Выбери любимый жанр

Педант - Овчинников Олег Вячеславович - Страница 4


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

4

– Может, на спине? Спиной он еще не поворачивался.

– А вот эти вот? Ну, как будто лампочки…

– Предположительно, глаза.

– Ой!

– Я же говорил, иногда он двигается. В основном лицом. Наши физиогномисты различили на этой записи больше десятка выражений.

– Больше десятка!

Я рассмеялся, чувствуя себя подростком, если не сказать мальчишкой! Да и как тут не почувствовать: ведь вот же оно, воплощение мальчишеских грез, пялится на меня с экрана своими глазами-лампочками, шевелит руками-щупальцами, поводит из стороны в сторону огромной трапециевидной… наверное, все-таки головой. Даже сердце кольнуло: вот оно! Не ради африканских божков, европейских дипломатов и азиатских бизнесменов, не говоря уж о психопатах всех мастей. Вот ради чего ты проучился восемь лет, а потом еще десять – оттачивал профессиональные навыки.

Кстати, умение справляться с детским восторгом – не один ли из них?

– Вы сказали, девяносто шесть дней? – вспомнил я. – Это получается…

– Шестое июля, – подсказал Гера.

Я кивнул и пробормотал под нос:

– Бойся данайцев, дары приносящих в июле. – Потом обернулся к профессору. – Это ведь он говорит? По-русски?

– Или синтезирует человеческую речь. Точнее сказать трудно. Контакт до сих пор не установлен. У нас нет ничего, кроме этой записи.

– Но почему стихи? Может, они уже прилетали? Во времена Гомера?

– Ага, Симпсона, – хихикнул Герка. – С русским дубляжом. – И добавил серьезно, а может – кто его разберет – снова пошутил: – Я тоже так подумал, когда увидел черно-белое изображение.

– А вы пытались выйти с ними на связь? Стихами или… как обычно?

– И так, и так, – кивнул Аркадий Петрович.

– И что?

Профессор только развел руками.

– А на других языках? – не унимался я. – На английском, немецком, китайском?

– Мы не пробовали.

– Почему? – спросил я, но через секунду и сам сообразил. – Ах, ну да. Незачем раньше времени показывать, что население Земли – не одна большая дружная семья.

Я прислушался к звукам инопланетной речи.

– Пусть представитель планеты сей, меньший иль равный,
Первые солнца лучи чье чело озаряют,
Не шевелясь, к нам приблизится, выждет мгновенье
И, разделив неделимое, руку протянет…

– Так ведь это… Это и есть инструкция для контакта! – осенило меня.

– Гений! – фыркнул Герка. – Вы были правы, Аркадий Петрович, когда говорили: вот придет Вадик и все решит. – Потом перестал издеваться и добавил обиженно: – Инструкция, как же! Знал бы ты, чего нам стоило одно это «не шевелясь, приблизится». Семнадцать дней потрачено, семнадцать! Заметь: солнечных!

– Кстати, до восхода меньше часа, – напомнил профессор и выключил запись. – Сейчас, Вадим, я дам вам распечатку, так будет быстрее. Вы ознакомитесь с отчетом, и мы, помолясь, начнем. Если у вас остались какие-нибудь вопросы… Да где же она?

– Один вопрос. – Я дождался, пока Аркадий Петрович поднимет на меня глаза, и спросил: – Почему я?

Профессор перестал шелестеть бумагами, опустил очки на кончик носа и улыбнулся.

– Вы не пропустили ни одной моей лекции.

Я пожал плечами.

– Не я один.

– Да. Но вы единственный, кто ни разу на них не заснул.

Это было правдой. Во время спецкурса по нетрадиционным методам ведения переговоров я не спал. Я там ел. Из-под парты, отламывая от бутербродов маленькие кусочки и прикрывая ладонью рот. Потому что в столовой на всех не хватало мест. И еще потому что по средам у ловеласа Герки были свидания, а комната в общежитии была одна на двоих. И наконец потому что… Не стану кривить душой. Мне просто нравилось, как преподает Аркадий Петрович.

Через пятнадцать минут начали прибывать остальные сотрудники. Входили, занимали предписанные места и принимались деловито копошиться. Шума старались не производить, но все равно к половине шестого в зале стоял монотонный гул, опять-таки как в ЦУПе за несколько минут до старта. Только я за неимением собственного места бродил между рядами, как неприкаянный, знакомился с кем-то, отвечал на приветствия, пил из пластикового стаканчика остывший кофе или чай и при этом ни на миг не отрывался от распечатки.

