Спасите меня, Кацураги-сан! (СИ) - Молотов Виктор - Страница 15

— Не обращайте на меня внимания, — сказал я Хане. — Я только заберу халат и направлюсь в терапевтическое отделение стационара. А вы идите домой. Сегодня мы достаточно потрудились.

Огава Хана продолжала прятаться за гардеробом, тихо сопя от волнения.

Я покопался в шкафу и не обнаружил своего халата. Да что же за напасть такая? Куда он мог пропасть за двадцать минут?

— А… — дошло до меня, наконец.

Я заглянул за шкаф, заставив Огаву спрятать взгляд и вжаться в угол ещё сильнее.

— Огава-сан, вы прикрываетесь моим халатом, — подметил я.

— Ой… — Огава покраснела ещё сильнее. — Простите, Кацураги-сан. Вот, возьмите. Только отвернитесь, пожалуйста.

Я улыбнулся и встал к Хане спиной. Можно подумать, я чего-то там не видел. Хотя гормоны молодого организма умоляли меня не отворачиваться. Непривычно вновь чувствовать себя в самом расцвете сил. Простой облик полуобнажённой девушки уже способен разгорячить кровь.

Да и сердце Огавы Ханы тарабанило не меньше моего. Пульс поднялся за сто сорок.

— Огава-сан, успокойтесь, — попросил я, лишь слегка обернувшись к ней. — Я ваше сердцебиение даже отсюда слышу. Ещё не хватало, чтобы мне пришлось вас откачивать.

— Угу, — скомкано кивнула Хана и протянула мне мой халат. — Теперь точно не оборачивайтесь!

— Не буду, не буду, — рассмеялся я, надевая халат. — Всё, я пошёл. До завтра, Огава-сан.

— Д-до завтра, Кацураги-сан, хорошего вам вечера! — я услышал, как девушка поклонилась за моей спиной.

Я покинул кабинет и направился по стеклянному коридору второго этажа в соседний корпус.

Хорошего вечера? О да, вечер, судя по всему, намечался просто великолепным. Получить в первый же рабочий день выволочку от заведующего стационаром в мои планы не входило.

Но пройти через это всё же придётся. Надеюсь, что заведующий — не такой сварливый нытик, как доктор Мурата. Я рассчитываю на адекватную беседу.

Прошёл через коридор терапевтического отделения и остановился у двери, на которой висела табличка с именем.

«Накадзима Хидеки. Заведующий терапевтическим отделением».

Я постучался, после чего вошёл внутрь.

— Добрый вечер, Накадзима-сан, — я поприветствовал заведующего поклоном. — Кацураги Тендо. Вызывали?

Мужчина с белоснежно седыми волосами с грохотом хлопнул историей болезни по столу.

— Добрый ли сегодня вечер, Кацураги-сан? — нахмурив густые брови, воскликнул Накадзима. — Присаживайтесь!

Судя по агрессивному тону Накадзимы наш разговор уже начался не с той ноты. Старик вёл себя так, будто он — мой непосредственный начальник. Однако я никаким боком его подчинённым не являлся. Я работаю в поликлиническом отделении терапии, но никак не в стационаре.

— В чём дело, Накадзима-сан? — нахмурившись, спросил я и присел напротив заведующего.

— В чём дело? — раздражённо усмехнулся Накадзима Хидеки. — Я вам скажу — в чём дело, Кацураги-сан. Так работать нельзя. Это — преступление!

И к гадалке не ходи, Накадзима — типичный холерик. Прежде чем перейти к сути дела, ему нужно хорошо проораться. Только смысла в таком поведении я не видел.

— Быть может, мы перейдём к сути дела, Накадзима-сан? — спокойно спросил я. — Я уже давно должен быть дома.

Ноздри Накадзимы того и гляди скоро обдадут меня горячим паром.

— С утра я был на конференции и не видел, что вы положили в моё отделение пациента, совершенно не обследовав его, как подобает, — процедил сквозь зубы он.

Но кричать всё же перестал. Видимо, понял, что меня его воплями не пронять.

— Я понимаю, что в поликлинике полно народу и вечные перегрузки, но зачем же так халатно относиться к своей работе с самого начала? — продолжал отчитывать меня Накадзима. — Кацураги-сан, хоть Фукуда Игараси и простой уборщик, но всё же сотрудник корпорации Ямамото-Фарм. Я могу предположить, что кто-то из старших коллег убедил вас в том, что людям с нижних этажей можно уделять куда меньше внимания, нежели остальным. Однако это ошибочное мнение. Все они наши пациенты.

