Свой выбор (СИ) - Зеленая Рина Васильевна - Страница 19

Барсучата пополняли ряды магических фермеров, исследователей и путешественников. Именно им магический мир был обязан своим продовольствием, именно хаффлпаффцы занимались массовым или индивидуальным производством самых разных товаров. И пусть их считали не такими великими волшебниками, но именно они изобрели чары для моментальной уборки, многие бытовые артефакты и заставили метлы взлететь.

Из Рейвенкло выходили почти все известные ученые, мастера чар, люди с редкими способностями. Многие из них выбирали службу в Министерстве, становясь невыразимцами — лучшими специалистами в разных областях, способных и черное проклятие снять, и древний артефакт обезвредить. Пытливый ум воронов тянул их к постоянным исследованиям и новым открытиям, только, в отличие от барсучат, рейвенкловцы все свои придумки осуществляли без странствий и приключений, в уюте и комфорте.

Слизеринцы прославились своими зельеварами и колдомедиками. Именно змеи сделали большую часть открытий, принесших пользу волшебной медицине. Имена же слизеринцев указаны в ряду известных политиков, чиновников и руководителей. Даже директорами Хогвартса зачастую были слизеринцы, тот же Финеас Блэк. Пусть он и считался не самым популярным директором, но все же руководил школой какое-то время.

— Итак, — раскрыв «Историю Хогвартса» на большом изображении герба школы, задумчиво сказал Гарри, — сорвиголовы, спортсмены и авроры? Фермеры, путешественники и искатели нового в области животного и растительного мира? Ученые, исследователи и изобретатели? Зельевары, медики, интриганы и снобы? Что же выбрать?

К концу недели мальчик изучил все купленные книги, решил продлить проживание в «Дырявом котле» и купить себе еще книг. Но только после изучения учебников и визита в банк.

К последнему мальчик как следует подготовился, за день до этого заглянув в магазин «Твилфитт и Таттинг». Там он купил себе еще немного одежды, потратившись на невероятно удобные брюки, полдюжины очень красивых свитеров (он взял парочку зеленых, под цвет глаз, синий, в синюю и зеленую полоску и два черных), еще одни ботинки для ежедневной носки, носовые платки, ремень и три изумительно красивых парадных мантии, расшитых зелеными листьями и синими цветами, с золотыми и серебряными застежками.

В лавке готовых зелий мальчик купил флакон изобретения своего деда, и впервые в жизни его волосы перестали напоминать воронье гнездо, а легли мягкими черными прядями, даже как-то сами собой укоротились кое-где, а на затылке стали длиннее, обрамив лицо мальчика так, что он сам себя не узнал, взглянув в зеркало.

Спустя неделю никто не пытался разыскать Гарри Поттера в «Дырявом котле» или в Косом переулке, и мальчик, смело переодевшись в черные брюки, белую рубашку, зеленый свитер и накинув на плечи новенькую парадную мантию, отправился к гоблинам. К его руке, в специальной кобуре, крепилась волшебная палочка, во внутреннем кармане мантии лежал кошелек с ключиком от сейфа.

— Только бы не струхнуть! — шепнул себе Гарри, подходя к лестнице, ведущей к банку.

Никто, вздумай он посмотреть на ребенка, не узнал бы в нем того самого Мальчика-Который-Выжил, тщательно описанного в каждой книжке. Поклонившись гоблину в алой ливрее, в банк вошел юный аристократ во множестве поколений.

Гарри ужасно волновался, его коленки тряслись, но он помнил, как смотрелись аристократы в фильмах, поэтому старался выглядеть сдержанно, но не напыщенно.

— Здравствуйте, — обратился он к гоблину, сидевшему за самой высокой конторкой, — я бы хотел получить консультацию.

Гоблин подался вперед, изучил мальчика поверх своих очков, осклабился и проскрипел:

— Прошу следовать за мной.

Седовласый гоблин кое-как спустился с высокого стула и направился к массивной двери позади своего стола. За ней, как вскоре выяснилось, прятался коридор с рядом лифтов. На одном из них, совершенно бесшумном и комфортном, Гарри и гоблин спустились куда-то вниз.

— Вам сюда, — указал гоблин на высокие двери из черного дерева, выйдя из лифта. — Это кабинет поверенного семей Поттеров и Блэков, Ринготта.