Судя по тексту, обстоятельства складывались не лучшим образом. 6 июля сего года в районе Калужских Засек приземлилась огромная восьмигранная гайка предположительно с пришельцами (по крайней мере, одним пришельцем) на борту. Естественно, факт ее появления был немедленно засекречен. Инопланетян скрывали от мировой общественности не хуже, чем мировую общественность от инопланетян. 9 июля с борта корабля было передано первое и единственное видеосообщение, фрагмент которого я уже видел. Все попытки отправить ответное сообщение ни к чему не привели. 20 июля закончилась работа по интерпретации стихотворного послания и начались попытки личного контакта. Довольно скоро выяснилось, что контактер должен быть один: группе людей не удавалось подойти к кораблю ближе, чем на 24 метра. Их просто «отодвигали», как разведчиков во время неудачной попытки штурма. Впрочем, единственного контактера тоже отодвигали, правда уже с 18-тиметровой отметки. И так продолжалось до тех пор, пока не стало ясно, что фразу о «первых солнца лучах» следует понимать буквально. Не просто появиться на рассвете, а непременно с озаренным солнцем челом (для чего в стене купола было проделано перемещающееся отверстие). При соблюдении этого условия контактер подбирался к кораблю на 12 метров. Дело оставалось за малым – приблизиться, не шевелясь. На то, чтобы расшифровать эту часть ребуса, как уже упоминал Герасим, ушло семнадцать дней. Семнадцать солнечных дней, хотя после привлечения семи единиц погодной авиации проблема хмурого утра в окрестностях заповедника потеряла актуальность. Тем не менее, методом проб и ошибок вопрос с приближением был решен, и управляемая электромагнитами платформа без единого движущегося элемента донесла контактера до корабля. Тут процедура контакта вошла в новую фазу, на которой благополучно забуксовала. Фазу железного цветка.

Эту часть отчета я просмотрел трижды, а потом все-таки попросил Герку включить запись. Некоторые вещи лучше один раз увидеть. Но и на экране все выглядело так же запутанно, как на бумаге. Действительно, что-то вроде цветка. Кувшинка из серебристого металла на метровом стебле, выросшая из корпуса гайки при приближении контактера. Который, кстати, при виде цветка всплеснул руками и с позором ретировался. Я только покачал головой. Скорее всего, это было первое появления «кувшинки» и все равно… где они откопали такого хлюпика?

На следующем фрагменте записи, сделанном, по всей видимости, на другой день, паренек продемонстрировал уже большую выдержку. «Кувшинка» успела выползти на всю длину и раскрыться, прежде чем он, ослабев, уселся на платформу. Цветок простоял раскрытым ровно три секунды, после чего сложил лепестки и убрался восвояси. Вдоволь налюбовавшись сценами замедленного открытия и закрытия, я остановил запись и вернулся к бумагам. Теперь, увидев цветок воочию, я лучше воспринимал сухие строки отчета.

Итак, перед нами некий механизм из серебристого металла, внешне напоминающий цветок. Снаружи – подвижные сегменты, похожие на лепестки, внутри – конический вырост, продолжение стебля, к концу которого на тонких, упругих и, как выяснилось, неразрывных нитях крепятся «семена». Все «семечки» имеют форму полушарий, этакие половинки горошины размером с кулак и, по словам контактера, очень тяжелые. Поверхностное сканирование показало…

В этом месте Герасим отвлек меня от чтения.

– Пятиминутная готовность, – сказал он и, перегнувшись через мое плечо, сунул нос в распечатку. – Где ты… О, до цветка дошел! Тогда давай лучше я. Значит, есть лепестки и семечки на ниточках. Если потянуть за ниточку, она растянется, но до определенного предела, сантиметров тридцать с чем-то, точнее не помню, потом медленно сократится. Если собрать из двух семечек полный шар не происходит ничего, кроме вполне предсказуемого «бзденьк!» А вот если поднести семечко к лепестку, наблюдается заметное притяжение. Если еще учесть, что в центре каждого лепестка есть вогнутость в форме такого же полушария, то не нужно быть гением вроде тебя, чтобы догадаться: лепестки и семечки нужно как-то там соединить. Одна проблема: лепестков шесть, а семечек четыре. И в послании этом – помнишь стишок? – ясно сказано про «разделив неделимое». В общем, еще одна загадка, которую мы вот уже полтора месяца разгадываем. При том что неизвестно, насколько еще хватит терпения у пришельцев. Я бы на их месте давно психанул и убрался на историческую родину. А то и разбомбил бы напоследок планетку тугодумов. Такие дела.

4
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело