась к дереву). — А дочка-то моя совсем от рук отбилась!

— Вовсе нет, - возразила я — что вы такое говорите! Поведайте, что гнетёт вас, дражайшая матушка.

Однако она не ответила, а принялась расхаживать по саду, жалуясь кустам шиповника, что девочка её выросла неблагодарной. Взывая к молоденьким апельсиновым деревцам, матушка сетовала, что дочь её не любит свою мать.

— Ах, матушка! — воскликнула я. — Зачем вы заставляете меня ссориться с вами? Отчего не желаете сказать, что случилось?

Матушка закрыла лицо фартуком и жалобно зарыдала, затем внезапно отняла фартук от лица.

— Будь что будет! — воскликнула она (очевидно, обращаясь к каменному богу Юпитеру, который взирал на нее с изрядным презрением). — Помнишь ли ты тот день, когда старый доктор преставился, а я испекла пять пирогов, которые дочь моя съела до последней корочки?

— Ах, матушка! — воскликнула я. — И не надоест же вам браниться? Дались вам эти засохшие пироги!

— Нет уж, — отвечала она Юпитеру (словно статуя ей возражала). — Где это видано? Целых пять пирогов! Вот я и рассердилась, потому и сказала крошке Соломону Гранди и старушке Синешерстке (матушка имела в виду своих котов), так вот, я и сказала им, а дочка-то моя съела сегодня аж пять пирогов! Целых пять! Тут я подняла глаза и увидала этого красавчика сэра Джона Соурестона. Он был верхом на своей любимой лошадке — сладкий, точно маслице! А сэр Джон возьми, да и на Гиблом холме спроси меня: «О чем это вы толкуете, миссис Слопер?» Мне ли было не знать, что сэр Джон Соурестон положил глаз на мою дочку и что он высматривает ее сквозь заросли бузины? Что же мне было делать, признаваться, что дочка моя съела целых пять пирогов? Вот я и придумала сказать, будто дочка сегодня напряла пять мотков пряжи…

— Нет! — вскричала я. — Матушка, не может быть! Неужто вы солгали сэру Джону?

— То-то и оно, что солгала, — продолжила она. — И дочери моей от этого вышло только благо. Ибо сэр Джон Соурестон выпучил свои глазища, словно плошки с шоколадом, и молвил: «Всемогущие звезды! Никогда о таком не слыхал! Миссис Слопер, в воскресенье я женюсь на вашей дочери».

«Вот так дела, — отвечала я, — и что ж теперь, дочка моя сможет вкушать любые яства, наряжаться в лучшие платья и беседовать с кем пожелает?»

«Так и есть, — отвечал он, — но в конце первого года нашего супружества она должна будет целый месяц каждый день прясть по пять мотков пряжи. А если…»

— Что если, матушка? — в страхе вскричала я.

— О-хо-хо! — запричитала матушка. — Говорила я вам, что дочка моя совсем отбилась от рук? Ведь говорила! А я-то сделала её важной дамой. Теперь у неё есть красавчик-муж, она может вкушать любые яства, наряжаться в лучшие платья и беседовать с кем пожелает, а где же благодарность? Хорошо хоть, — и тут матушка с лукавым видом стучала пальцем по носу, — дочке моей ничего не грозит. Сэр Джон Соурестон до смерти ее любит, он и думать-то забыл про те пять мотков…

Так, оправдавшись перед кустами шиповника, буком и садовыми статуями, матушка удалилась восвояси.

Однако сэр Джон Соурестон ничего не забывал. Я знала, как знаю непреложно, что Чудный народец обитает на Гиблых холмах, в первый же день последнего месяца первого года нашего брака сэр Джон велит мне исполнить обещанное. Поначалу я готова была выплакать целые реки горючих слез, потом вспомнила о благородных и добродетельных римских матронах, о коих вещал доктор Куинси. Как бы ни были велики их страдания, ни слезинки не пролилось из их очей. Так напрасно ли в моей хорошенькой ангельской головке роилось столько умных мыслей? Неужто я не отыщу хитроумный способ обмануть подлую судьбу? И тогда я решила не загадывать наперед.

