Цирк под одеялом - Калинина Дарья Александровна - Страница 68

• Предыдущая
• 68/70
• Следующая

– Неудобно ведь! – твердила она. – Два раза человек уже только за последний час позвонил. Надо съездить!

У следователя Кира несколько пришла в себя. Главным образом потому, что думать про исчезнувшего Свистунова ей не давали. А заставляли вспоминать малейшие подробности Дининой исповеди.

– Насчет убитого Алексея и дрессировщика Железного мы и так были уверены, что это она постаралась, – говорил Пучков. – Но вот то, что и Людмила тоже на ее совести, за это вам огромное спасибо от всех нас.

– А как вы догадались, что Лешу и Железного... Что это она?

– Железный нам сам сказал, а...

– Как это сказал. Он же умер!

Пучков хитро прищурился:

– Это вам в цирке о его кончине доложили?

– Да. Оттуда слух пошел.

– Все верно. Это мы его распустили.

– Но зачем?

– А затем! Затем, чтобы не подвергать жизнь человека опасности. А у нас таким образом оказался ценный свидетель.

Оказывается, Железный порассказал про Дину немало интересного, что открыло глаза на ход событий в этом запутанном деле.

– Значит, когда я вам позвонила, – спросила Леся у следователя, – вы уже знали, что Дина – убийца?

– Конечно!

– Поэтому так быстро и откликнулись на мою просьбу приехать?

– Да. Признаюсь, ваш звонок снял у меня камень с души.

Дрессировщик Железный пришел в себя накануне вечером. До этого он был очень плох. И врачи не знали, выживет человек или скончается. Но когда дрессировщик очнулся, он оказался очень даже энергичным. И первым делом попросил следователя.

– Хочу вам признаться во всем! – такими словами встретил он Пучкова. – Уверен, если я не покаюсь, то просто погибну.

Следователь намерение Железного одобрил. И тот ему выложил все как на духу. Стоя одной ногой в могиле, Железный не щадил ни себя, ни других. А облегчив совесть, неожиданно почувствовал себя лучше.

– Так что теперь он активно идет на поправку. Врачи даже удивляются.

Но вот Пучкову, когда он узнал имя преступника, нельзя было позавидовать. Да, имя он теперь знал. Но сама Дина исчезла!

Менты приехали за ней среди ночи. Но дверь им открыл заспанный и шатающийся спросонок фокусник Даниил. Отсутствию подруги он удивился ничуть не меньше, а, пожалуй, даже больше самого следователя.

– А где же Дина? – допытывался Даниил у своих незваных гостей. – Куда она отправилась?

Поэтому утренний звонок Леси следователь воспринял как чудо. Как ответ небес на его безмолвную мольбу. И тут же примчался, чтобы арестовать преступницу.

– Но вот про то, что убийство Люси – это тоже ее рук дело, мы не знали. Спасибо вам, – повторил он снова. – Теперь Дина не отвертится от справедливого наказания.

Подруги были очень рады это слышать. Маниакальное желание Дины все время развлекаться за счет других людей перешло все границы.

– Так что мы с тобой поступили совершенно верно, когда сдали ее Пучкову! – твердила Леся.

Кира в этом даже и не сомневалась. Теперь ее терзало другое – беспокойство за жизнь Свистунова.

– Где он? Почему не звонит? Что с ними случилось?

Леся уже устала повторять, что все будет хорошо. Да и не действовали эти заверения больше. Ведь прошли почти сутки. А Свистунов так и не объявился.

Прошел вечер, и на город стала надвигаться ночь. И когда Кира уже не сомневалась, что со Свистуновым случилось нечто ужасное и непоправимое, в дверь раздался звонок. Кира открыла ее не спрашивая. И тут же оказалась в знакомых объятиях!

Свистунов целовал ее так жадно, словно сам не верил, что это когда-то станет возможным. Кира отвечала ему с еще большей страстью. И откуда только что бралось. Обычно девушка не любила целоваться. Ей всегда казалось, что поцелуи какие-то мокрые, холодные и противные. Но губы Свистунова были горячими и родными.

Наконец он, отстранив Киру, с доброй улыбкой спросил у нее:

– Прости! Не спросил, можно ли тебя поцеловать.

Кира не осталась в долгу и пробурчала:

– Шут! Кончай цирк. Рассказывай!

– Как ты видишь, я жив.

– Вижу, – радостно согласилась с ним Кира.

