Преддверие бури - Фостер Алан Дин - Страница 6

• Предыдущая
• 6/80
• Следующая

— Ну, теперь мне стало понятно.

Тем не менее, Баррисс продолжала полагать, что за этой историей кроются гораздо более серьезные причины, чем простые противоречия между жителями и кочевниками. Возможно, Луминара имела приказ не открывать истинного положения вещей, думала падаван. Хотя существует и иное объяснение данных, сомнений: возможно, что за последнее время я стала слишком мнительной и осторожной. В любом случае, с этих пор мне следует уделять как можно более пристальное внимание политическим отношениям в Галактике. К примеру, почему некоторые силы за пределами Ансиона хотят видеть эту планету вышедшей из состава Республики? Неужели существует некая тайная причина, которая мне до сих пор просто неизвестна? В состав Республики входят тысячи тысяч гораздо более цивилизованных миров. Неужто исчезновение одного или даже нескольких из них способно повлиять на ход историй? Мне в это не верится, хотя кто знает, как обстоят дела в действительности?

Девушка понимала, что в данных рассуждениях ей не хватает какой-то очень важной информации; это обстоятельство и вызывало у нее ощущение глубокой неудовлетворенности. Но, судя по словам Оби-Вана, дальнейшие расспросы Луминары ни к чему бы не привели.

— Кто-то за пределами Ансиона совсем не хочет, чтобы наши переговоры имели место. Судя по всему, им крайне выгодны все те последствия, которые возникнут после выхода планеты из состава Республики, — Оби-Ван поднял взгляд на небо, которое покрылось кучевыми облаками. Вскоре джедаи ощутили первые капли дождя. — Для нас крайне важно знать источник подобных идей. Я предлагаю расспросить какого-то нибудь выжившего солдата.

— Да ведь это обычные бандиты, — возразил Анакин.

Ламинара впала в раздумье.

— Вполне возможно. Но в любом случае Оби-Ван прав: банда головорезов хотела во что бы то ни стало сорвать все переговоры. Но организатор наверняка действовал через подставных лиц. Если нам и удастся отыскать достойного языка, он может абсолютно ничего не знать.

— Кажется, вы правы, — вынужден был признать падаван.

— Так значит, ты был и на Набу? — спросила Баррисс у Скайвокера, устав от рассуждений взрослых джедаев.

— Конечно, — в голосе молодого Анакина сквозила нескрываемая гордость.

Странный он какой-то, подумала Баррисс. Странный, но… не отталкивающий. Судя по всему, его раздирают внутренние противоречия…

Тем не менее, внутренняя Сила чувствовалась за версту, и это внушало девушке особое уважение.

— Скажи, сколько ты в падаванах у учителя Луминары? — спросил он.

— Достаточно долго, чтобы знать одну простую истину: те, кто не закрывают своего рта и без умолку трещат, обычно абсолютно ничего не слышат.

— Ну, прекрасно, — пробормотал Анакин. — Ты же не хочешь, чтобы мы с тобой общались все это время одними афоризмами, не правда ли?

— По крайней мере, речь не будет идти все время обо мне! — огрызнулась она. — Скромность — великое благо. Поверь мне на слово, мальчик.

К величайшему изумлению Баррисс, Анакин пустился в извинения.

— Неужели я говорил только о себе? О, прости пожалуйста! — указав пальцем на две фигуры, шедшие на небольшом удалении перед ними по оживленной городской улице, юноша продолжил: — Учитель Оби-Ван всегда говорит, что я страдаю излишней нетерпеливостью. Видишь ли, я меня такой характер, что я хочу знать все — здесь и сейчас. А иногда — даже вчера! По этой причине мне и не удается порой держать язык за зубами. Что же касается путешествия на Набу — то оно было удивительным! Но это не сравнимо с нашим нынешним заданием… Просто потрясно!

Девушка махнула рукой в сторону оставленной позади улицы, заваленной трупами неприятелей, а затем произнесла:

— Ты находишься на этой планете менее половины суток… И уже оказался втянут в смертельно опасную битву с огромным количеством неприятеля. У меня складывается впечатление, что в слово «потрясно» ты вносишь несколько иной смысл.

Юноша чуть не рассмеялся.

— У тебя есть чувство юмора. Мне кажется, что мы прекрасно найдем с тобой общий язык.

Перейдя на противоположную сторону площади и внедрившись в шумную толпу коммерческого квартала, состоящую из людей и пришельцев, Баррисс начала рассуждать над последними словами своего спутника. Нет, этот высокий голубоглазый падаван был слишком самоуверенным. Возможно, он совсем не кривил душой, когда говорил, что хочет все и сразу. Была ли это заносчивость? Девушка не знала.