Тем временем сэр Джон отправился в Лондон, чтобы отыскать ученых джентльменов, которые могут излечить его меланхолию. В деле сем мой супруг очень скоро преуспел, ибо оказалось, что нет ничего проще, чем уговорить сих достойных мужей пожить в доме богатого землевладельца за его счет. Сэр Джон свел знакомство с неким мистером Обри. Сэр Джон был настойчив, уговаривая последнего последовать за ним в Пайперс-холл, да и обстоятельства (тяжкие долги и угроза долговой тюрьмы) настоятельно требовали от мистера Обри немедленно покинуть город.

Мистер Обри записывал все, что мог вспомнить, про обычаи былых времен. От него пахло бренди и мелом. С ног до головы ученый муж был испачкан чернилами, а изо всех карманов у него торчали рукописи. Мистер Обри был членом Королевского научного общества и моим другом. Сей ученый джентльмен составлял жизнеописания всех выдающихся мужей современности, чтобы их заслуги не канули в Лету. Сам мистер Обри говорил, что подбирает щепы с разбитого брига Времени и раскладывает на песке, но самые ценные сокровища уносят воды забвения.

Много лет мистер Обри желал посетить наше графство, ибо, по его словам, оно славится хранителями старины, кои, в случае преждевременной кончины, оставят потомков без своих воспоминаний, если только кто-нибудь, радеющий об общественном благе, не запишет их на бумаге. Мистер Обри давно уже лелеял эту мысль, но его останавливало отсутствие свободных средств и друзей в этой части королевства, готовых с радостью принять нежданного гостя и надолго предоставить ему кров. Некогда мистер Обри и сам владел обширными землями, поместьями, фермами, коровами, овцами и прочим имуществом, а также (я уверена) огромными сундуками с серебром и золотом. Однако судебные тяжбы, недобрые родственники и прочие злоключения лишили его состояния. Ибо ничто не способно так измучить ученого мужа и погрузить его в пучину слез, говаривал мистер Обри, как судебное крючкотворство. Впрочем, теперь, Миранда, продолжал он, все мои бедствия остались позади, — и попросил у меня в долг три фунта.

Вскоре к мистеру Обри присоединились другие мужи, знаменитые своей ученостью. Мистер Милдрет, добрый и застенчивый джентльмен, словно присыпанный пылью, изучал насекомых, каковых в его коробке было ровно двести тридцать семь мертвых особей. Мистер Шепрет вычислил дату основания Лондона. Подобно дате рождения, число это позволило ему составить гороскоп города, и теперь мистер Шепрет знал его будущее. Доктор Фокстон неопровержимо доказал, что корнуольцы произошли от рыб. Борода доктора Фокстона вилась естественным образом, что, как известно, есть признак острого ума.

Всю зиму просвещенные беседы ученых мужей весьма развлекали сэра Джона. К несчастью, недуг, терзавший его, имел одну особенность. Все, что поначалу внушало сэру Джону особое удовольствие, впоследствии вызывало у него сильнейшее отвращение. К весне он называл ученых джентльменов не иначе как бесчестными и ненасытными мошенниками, а также неблагодарными пьяницами. Сэр Джон жаловался, что ученые мужи его объедают, что они манкируют своими занятиями и за обеденным столом взирал на бедных ученых джентльменов так грозно, что те начисто утратили аппетит. Бедняги скромно жевали свои горбушки и пребывали в самом унылом расположении духа. Миновало лето, и неотвратимо приблизилась годовщина нашей свадьбы. Как ни пыталась я выкинуть из головы мысли о предстоящем испытании, но до последнего дня только о нем и думала.

В тот день мы с моими учеными друзьями сидели под громадным буком, что рос у дверей Пайперс-холла.

Мистер Милдрет вздохнул.

— Джентльмены, мы оказалась плохими лекарями. Нам не удалось развеять печаль бедного сэра Джона.

— Истинно так, — согласился мистер Шепрет, — однако мы преуспели в другом. Леди Соурестон (он имел в виду меня) заметно повеселела, слушая наши ученые разговоры.

— В том нет нашей заслуги, — отвечал мистер Обри. — Миранда всегда весела.

— Мистер Обри… — начала я.

— Да, Миранда?

— Как странно, мистер Обри. Всю жизнь я провела у Гиблого холма, но мне так и не довелось увидеть никого из Чудного народца.

8
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело