Спасите меня, Кацураги-сан! (СИ) - Молотов Виктор - Страница 55

А, значит, у нас всего два варианта. Либо его брат действительно психический больной, либо причины его болей крайне неочевидны. Но завтра же я их найду.

Этим вечером я лёг спать пораньше. Ночное дежурство в стационаре и ситуация с Нагатой Джиро совсем лишили меня сил. А для качественной работы «анализа» их нужно восстановить. В противном случае завтра придётся отправить брата Номуры Даруми на огромное количество обследований, вместо того, чтобы быстро поставить диагноз с помощью своего дара.

Утром по пути на работу я получил сообщение от Кимуры Юичи. Мужчина, которому я дал больничный по просьбе Тошиба Гото, уже возвращался из Кагосимы обратно — в Токио.

Больше недели он строго следовал всем моим рекомендациям, и язва желудка не дала о себе знать. В следующий понедельник я отправлю его на повторную гастроскопию. Если убедимся, что язва рубцуется, то выпишу его к труду. Если же риск кровотечения так до сих пор и не миновал, директора складов придётся всё же уговорить на госпитализацию в хирургическое или гастроэнтерологическое отделение.

— Доброе утро, Кацураги-сан! — как всегда бодро воскликнула Огава, когда я вошёл в кабинет.

— Доброе утро, Огава-сан, — кивнул я. — Куда вы вчера исчезли в конце рабочего дня?

— Думаете, я сбежала домой? — хитро улыбнулась она. — А вот и нет. Я составляла план диспансерного наблюдения пациентов с хроническими заболеваниями. Вот, держите.

Огава Хана протянула мне папку. Я быстро пролистал документы, подготовленные моей медсестрой, и немало удивился проделанной работе.

— Неплохо, очень неплохо, Огава-сан! — похвалил её я. — Погодите, раз вы составляли этот перечень с нуля, значит, ранее у нас этого плана вообще не было?

— Не было, Кацураги-сан, — помотала головой Огава. — Ранее первым десятком этажей вообще никто не заведовал. Пациентов с них отправляли к врачам нижних рангов. И диспансерным наблюдением никто толком не занимался. Сами понимаете, Кацураги-сан, все стремятся принимать уже больных пациентов, а за профилактику берутся только те, кто длительно ведёт одни и те же этажи.

Логика Огавы была понятна. Диспансерное наблюдение подразумевает приём пациентов, которых специально вызывают для профилактического осмотра. Как правило, они уже стоят на учёте с каким-то заболеванием. Этот план существует для того, чтобы предотвратить прогрессирование уже имеющихся болезней.

— Огава-сан, но, вынужден отметить, составлять план диспансерных осмотров — это работа врача, — подметил я. — Вы могли оставить это мне.

— Знаю, Кацураги-сан, но у вас и без того очень большая нагрузка, — улыбнулась Огава. — Я решила взять инициативу и немного помочь вам хотя бы с этим. Тем более в конце месяца от нас потребуют отчёт по выполнению плана. А пока что диспансерные осмотры у нас хромают.

— Спасибо, Огава-сан, хорошая работа, — поблагодарил медсестру я. — Со следующей недели начинаем вызывать наших больных с хроническими заболеваниями. Постараемся выполнить план и показать Эитиро-сан, что мы не лыком шиты.

— Обязательно! — зажглась Огава.

А после мы приступили к приёму. Людей было не очень много, в пятницу сотрудники Ямамото-Фарм переходили в один из двух режимов: «готовиться к отдыху» или «работать все выходные на износ». В этот день им было не до болячек.

К середине приёма в кабинет вошёл темноволосый мужчина лет пятидесяти. Он выглядел истощённым. Кожа бледная, скулы торчат, как два острых камня.

— Добрый день, Кацураги-сан, — устало поприветствовал меня он. — Я — Номура Коичи. Мой брат договаривался с вами о встрече.

Я по одному виду этого пациента сразу же понял, что передо мной брат Номуры Даруми. Всё, как и описывал мой старый наставник. Признаки сильного истощения.

Надо хорошо осмотреть этого мужчину. Правда, высок риск, что причины его болезни кроются на молекулярном уровне, и мой «анализ» ничего не сможет обнаружить.

— Присаживайтесь, Номура-сан, — поприветствовал я пациента.

И дверь в мой кабинет распахнулась.

