Не грози Дубровскому! Том Х (СИ) - Панарин Антон - Страница 35

— А что с ним? — спросил я, изобразив удивление.

— Ну ты обещал! Ну жованый крот! Так дела не делаются! — возмутился Тихонович. — Пока мы сопли жуем, Квакух у меня одну из пяти барных стоек отжал, сука. Ну да, в честном бою выиграл, но один хрен обидно, — жалостливо сказал дядя и с надеждой в голосе спросил. — Так чё?

— А ничё. Переобщался ты со всякими Тимурами и монголами. Как деревенщина уже говоришь, — усмехнулся я.

— Да и плевать. Чё с кабаком-то?

— Так-то время у меня есть. Можем поехать в Иркутск присмотреть помещение. Тем более что Злата уже подобрала пару объектов.

— Ну вот! Другое дело! А то делал вид, как будто впервые слышишь о нашей договорённости, — расплылся в довольной улыбке Тихонович.

— Да это я так. Подтруниваю над тобой. — Я хмыкнул и толкнул его плечом.

Мы направились к телепортационной платформе возле замка, которую установил Вадим. По пути встретили Оболенского, который нежно ворковал с Любавой. Гриша был так увлечён, что не обратил на нас никакого внимания. А рядом как всегда была Юлия. Присматривала за Любой, хоть я ей это и запретил. Как курица-наседка, ей богу.

— Виктор, а вы куда? — спросила Мышкина.

— Едем в Иркутск выбирать помещения под кабак, — с довольной физиономией заявил Тихонович.

— Я с вами. Виктор до сих пор не может колдовать, а я его одного с тобой не оставлю, — тут же заявила Юлия, с тревогой посмотрев на меня.

— Заодно прогуляемся, да? — улыбнулся я, подставив Юле локоток, за который она тут же ухватилась.

— И сладкой ваты поедим.

— И сладкой ваты, — кивнул я.

Знаете, как прошла поездка в Иркутск? Крайне стремительно. Тихонович решил, что он не готов рисковать и согласился на первое попавшееся помещение. Им оказалась старая ткацкая фабрика. Высоченные потолки под четыре метра, огромные окна, куча пыли и мусора, да и располагалась она на отшибе. Но дядя сказал что это именно то, о чём он мечтал.

— Племяш! Да ты посмотри по сторонам! Глянь, какая красота! — выпалил он, окинув рукой горы хлама и проржавевших станков. — Выбросим мусор, вон в том конце будет барная стойка. По центру танцпол, у стен поставим уютные столики. А то, что место на отшибе, это ж замечательно! Меньше лишних глаз, а значит, и отдохнуть можно не задумываясь ни о чём, — он приблизился ко мне и кивнул в сторону административного блока, который расположился на небольшом возвышении. — А вон там сделаем приватную зону. Девочки, танцы на коленках, и всё такое.

— Главное, чтобы там были только танцы, и никакой проституции, — осадил его я.

— Племяш, ты что такое говоришь? Я за секс дамам никогда не платил! — возмутился Тихонович.

— Ага, за твой секс дамам платил я.

— Хе-хе. Было дело. Грешен, — ухмыльнулся он и потёр шею.

Хорошо, что Юля осталась на улице и не слышала этого разговора. Сзади послышался заискивающий голос толстяка, владеющего этой развалиной.

— Вижу вам всё понравилось. Может перейдём к обсуждению аренды? — он сложил ладони у груди и алчно зыркнул на нас.

— Да тут нечего обсуждать. Плачу десять тысяч в месяц. При этом внесу предоплату за год вперёд, за что вы, уважаемый, дадите мне скидку в двадцать процентов, — сказал я и протянул толстяку руку, но он мешкал.

— Видите ли, в объявлении цена указана ошибочно, на самом деле… — начал было арендодатель, но я его прервал.

— На самом деле из-за вашей жадности, это место пребывает в упадке. И вы его не можете сдать уже долгие годы. Либо мы поступаем так, как предложил я, либо вы продолжаете бесконечные поиски того, кто даст лучшую цену.

— Эммм… Жестоко, — заметил толстяк и провёл рукой под носом, вытирая проступивший пот. — Что ж, я согласен.

Но тут уже я передумал и отдёрнул руку.

— А знаете, что? Я дам вам ещё один выбор. Как насчёт того чтобы, продать мне эти развалины?