Внезапно Анакин бросился в сторону. Баррисс посмотрела ему вслед и заметила, как тот остановился около небольшой лавки торговца сушеными фруктами и овощами из Кандеры, что находится на севере Куипернама. Вернувшись с пустыми руками, он нерешительно посмотрел на девушку.

— Что случилось? — поинтересовалась она. — Неужели ты увидел издалека нечто невообразимо прекрасное, что при ближайшем рассмотрении оказалось сущей гадостью?

— Что? — выкрикнул он. — Нет-нет, дело шло вовсе не о еде.

Поспешив вслед за удаляющимися учителями, он добавил:

— Разве ты не видела того мальчика? Ну да, в фуфайке и не по размеру длинных штанах? Он еще спорил со своей матушкой и кричал на нее… — юноша печально тряхнул головой. — Когда-нибудь парень жестоко пожалеет о подобном поведении. Конечно, я не сказал ему подобных слов прямо в лоб, но намекнул кое-что… — Анакин помолчал. — Люди частенько настолько увлечены погоней за бессмысленными вещами, что забывают о самом важном.

Что за странный падаван, в очередной раз удивилась Баррисс. Конечно, он практически одного со мной возраста, но порой я чувствую себя рядом с ним как маленькая девочка. Интересно, хватит ли мне времени узнать его поближе? Интересно, хватило ли времени у кого-то другого на эту задачу? В Ордене мы пересекались всего несколько раз… Когда над головой послышались раскаты грома, девушка испугалась… Ей на мгновение показалось, что это не просто дождь… что это нечто большее.

Огомоор был несчастлив. Прохаживаясь, как это принято, в холле апартаментов боссбана, он пытался во что бы то ни стало игнорировать косые взгляды прислуги, клерков, а также домашних рабочих, сновавших по лестницам туда — обратно. Несмотря на то что, занимая должность управляющего, он формально превосходил каждого из них по положению, прислуги, клерки и даже последние кухарки считали своим долгом продемонстрировать ему свое презрение. Даже смотл с голубой кожей, известный более как Иб-Дунн, который славился веселым нравом и неуемной болтливостью, смотрел на нового управляющего с тоской и безысходностью.

Огомоор прекрасно знал, что они сегодня имели повод жалеть его; да, это было действительно так. Дело в том, что к его обязанностям относился личный доклад обо всех происшествиях, происходящих в резиденции боссбана Соергга. Сегодняшние новости, которые следовало доложить хозяину, были весьма неприятными. Огомоор провел утро в страстных молитвах о том, чтобы бог послал либо ему, либо хозяину хорошую лихорадку, желательно с высокой температурой. К сожалению, к полудню оба они находились в полном здравии. Предстоящее событие вызвало среди низшего сословия невиданное доселе оживление; в каждом углу дома велись оживленные обсуждения, которые при виде Огомоора мгновенно прекращались. Когда печальные мысли на время отпускали управляющего из цепких объятий, он искренне удивлялся, насколько быстро плохие новости способны распространяться по свету.

Повернув за угол, он обнаружил себя перед массивной дверью, ведущей в кабинет хозяина. У дверей стояла пара охранников — здоровенных представителей расы йюзземов, вооруженных до зубов. Они высокомерно поприветствовали своего формального начальника; складывалось впечатление, будто охранники уже видели его либо уволенным, либо в гробу. Немного помявшись, Огомоор доложил о своем прибытии через комлинк. Может, сегодня пронесет, подумал он и шагнул внутрь.

Боссбан Соергг представлял собой апатичное грузное существо с серой кожей. Огомоор подумал, что привлекательным его может найти только другой представитель хаттов. Хозяин сидел спиной к двери, рассматривая в огромном поляризующем окне тот прекрасный вид, который открывался на нижний район Куипернама. Неподалеку сидели три наложницы, играющие в бако. К величайшему для себя изумлению Огомоор отметил, что сегодня женщины были без цепей. Одна из них была человеком, другая — брогункой; принадлежность же третьей Огомоор определить не решался. Что боссбан Соергг вытворял со своими наложницами, управляющий не мог себе представить даже в самом диковинном сне. Когда брогунка посмотрела на него всеми четырьмя печальными глазами, Огомоор понял, что хозяин находится в состоянии глубокого мопака.

• Предыдущая
• 6/80
• Следующая