— И в отношении последней фразы я полностью с вами согласен, Накадзима-сан, — ответил я. — Однако я искренне не понимаю, о чём идёт речь. Мною были назначены все необходимые обследования.

— Неправда, вы даже невролога не удосужились вызвать, Кацураги-сан, — Накадзима тряс историей болезни так, будто был готов в любой момент выбросить её в окно.

А вот это уже совсем подозрительно. Ведь всё, в чём он меня обвиняет — полная чепуха. Я, как раз наоборот, сделал всё строго по протоколу. Так куда же пропали мои назначения?

— Предполагаю, что ошиблись как раз таки сотрудники стационара. В направлении я перечислил все процедуры, через которые должен был пройти Фукуда Игараси. И невролог входил в их число. Мы не могли пропустить инсульт. Вам нужно искать виновного на другом уровне, Накадзима-сан.

— Вот как? — усмехнулся он и бросил мне историю болезни. — Посмотри, в направлении стоит твоя подпись?

Я открыл историю и нашёл своё направление на госпитализацию. Подпись там действительно стояла моя, но всю остальную часть направления заполнял фельдшер кабинета неотложной помощи Нода Такео.

И он не вписал ни одного назначения из перечисленных мною. О неврологе там не было ни слова.

— Вот значит как? — гневно прошептал я, глядя на совершенно пустую бумажку. — Значит, война.

— Что, простите? Я не расслышал, Кацураги-сан, — попросил меня повторить заведующий.

По направлению можно было судить, что пациента и вовсе никто не смотрел. Будто я закинул Фукуду Игараси неглядя в отделение терапии, и пошёл дальше вести приём.

Вся эта ситуация уже начала изрядно меня выбешивать. Кто-то выстроил против меня целую цепочку событий, которая должна привести к выговору или, на худой конец, к увольнению.

И я уже догадываюсь, кто и зачем это делает. Старожилам клиники хочется подорвать мой авторитет. Задушить рост рейтинга молодого терапевта на корню, чтобы избавиться от конкурента и навсегда закрепить мня за нижними этажами.

Не на того напали, господа. Ох, не на того!

— Вижу, Накадзима-сан, направление действительно полупустое, — согласился я. — Не буду голословным. Бросаться обвинениями, не имея доказательств — не самое лучшее решение. Подождите до завтра, и я сообщу имя виновного.

— Что-что, простите? — брови Накадзимы наползли на лоб. — Вы ещё один день не доработали, а уже собираетесь сбрасывать на кого-то свои ошибки, Кацураги-сан.

— Я бы на вашем месте не разбрасывался такими заявлениями, Накадзима-сан, — посоветовал я. — Чем больше вы выражаете агрессию по отношению ко мне, тем больше стыда испытаете, когда я докажу необоснованность ваших обвинений.

Накадзима Хидеки опешил.

Что, я опять сболтнул лишнего? Но иначе я не могу. Выслуживаться и вылизывать пятки каждому старшему сотруднику я не намерен. Если уверен в своей правоте на все сто процентов — меня хоть танком дави, но я не уступлю в споре.

— Ваш наставник, Кацураги-сан, очень хороший человек, — упомянул заведующий Нагату Джиро. — Он очень заступается за вас, но что-то мне подсказывает, будто Нагата-сан слепо верит каждому вашему слову. Но я же буду ждать обещанных вами доказательств. За язык вас никто не тянул, Кацураги-сан. Если бы вы просто приняли свою вину, то отделались бы устным замечанием. Но раз вы отрицаете свою причастность к халатности по отношению к пациенту, последствия вашей ошибки будут более серьёзными. Если в течение суток я не получу доказательства, о которыхвы так рьяно твердите, докладная о вашем поведении отправится на стол к главному врачу.

И я поймал азарт. Самое время воспользоваться ситуацией и обратить весь этот беспредел в свою пользу!

— Чтож, Накадзима-сан, а что в таком случае получу я, если окажусь прав? — поинтересовался я.

— В каком это смысле? — не понял Накадзима Хидеки. — В чём суть вопроса, Кацураги-сан? В случае правоты вы очистите своё доброе имя. Если действительно окажетесь правы.

— То есть я должен буду просто смириться с ложными обвинениями? С моральным ущербом? Я, между прочим, вернулся на работу и был вынужден задержаться сверх графика, — подметил я. — У меня к вам встречное предложение, Накадзима-сан.