— Что? Продать? Но это ведь фамильная фабрика! — вскинулся жиртрест, набивая себе цену.

— Пять миллионов рублей.

— По рукам! — тут же согласился он и мы заключили сделку.

Пухляш убежал за нотариусом, а Тихонович ошалело уставился на меня.

— Виктор, ты чего? За такие деньги мы могли эту халупу арендовать на целые пятьдесят лет!

— Могли. Но только в том случае, если бы арендодатель был менее жадным. А так этот поросёнок пять миллионов выдоит из нас в течении десяти лет, так как будет постоянно повышать цену аренды. А ты ведь не сможешь ему отказать, потому что уже вложился в ремонт, да и перевозить ночной клуб с места на место — не самая простая задача.

— Ты прав… — задумчиво сказал Тихонович. — Но в таком случае я даже не знаю когда смогу отбить затраты.

— Значит, тебе придётся постараться сделать это заведение лучшим во всей Сибири, — улыбнулся я и похлопал его по плечу. — Занимайся. По вопросам закупки и снабжения обращайся к Злате, а я пошёл кушать сладкую вату.

— А как же договор?

— Всё к Злате! — выкрикнул я, выходя из здания.

В родовом имении Быковых царила траурная атмосфера. Свет приглушённый, слуги ходят так тихо, что кажется, будто их и нет вовсе. Гвардейцы патрулируют стены мрачными тенями на фоне тёмных туч. Одним словом, радость покинула эту обитель и уже давно.

Единственным местом, где шли вялые разговоры, была спальная Богдана. Да и не разговоры там были, а так. Всхлипывания и мольбы. Быков Георгий Александрович, глава рода Быковых, сидел на краю кровати и кормил сына из ложечки. Конечно Богдан мог и сам есть, ведь одна рука уцелела, но отец решил накормить его самостоятельно.

— Па-па, прости меня, я такой… — всхлипывая, проговорил Богдан и закусил губу, едва не заревев навзрыд.

— Ты дурак, Богдаша, дурак. Но это я тебя таким вырастил. Вот только я не растил тебя нюней. Сопли подбери и ешь давай. Впереди тебя ждут тяжёлые времена, и ты должен быть сильным. Ведь после моей смерти, которой ты так жаждал, — Георгий Александрович строго посмотрел на сына, и тот открыл рот, — после род Быковых перейдёт в твои руки. Мне уже будет плевать, а вот ты будешь должен разбираться, как дальше жить в этом мире. А ещё тебе придётся справляться с последствиями собственных выборов. Ну это ты уже и так понял, — отец мазнул взглядом по культе, оставшейся от правой руки Богдана, и замолк.

— Я-я-я. Прости-и-и, — завыл Богдан, заставив отца вздохнуть.

— Соберись. Прошлого не вернуть. Остаётся только смотреть в будущее, — философски сказал глава рода и вытер полотенцем слёзы сына.

Ершов Аркадий Валерьянович спускался по лестнице вместе со своей супругой Марией. Красивая женщина с ухоженными чёрными как смоль волосами и длинными пальцами. В уголках её глаз залегла вселенская печаль, которую ничто в этом мире не могло развеять.

Их шаги гулко разносились по особняку, который прямо сейчас ремонтировали четыре десятка рабочих. Но шум ремонтных работ не доходил до подземелья, скрывающегося под особняком. Здесь царил холод, влажность и непроглядная тьма, которую прорезал лишь луч магического фонаря.

Порой свет касался стен и там в ту же секунду проскальзывали огромные зубастые тени. Род Ершовых заботился о сохранности своих тайн, поэтому подземелье было защищено особо тщательно. Стены были сделаны из стекла, за которыми расположился своего рода аквариум, в котором жили тысячи хищных тварей.

В случае опасности, макры прекращали питать стеклянные стены, они теряли свою прочность и ломались под натиском многотонной водной толщи. Подземелье затапливало вместе с противником, рискнувшим проникнуть в святая святых рода. А если враг оставался жив, то его доедали хищные обитатели аквариума.

— Аркадий, ты уверен что этому парню можно доверять?

— Ты про Дубровского? — спросил глава рода, хотя всё было очевидно. — Конечно. Василий за него поручился, к тому же Виктор Игоревич выдал нам солидную компенсацию за нанесённый ущерб.

— Ты же знаешь, что нападение случилось по вине Дубровского. А эта компенсация — лишь жалкая подачка.