— Пустите! — прорывался Номура Даруми сквозь очередь пациентов. — Там мой брат!

— Номура-сан, — обратился я к бывшему коллеге. — Успокойтесь, пожалуйста, и подождите снаружи. Я хотел бы пообщаться с вашим братом наедине.

Номура Даруми, что-то ворча себе под нос, всё же захлопнул дверь и исчез из виду. Сразу видно — привык старик к бесконечному бедламу, который царит в больнице Камагасаки. Здесь люди себе такого не позволяют.

— Расскажите, когда начались первые симптомы, Номура-сан, — спросил я пациента.

— Полгода назад, Кацураги-сан, — начал свой рассказ он. — Всё начиналось постепенно. Поначалу левый бок ныл не слишком сильно, я почти не замечал боли. Но уже в тот момент почувствовал, что начинаю худеть. А через три месяца… Боли стали невыносимыми.

— Болеутоляющие принимали без эффекта? — уточнил я.

— Да, Кацураги-сан! Эту боль почти ничего не убирает. Я следовал диетам гастроэнтерологов, принимал кучу ферментов и спазмолитиков. Боль если и отступала, то совсем ненадолго. Когда начинаю принимать курс ферментов, снижение веса немного замедляется, но этим фактом можно пренебречь. Это — не лечение. Боюсь, что мне уже никто не поможет, Кацураги-сан.

— Снимите, пожалуйста, рубашку, мне нужно пропальпировать ваш живот, — сказал я.

Пока мои пальцы прощупывали печень и кишечник, я приступил к «анализу».

Мои глаза пристально изучали все внутренности Номура Коичи. И что самое удивительное — я не видел никаких причин его болей. Мой «анализ» улавливал те же самые изменения, что и УЗИ, которое ранее проходил Номура.

Поджелудочная железа неоднородная. Кажется, она даже немного уменьшилась в размерах. Странно, обычно при воспалительных заболеваниях железа, наоборот, увеличивается. А тут она будто усыхает.

Нужно сосредоточиться. Какие ещё могут быть варианты? В его брюшной полости всё чисто, признаков онкологии нет. С помощью «анализа» я могу разыскать даже совсем маленькую опухоль.

Хм, может проблема не в поджелудочной? Надо проверить лимфоузлы. Если у Номура Коичи лимфаденопатия из-за заболевания крови, воспалённые лимфоузлы могут давать боль в брюшной полости.

Но и эти поиски не увенчались успехом. Лимфоузлы абсолютно нормальны, никаких проблем, связанных с ними, я не заметил.

Неужели, он действительно страдает от булимии? В тайне от родственников вызывает рвотный рефлекс, избавляется от съеденной пищи? Действительно, частое явление. Но лучше всё-таки перестраховаться.

Что я ещё не посмотрел? Остались только нервы и сосуды. Только маловероятно, что пережатый нерв заставил бы моего пациента худеть. Боль радикулопатии, как называлась эта болезнь, хотя бы незначительно купировали препараты, которые он ранее принимал. Значит, дело в…

В моих глазах сверкнуло.

Нашёл. Вот оно!

— Номура-сан, вам не выполняли УЗИ сосудов брюшной полости? — поинтересовался я.

— Выполняли… — вздохнул он. — Хотя нет, стойте… Нет, мне выполняли обычное УЗИ. Сосуды не смотрели. А причём здесь сосуды?

Крупная артерия, которая отходила от главного сосуда — от брюшной аорты — была резко спазмирована. Вот в чём проблема! У него действительно панкреатит. Только совсем не классический.

Это ишемический панкреатит, возникший из-за нарушения кровообращения в поджелудочной железе. Кровь туда практически не поступает, из-за этого орган болит и иссыхает. Точно…

Дело не в самой поджелудочной. Проблема в чревном стволе — в сосуде, который сильно пережало. Причём пережат он, судя по всему, из-за аномалии развития. Удивительно, что на протяжении всей жизни сосуд не беспокоил Номура Коичи и решил показать себя именно сейчас.

— Одевайтесь, Номура-сан, — сказал я, улыбнувшись.

— Почему вы улыбаетесь, Кацураги-сан? — недоумевал пациент. — Вы что-то поняли?

— Да, я знаю, в чём ваша проблема, Номура-сан. Подождите здесь, я поговорю с вашим братом, если вы, конечно, не против, что я поделюсь с ним своими соображениями.