Законы Рода. Том 5 (СИ) - Flow Ascold - Страница 24

Обмен колкостями и провокациям шёл с двух сторон уже некоторое время, и шпион османов был гарантом того, что на международной арене Россия останется в «своём праве» защищать национальные интересы и суверенитет. Особенно в случае начала полномасштабного конфликта между двумя странами. А теперь этот козырь исчез.

«Псионики его умудрились потерять! Уму непостижимо! Разве что тот, кто пришёл за ним, на одном уровне с нами…»

«Мы боялись, что он помрёт в этих катакомбах… Но если он вернётся в Османскую империю — это будет ещё хуже. Мы потеряем контроль, репутацию и возможность додавить их на Совете Империй… Без него все наши слова, документы и записи будут названы выдумкой и фальсификацией. Не удастся применить древний закон „Клятвы всему миру“ и заставить говорить его истину перед нейтральными псиониками из других государств, ведь он никогда не явится на этот призыв…», — рассуждал Бортников, перескакивая в тенях с одного этажа на другой, пытаясь найти пропажу.

Наутро, излазив всё, даже секретные тоннели под Кремлём, Бортников явился к своему давнему товарищу и отрицательно покачал головой.

— Это фиаско, дорогой друг. Полное…

— Твои люди что говорят? — присел в кресло напротив главы разведки Павел Святославович. — Что сказала Ажарова?

— Глухо… Как сквозь землю провалился. Единственное, что засекли их маги: на мгновение возле его камеры произошёл мощный всплеск магической силы, и сразу после этого он исчез. Ну и ещё кто-то выплавил замок в технический шлюз, но и там практически никаких следов не осталось.

— Вот ведь… Нам лучше, чтобы он умер или вернулся к своим живым?

— Ни то ни другое. Это говорящая голова, которую раскрыли и обезвредили, не дав сдохнуть раньше времени. И теперь эта голова в чьих-то руках. Вернётся к османам — они выкатят нам истеричную претензию и как минимум начнут по всему миру вопить с требованиями наложить на нас санкции. В общем, гадить будут долго и упорно, пытаясь нас ослабить и даже собрать против нас коалицию. А такой вариант возможен: противников у нас более чем достаточно. Чего не скажешь о союзниках… — вздохнул Константин Игоревич. — Как обычно, надеяться мы можем лишь на себя. Только вот в условиях ежедневных микроконфликтов между старыми и новыми родами нет и шанса на сплочённость. Ну а если он сдохнет… Тут многое будет зависеть от того, узнают об этом османы или нет, — размышлял глава разведки, морально готовый к любому развитию событий. Но это он. Ему по долгу службы положено. А вот готова ли империя — большой вопрос…

— Если нет, то мы сможем и дальше блефовать и вести свою игру, угрожая Советом Империй. А если узнают…

— Тогда это будет подтверждать выдвинутый ими ультиматум, доказывая, что исчезнувший дипломат был у нас всё это время. А также будет знаком, что мы отвергли их требование. А значит — война.

— У меня нехорошее предчувствие, скажу я тебе…

— Я уже даже немного смирился с тем, что конфликт неизбежен. Молодой султан турков желает великих подвигов и свершений. Он жаждет побед. Война всё равно начнётся рано или поздно. И хоть она отвратительна, но несёт свои плюсы. Особенно победителю…

— Твоя правда, Костя. Твоя правда… И всё же надеюсь, мы сможем поддерживать этот дипломатический вальс и войны удастся избежать.

— Все мы надеемся на лучшее. Найти бы ещё того, кто нас обставил… Любопытно узнать, как он это сделал. Всё-таки это всё произошло в самом сердце империи, прямо у нас под носом…

* * *

Императорский дворец. Регент и Ажарова.

Впервые Стефания не сдержалась и влепила пощёчину своей подчинённой. Та была злобной и бессердечной старой сукой и вообще её лучше не злить, но Романова пребывала в такой ярости, что вот-вот решится вернуть публичные казни и начать вздёргивать неугодных направо и налево.

— Я отстраняю тебя от службы до моего приказа. Отправляйся в женский монастырь в Ярославле и подумай там хорошенько над тем, к какой пропасти империю привёл твой провал. Ты умудрилась не только упустить самого важного пленника, но ещё и не нашла его! Увели его прямо у тебя из-под носа! Кто может шляться незамеченным по твоему дворцу? Кто⁈ Что это за человек⁈..

