Цирк под одеялом - Калинина Дарья Александровна - Страница 50
- Предыдущая
- 50/70
- Следующая
Вовик удивился:
– Откуда я знаю? Наверное, вернулась к себе домой. Или Растопупко обеспечил ее жильем и содержанием. Он не жадный мужик. И уж для вдовы своего единственного сына кое-что сделать может. Тут девчонка не прогадала.
– Я не о том. Как ее можно найти?
Вовик удивился еще больше.
– А зачем она тебе нужна?
Леся встала в тупик. Что сказать этому типу? Но, к счастью, Вовик был из тех мужчин, кто не особенно прислушивается к тому, что им говорят женщины. Если женщина симпатичная и им нравится, то они сделают для нее все, что сочтут нужным. Если же нет, говори или не говори, все равно бесполезно.
– Как подобраться к этой девчонке, я не знаю, – сказал Вовик. – А вот к самому Растопупко у меня ход есть.
– В самом деле?
– Ага. Если он тебе нужен, то тебе повезло.
– В самом деле?
– Ага. Сегодня будет презентация проекта некоего симбиоза вьетнамского центра культуры и Дома дружбы двух наших народов, в котором Растопупко принимал участие. Церемония будет широко освещаться прессой и средствами массовой информации. Так что журналисты, как ты сама понимаешь, будут.
– И что?
– Я дам тебе бейджик моей помощницы. Дура поперлась на Багамы ловить себе мужа. Да и загремела там в больницу с какой-то жуткой кишечной заразой, которая у нас никак не лечится, потому что врачи просто не понимают, что это такое. Так что ты пройдешь на церемонию вместо нее.
– А это законно?
– Все лучше, чем вести больную неведомой заразой журналистку, чтобы она там всех олигархов разом перезаражала.
Вовик был в восторге от собственной ловкости. Ну, как же! Во-первых, Лесе был позарез нужен Растопупко, а он ей его преподнес, можно сказать, на блюдечке. Во-вторых, предстоящее мероприятие вполне можно считать свиданием, а стоить оно ему не будет ни копейки. И в-третьих, Леся оказалась весьма покладистой девушкой. И не выказала никакого изумления по поводу выбора кафе.
А ведь Вовик наблюдал за ней. Он специально привел Лесю в эту тошниловку, чтобы проверить: что ее интересует – он сам или его кошелек? Она и глазом не моргнула. И он поставил ей оценку пять с плюсом. Все предыдущие его пассии даже этого простенького испытания не проходили. И теперь Вовик поглядывал на Лесю, строя большие планы на ее счет.
И к тому же Леся ничего почти не съела (на самом деле просто побрезговала), а за стаканчик мутного кофе, к которому тоже не притронулась, заплатила сама.
Но Леся явилась на деловое, а не на любовное свидание. А вот этой разницы Вовик и не уловил. И это было его ошибкой, за которую ему еще предстояло расплатиться в будущем.
Церемония открытия Дома дружбы Вьетнама и России была организована с размахом. Во-первых, все новехонькое здание было увешано гирляндами шариков, при входе привязанных красивыми шелковыми ленточками к резным дверным ручкам. И после официальных речей их обрезали и отпустили в воздух два человека – холеная женщина – губернатор города и маленький узкоглазый сухопарый вьетнамец, судя по дорогому костюму, тоже какая-то шишка.
Растопупко тоже присутствовал. Но стоял он в окружении такой многочисленной охраны, что подобраться к нему было решительно невозможно.
– Может быть, во время фуршета он расслабится, – предположила Леся и тут же осадила свои мечты, – если только не уедет.
Это было весьма вероятно. Потому что Растопупко выглядел каким-то рассеянным и мрачным. И совсем не рвался к фуршетным столам в отличие от жадного до халявы Вовика.
– Подзаправимся сейчас! – ликовал он. – Я уже видел, что там есть.
– Да?
– И красная рыбка. И балычок. И разных закусок до фига! Молодцы вьетнамцы, не поскупились!
– Разве мы тоже приглашены? – удивилась Леся.
В ответ Вовик только заржал.
– Держись возле меня и не пропадешь! – заверил он Лесю. – Когда боссы отчалят, все нам достанется!
Лесю передернуло. Она не была брезглива, но подъедать остатки с барского стола... Нет уж, лучше жевать собственный черный хлеб с солью, чем доедать надкусанное барином пирожное.
