В зоне особого внимания (СИ) - Иванов Дмитрий - Страница 25

И тут я задумался. А действительно, кто она мне? Посвящать посторонних в свои интимные отношения в мои планы не входит.

— Хоть тебя это и не касается, отвечу: знакомая из Норвегии, приехала в гости!— То есть друг мой может попробовать познакомиться с ней? — лыбится Костя, намекая, что, скорее всего, и друга-то никакого нет.— Москва большая, пусть ищет, — ухмыляюсь я.

— А где её найти можно? — кричит вслед Костя.

Неожиданный интерес к Марте отозвался в моей душе какими-то неприятными нотками (ревность?), и я заволновался, возможно, впервые в этом теле. Мысль о том, что у Марты может появиться новый поклонник, активно мне не понравилась, и я решил купить девушке цветы в подарок. И непременно чтобы не три чахлые гвоздики были, а роскошный букет. Но такое удовольствие в это время года в СССР стоит дорого, а деньги у меня уже на исходе — почти всё ушло на банковский бизнес. Неожиданно в голову пришла гениальная идея — зайти на переговорный пункт, благо он в двух шагах, и дозвониться в Красноярск моей подельнице Зойке. Что-то же там за десять дней работы видеосалона успело набежать? Звоню в общагу, утро там не раннее, должна уже на рабочем месте быть.

— Она в больнице, а кто её спрашивает? — услышал я незнакомый женский голос на другом конце провода.

— Это Штыба. А вы кто? И что с Зоей?

— Штыба? Штыба… А это не ты, случайно, матрас не сдал? Это кастелянт общежития, Ирина Михайловна!

— Не я. Однофамилец, наверное. А всё-таки что случилось, в какой она больнице? С дочкой кто остался? — перевожу разговор с неудобной для меня темы материальной недостачи на важные вещи.

Ну, не сдал я матрас! Да куда он денется? В общаге же остался. Выписывался я по блатному: без паспортистки и кастелянши, просто дал поручение своей секретарше Ане Маловой.

— Да? А не врёшь? Дочка с сестрой сейчас, а Зоя в БСМП. А звать тебя не Анатолий?

— Никодим я, бля, — в раздражении бросаю трубку.

Разговаривать с излишне ответственной за свой фронт работы кастеляншей нет смысла. Матрас какой-то! Идиотизм. Сейчас сам у Мыскина узнаю в чем дело. Заново заказываю разговор с Красноярском. Ожидать пришлось недолго, и хорошо, что мой знакомый врач оказался у себя в кабинете, а его секретарь предупреждена на предмет того, с какими лицами ей надо соединять шефа, даже если у него совещание.

«Да, дела… », — тяну про себя после недолгого разговора с главврачом БСМП. Побили мою Зойку, твари! Сотряс, надо отлежаться бедняге. Кстати, и не так, чтобы она очень серьёзно пострадала, но почему-то, по словам Мыскина, сама изъявила желание полежать в больничке подольше. Ясно, что подробности доктор не знает, поэтому придётся звонить ещё кому-то. Подумав, тяжёлую артиллерию, вроде Шенина или Лукарь, оставляю на крайний случай. Выбираю, кому поручить деликатное дело выяснения подробностей происшествия и наказания виновных, между Анькой — моей секретаршей и Пашкой — моим замом. Аня поумнее и пробивнее, но не в курсе всех деталей моего бизнеса…

— Паш, прям сейчас сделай. Да черт с ней, с комиссией! Запиши мой номер в гостинице, позвонишь потом. Купишь Зое всё, что надо, сделаешь всё, что попросит. Паш! Да откуда я знаю, что ей надо? Не тупи! Может, дочку проведать надо, может, привезти там что по женским делам. Машину с гаража бери, скажешь, я распорядился. Всё, жду!