— Благодарю, — Гарри прошмыгнул в коридор и поклонился гоблину в знак благодарности.

Когда лифт уехал наверх, мальчик немного испугался, но потом вспомнил то, что прочитал в книгах, и двинулся к кабинету. Двери перед ним распахнулись раньше, чем Гарри в них постучал, и юный волшебник очутился в широком кабинете, обставленном в темных цветах: темный камень пола, зеленые ковры, черный камин, в котором потрескивает огонь. У противоположной стены высился гигантский черный письменный стол, высокое кресло хозяина и пара мягких темно-зеленых кресел для посетителей. Сам поверенный, упитанный гоблин с черными волосами и кустистыми бровями, стоял в центре и молча смотрел на визитера.

Стоило дверям захлопнуться за спиной Гарри, он отмер и осторожно произнес, прежде чем сдержанно поклониться:

— Пусть золото множится в ваших руках, а враги не знают пощады.

Услышав эту фразу, гоблин осклабился и довольно произнес:

— Мое дело — множить ваше золото, ваши враги — и мои враги тоже.

Это было устаревшей формулой общения между поверенным и его клиентом, но маги, если судить по книгам, вот уже несколько столетий игнорировали банальные правила приличия, в то время как гоблины чтили традиции и законы магии.

— Проходите к столу, мистер Поттер, — пригласил Гарри Ринготт. — Я рад, что спустя столько лет вижу представителя семьи Поттер. Вас не было в мире магии десять лет.

— Не по моей вине, — сев в кресло и улыбнувшись гоблину, признался Гарри.

Он уже выяснил, что гоблины не только тщательно хранят и приумножают золото клиентов, но и берегут их тайны. Слово гоблина сильнее любого магического обета. Но нужно помнить о формулировках. Хотя в отношении поверенных это не так важно, от их действий зависит репутация, а она для гоблинов важнее любых денег.

— Я не так много знаю о делах волшебников, — предупредил Ринготт. — Но меня все эти десять лет смущало, что я никак не могу исполнить одно из указаний, сделанных еще вашим дедом незадолго до смерти. Он оформил это как приложение к завещанию, но вашему отцу я его не зачитывал, потому как условия не были соблюдены.

— Вот как? — насторожился Гарри.

— Да, но прежде… — гоблин сел за свой стол и выдвинул один из ящиков. — Для посещения вашего детского сейфа достаточно ключа, сама магия при первом открытии убеждается в том, что в вас течет кровь Поттеров, но для работы с делами семьи вам нужно подтвердить свою личность.

— И как же? — спросил Гарри.

Из книг он уже успел вычитать, что несколько веков назад гоблины заключили договор почти со всеми чистокровными семьями. Согласно этому договору сразу после рождения для каждого ребенка в банке оформляется отдельный сейф. Если семья достаточно богата, то в нее помещается заранее обговоренная сумма. Если у семьи не так много средств, то родители могут контролировать переводимые суммы из года в год. Бедные семьи были вынуждены разорвать такой договор, тем самым потеряв в глазах гоблинов часть уважения к себе.

Детский сейф остается основным для каждого мага до его совершеннолетия, а потом он может или объединить его с семейным, или перенести в свой сейф часть денег рода. Волшебницы нередко и после замужества оставляли за собой девичьи сейфы, желая иметь независимые от мужа средства.

Но вот о подтверждении личности Гарри упоминаний не встречал.

— Ничего сложного, — успокоил мальчика Ринготт. — Вам лишь нужно собственной кровью написать полное имя вверху этого пергамента.

Гоблин вынул из ящика свиток и перьевую ручку, украшенную алым пером. Из другого ящика гоблин извлек крохотный ножик, полностью вырезанный из кости.

— Это нож из рога единорога. Он ничего не принимает извне, ранка будет чистой и очень быстро зарастет. Вы даже боли не почувствуете.

Гарри немного перепугался, но поверил гоблину. Ножом он осторожно коснулся кожи над линией жизни на левой руке — и та мгновенно разошлась. Ранка набухла кровью. Охнув, но не от боли, мальчик взял ручку и коснулся ею кровавой капли. Кровь тут же впиталась в кончик ручки, а ранка после этого на глазах затянулась.