Но Вовик подобной щепетильностью не обладал. И искренне радовался предстоящему угощению. Кажется, он искренне считал, что и Леся должна ликовать. Как же, ведь халява! Люди добрые, настоящая стопроцентная халява! Леське-то она вообще достанется за просто так! Она ведь даже не журналистка.
И Вовик покосился на свою приятельницу. Понимает или нет? Должна же ценить, что он для нее сделал! Сейчас эта тягомотина с речами и съемками закончится. И он накормит и напоит ее от пуза. И главное, ему самому это тоже не будет стоить ни копейки. Ну разве это не счастье?!
Леся видела, что Вовик находится в приподнятом настроении. Но причин его не понимала. Ее бесплатное угощение волновало меньше всего. Ей был нужен Растопупко. А этот гад, словно нарочно, тусовался далеко от нее. Леся не сводила с него пристального взгляда. И в конце концов Растопупко это почувствовал. Он беспокойно задвигал толстой шеей, зажатой в тугом вороте белоснежной рубашки. Вытер лоб огромным шелковым платком. И начал пробираться к выходу!
Так что когда Вовик огляделся по сторонам в поисках Леси, он, к своему немалому изумлению, приятельницы в зале не обнаружил. Не было ее ни у столов с остатками красной рыбки, не было у ветчины и даже у столика с бокалами шампанского. Вот уж диво дивное!
Но долго искать Лесю Вовик не мог. Жадные орды его коллег по творческому цеху уже штурмовали фуршетные столы. Еще немного, и самому Вовику могло ничего не достаться. И, выкинув любовь из головы, он начал набивать себе желудок. Вовик был уже взрослым мужчиной. Но всю свою сознательную жизнь он выступал под одним-единственным девизом: «Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда!»
Так что Лесино исчезновение волновало его лишь до того момента, как у него из-под носа не увели симпатичный кусок морского угря. А затем мысли Вовика переключились на уплывшую рыбку. И к Лесе больше не возвращались.
В то время как Вовик складывал в себя аппетитные кусочки белого хлеба, покрытые замысловатой закуской, Леся была уже далеко. Едва Растопупко начал пробираться к выходу, она последовала за ним.
Выскочив на улицу, она заметалась. Где-то тут должна была быть Кира на их отмытом и по-прежнему нежно-розовом «гольфике». Но Леся ее не видела. А Растопупко уже садился в свой огромный джип. Садился, и дела ему не было до того, что подруги еще не готовы следить за ним!
– Леся!
Девушка оглянулась и увидела Киру, машущую ей рукой.
– Сюда! Я поставила машину за углом!
Леся поспешила к подруге.
– Места возле этого Дома дружбы не было совершенно, – жаловалась Кира. – Да еще охрана стала гонять. Мол, сегодня стоянка только для приглашенных лиц и прессы. Вот и пришлось отъехать.
Оказалось, что Растопупко поехал домой. Жил он в огромном сталинском доме. Два охранника встали по обе стороны от входной двери подъезда, бдительно глядя по сторонам. А еще два – обследовали сам подъезд. И лишь после этого из машины вышел господин Растопупко и торжественно прошествовал к дому.
Прошло минут пять. Вышли охранники, которые сопровождали босса до его квартиры. Двое, по-прежнему стоящие возле дверей подъезда, тоже отлепились от стены. Вся компания загрузилась в две машины и отбыла восвояси.
– Все ясно. Хозяин изволит отдыхать. Сегодня из дома больше не выйдет. Вот охрану и отпустили.
И тут в окошко кто-то постучал. Кира выглянула, и ей показалось, что у нее началось дежавю. Около машины стоял Свистунов и улыбался приветливой улыбкой людоеда.
– А что это мы тут делаем? – обманчиво ласковым тоном спросил он у Киры. – А?
– А... А... Мы тут просто... Слушай, ты что все-таки за мной следишь?
Свистунов фыркнул. Без спроса отворил дверцу машины и забрался в салон.
– Не хочу маячить перед домом, – пояснил он свое действие. – Пока не узнаю точно, сколько охраны у нашего папочки и где она расставлена.
– Охрана уехала, – ляпнула Леся и тут же прикусила язык.
- Предыдущая
- 50/70
- Следующая