Дорогая древнеримская ваза едва не полетела в стену, ведомая рукой разгневанной правительницы, которой донесли эту ужасную новость сегодня утром. Она в последний момент остановилась и поставила её на место. Эту вазу купил по её просьбе дорогой супруг, что ушёл от неё слишком рано.

— Собирай вещи и вызови всех псиоников во дворец. Всех до единого! Невозможно, чтобы это всё провернули без чьей-то помощи со стороны твоих подчинённых. Будем проверять всех. И тебя тоже! Свободна! — махнула рукой Романова, и Ажарова, не смея даже потирать горящую от боли щёку, пошла прочь.

Ажаровой хотелось взять под контроль одного из стражей этой молодой дуры и приказать отрубить той голову. Но её саму это вряд ли бы спасло, да и вряд ли она смогла бы это быстро провернуть: мешали защитные артефакты, которые носили все приближённые регента и сама Стефания.

«Ладно, всё ещё можно исправить. Тем более что маги моего уровня силы будут нужны империи как воздух в ближайшем будущем», — успокоила себя Ажарова. Да и она была согласна с тем, что это её провал. Но она искренне не понимала, как это могло произойти. И сама размышляла так же, как и регент, потому ещё до прихода к регенту отдала приказ о сборе…

* * *

Квартира Владимира Берестьева и Екатерины Измайловой.

— Что-то случилось? — наблюдал за суетящейся и нервной Катей Владимир, понимая, что произошло что-то крайне серьёзное. — Так и не нашла свою пропажу? Может, в стирке лежат?

— Нет, дело не в трусиках, Вова… Вызывают на работу. И хоть это и не принято у нас, но слухи уже разошлись…

— Какие слухи?

— Помнишь ультиматум османов?

— Да… — кивнул Владимир своей девушке.

— Исчез из карцера этот их шпион. Кто-то выкрал его. Подозревают, что среди нас предатель… Будут проверять.

— Вот ведь… — удивился Владимир и мысленно поаплодировал брату, который оставил имперскую разведку и псиоников с носом.

«Главное, чтобы они до него не добрались… Зачем вообще он ему понадобился?»

— Интересно, а этот османский шпион причастен к нападению на мою матушку?

— Не знаю… Моего уровня допуска не хватало, да и я другим спецзаданием занималась… — Екатерина тяжело вздохнула и посмотрела на Владимира: — Я должна тебе кое-что сказать…

— У тебя очень странное выражение лица… Слишком серьёзное.

— Да, всё очень серьёзно… Меня начнут проверять, задавать неудобные вопросы. О том, что я и ты — не чужие друг другу, узнают. Скорее всего, меня отстранят и отправят куда-нибудь, далеко-далеко. Я не знаю, увидимся ли мы снова…

— Поэтому ты не хочешь уходить?

— Да… Давай сбежим? — внезапно предложила Екатерина, понимая, что её женское счастье вот-вот ускользнёт от неё и жизнь превратится в кошмар.

— Сбежим? Я — Берестьев. Я не бегу от трудностей. И вообще, мне кажется, ты слишком много себя накручиваешь. Уверен, всё будет хорошо.

— Подержи меня, пожалуйста… Недолго. Я сотру свои последние воспоминания. Сотру, что говорила тебе об османе… Не хочу подставлять тебя, ведь я так люблю тебя…

— И я тебя люблю. Ложись. Делай что надо. И не переживай ни о чём.

Девушка стёрла последний час из памяти и ушла, всё так же переживая и не помня о том, что Владимир знает правду.

Стоило Берестьеву остаться одному, как он набрал человека из разведки, который провожал его по длинным коридорам императорского дворца.

— Доброе утро, уважаемый. Я хочу дать свой ответ на предложение её величества Романовой Стефании Алексеевны. Я согласен уехать, публично подтвердить всё на Совете Империи, подписать все бумаги от лица клана и закрыть этот вопрос, ведь это всё во благо империи. Но у меня будет одна маленькая просьба… Я бы хотел уехать на дальний и дикий восток вместе с моей невестой. Понимаете, жить без неё не могу. И не вижу смысла во всём этом, если она не отправится со мной.