– И что это значит?

– Тебе все удалось!

– Нам! Нам, любимая ты моя! И теперь я свободен!

Свистунов выглядел таким счастливым, что казалось, еще мгновение, и он заскачет по квартире молоденьким жеребчиком. Но он не заскакал. Наткнулся взглядом на взгляд Фантика, наблюдавшего за ним с нескрываемым возмущением, и затих.

– А что это твой кот так на меня смотрит?

– Не обращай внимания. Он жуткий собственник.

– Ого! Почти как и я! Теперь ясно, чего он на меня так таращится. Ревнует, паршивец.

Но Кире уже надоело обсуждать поведение Фантика.

– Расскажи! Расскажи, как все прошло! Почему ты так долго? Он что, не пришел вовремя?

– Почему же? Явился минута в минуту. Военная выправка. Явился, честь по чести зачитал мне приговор и тут же попытался привести его в исполнение.

– Вот так прямо?

– Ага! Слушай, а у нас ничего пожевать не найдется?

Киру так поразило это «у нас», что она даже не сразу сообразила, чего хочет от нее Свистунов.

– Почему же, – промямлила она. – Пирожок хочешь? С яблоками.

– С яблоками – это хорошо, – одобрил Свистунов, как профессор из старого фильма. – Конечно, с мясом было бы лучше, но и с яблоками тоже очень хорошо.

Пирожок испекла Кире добрая Леся. Испекла и сказала:

– Пригодится.

И ведь действительно пригодился. Кира запихнула его в микроволновку. И через минуту пирожок, даже из печки, начал ароматно пахнуть на всю квартиру яблоками и ванилью. Собственно говоря, это был не пирожок, а бисквит. На дно формы Леся клала нарезанные яблочки, потом щедро добавляла к ним грецкие орехи и изюм, а сверху все заливала бисквитным тестом. И еще посыпала ванильным сахаром. Пирог получался пышным, с твердой золотистой корочкой сверху и с нежно-кисловатой прослойкой яблок внизу.

Свистунов поесть, оказывается, любил. Во всяком случае, пирожок он умял в один присест, заев его сливочным мороженым, которое тоже нашлось у Киры.

– Вот теперь я готов к подвигам! – сообщил он Кире. – Скажи, дорогая, ты будешь меня ждать?

– Что? – растерялась девушка. – Как ждать? Разве ты уходишь?

– Да, меня ждут внизу.

– Кто ждет?

– Те ребята из ФСБ. Такие серьезные, не поверишь! Ни за что не хотели меня отпускать к тебе. Насилу уговорил.

– Но почему?

– Понимаешь, некоторое время мне придется поскитаться.

– Где?

– Мир большой. Найдется где-нибудь и мне местечко.

– Постой, я не понимаю. О чем ты говоришь?

Свистунов вздохнул и принялся объяснять. Да, ФСБ удалось взять окончательно спятившего господина Растопупко. Взяли и всех его сообщников. Во всяком случае большую часть айсберга ФСБ накрыло. Остальных, мелкие рыбки, можно было выловить постепенно. Оставшись без предводителя, они серьезной опасности не представляли.

В ФСБ отнеслись к Свистунову с пониманием. Да и он, увидев размах дела господина Растопупка, считал, что одному ему было бы не управиться. Так или иначе, но в бега пускаться пришлось бы. В ФСБ учли и добровольную помощь самого Свистунова, а также его желание завязать со своим прошлым и сдать всех своих сообщников, коллег и наемников. И обещали посильную помощь в его последующих скитаниях.

– Как в скитаниях? Но почему?

– А как ты думаешь, стали бы фээсбэшники мне помогать просто так, за красивые глаза?

– А что? Не стали бы?

– Ни за что! Они хотели получить от меня информацию. И они ее получили. К примеру, номера счетов, где лежат деньги, получаемые от оборота наркотиков по стране. И еще много разного.

И помолчав, Свистунов добавил:

– Я на них за их методы не в обиде. Знал, на что шел. Они деловые ребята. И знают, как им поиметь то, что они хотят.

– И ты всех сдал?

– Всех не всех. Но многих.

Кира прислушивалась к своим ощущениям. А они были не из приятных. Страх заползал в ее душу цепкими лапками.

– И что теперь будет? – произнесла она дрогнувшим голосом. – Тебя убьют?

• Предыдущая
• 68/70
• Следующая