Так. Ещё один звонок…

— Илья! Дуй в Союз, найди обоих Олегов и Гошу…

Да, у меня уже есть своя группа проверенных бойцов, состоящая из троих парней-афганцев, которых я вытащил в своё время из задницы. Гошку отмазал от ментов, когда тот фарцевать пытался, а Олеги влипли по-серьёзному в разборке на рынке с местными торговцами. Парни они резкие, не сильно законопослушные и физически здоровые, но с идеями заработка в их головах полный швах. Тоже мне — надумали торгашей цветами стричь! Там такая узбекская мафия, что одними кулачными разборками бы не обошлось! Попросили помощи у меня ещё весной, я приехал с тем же Пашкой и Ильёй на встречу с братьями Зафаровыми в ресторан «Красноярск», но, слава богу, удалось договориться мирно. Меня узнали и замяли тему. Оба парня с тех пор у меня на подхвате, поручаю им некоторые особенные дела, которые нельзя разрулить законными способами. Плачу… да как бы не больше, чем на стройке, где они сторожами работают. Хотя воруют наверняка потихоньку и там… Стройка без воровства⁈ Но я их привлекаю к менее опасным видам деятельности. Последний раз они отлавливали гопарей и алкашей около салона Александры. Незатейливо били морды, разъясняя правила поведения на моей территории. Крови минимум и дело благородное — порядок наводить.

Еду в гостиницу без цветов и настроения. Марта каким-то образом мое скверное состояние почувствовала.

— Я была плоха? — спросила она по-русски.

— Всё хорошо, — чмокнул я девушку в щёку.

— Я никому не надА! — ещё больше расстроилась Марта, ведь обычно мои поцелуи не были такими формальными.

И мило так при этом губки надула.

— Мне надА! У меня знакомая в больницу попала в Красноярске, вот и переживаю, — приоткрыл часть правды я.

— Воч? — подпрыгнула пружинкой Марта и начала предлагать помощь, вплоть до устройства в клинику в Норвегии.

— Да я сам точно не знаю, что с ней. Вот, жду звонка, — кивнул я на телефон. — Ты иди пообедай, у нас вечером встреча.

Да, вечером встречаемся с Яном Севелином. Прилетает он заранее, ведь нам в Госбанк только послезавтра, но зато успеем обсудить всё спокойно. Ну и Марту с собой возьму в ресторан «Интуриста». Обедать Марта не пошла, но гостиничный сервис уже позволяет заказать еду в номер. Пашка позвонил на мой гостиничный номер часа через три только, я уже успокоился чуток и делом доказал Марте как она мне «надА».

— Короче, черти там одни общажные… так, хулиганьё, зацепились с урками, которых целая банда! Ну, нарвались — сами и отвечайте! Так нет, прятаться пришли в общагу! Зоя случайно на вахте была вечером, ей и досталось, когда банда пришла разбираться со студентами.

— Так это не связано с видеосалоном? А зачем они бабу-то бить стали? — уточняю я.

— Они и не били, оттолкнули только, чтобы пройти не мешала. Вахтер, здоровый мужик, встревать в разборки побоялся, а она полезла. С неё, кстати, косарь требуют теперь! Зоя из больницы выходить боится, тебя ждёт.

— Выяснил, кто приходил в общагу?

— Косяк какой-то, авторитет… со своими. Говорят, вышел недавно из тюрьмы.

Чешу репу. УБОПА пока нет, вместо него шестой отдел. Но кому звонить, не Бакатину же? Достаточно Жердакова, наверное, будет. То, что посылать афганцев опасно — это очевидно, у Косяка этого, кто бы он ни был, и ствол может быть. Стоп! Есть ещё один варик. Федор, он же Федоров — нынешний смотрящий по Красноярскому краю. Это я уже позднее выяснил, что за знакомый у меня появился после визита в Ленинакан. Федя мне прямо сказал — если по нашей теме разборки с кем будут, мне позвони сначала, может, мирно решим.

— Узнал, узнал. Привет, комсомол! — слышу я сухой, почти старческий голос на проводе. — Косяк? Слыхал, конечно… Я тебя понял… Нет, ничего платить не надо, наоборот, придут с извинениями к твоей знакомой. Будь здоров, набей там морду Москве. Уже? Порадовал. Кхе.

— Ну, вот и всё, а ты боялась, даже юбка не помялась, — плотоядно оглядел я Марту, нихрена не понявшую в наших переговорах.

— Юбка? — растерянно протянула Марта, так как никакой юбки на ней нет, да и вообще, одежды минимум.

Черт, пора собираться в «Интурист». Отправляю Марту к себе, наказав одеться поприличнее. А то с неё станется: растянутый свитерок напялит и потрепанные джинсы. Не понимаю я этих норвежских девочек, нет никакого желания одеть что-нибудь облегающее или короткое, подчеркнув этим самым свои природные прелести. Сам же иду в душ. Да не забыть бы документы, что мне Власов отдал в понедельник.

— Юпка! — радостно показывает Марта через час на свой неприлично короткий поясок, с трудом прикрывающий даже попу. — Не полялась!