13-й отдел НКВД. Книга 2 (СИ) - Барчук Павел - Страница 7

Прикинул, сколько же Тихонову было на момент окончания карьеры лет, и чуть не присвистнул. Долгожитель, однако, оказался.

Тридцать с гаком годиков бессменно на посту генсека. Неплохо…

Затем, после смерти отца, что удивительно, естественной смерти, на посту его сменил сын. Никита Никитович Тихонов. Креатив, конечно, полнейший с именем для ребенка у майора вышел. Вот прямо не заморачивался. Он же, то бишь сын, по сейчас продолжает руководить партией и страной.

Общую информацию я просмотрел по диагонали, если честно. Нужно было приблизительное понимание, его и получил. Хотя, решил, один из учебников взять с собой. Надеюсь, это не вызовет проблем. Дают же здесь некоторые экземпляры на руки. Почитаем более детально, потому как однозначно это пригодится.

В принципе что-то подобное увиденному и ожидал. Особо ничего удивительного не обнаружил. В большей мере меня, конечно, интересовал дед. Вот тут я немного прибалдел.

Честно. Потому как полученная из учебника информация вызвала у меня ступор. Да, Иван Иванович Симонов прошел войну. Отличился кучей героических поступков, начиная с битвы под Москвой.

К моменту начала этого, условно говоря, события, ситуация для советских войск была крайне сложной. Немцы глубоко вторглись в пределы СССР, были захвачены Прибалтика, Белоруссия, Молдавия, существенная часть Украины, блокирован Ленинград, достигнуты дальние подступы к Москве… Фашисты изначально планировали взять Москву в первые недели войны, но этого им не удалось. Тогда была подготовлена крупная наступательная операция под названием «Тайфун». Суть плана состояла в том, чтобы мощными ударами танковых группировок с трех направлений расчленить оборону и уничтожить основные силы Красной Армии.

Началось битва 30 сентября 1941, а закончилась 20 апреля 1942. Семь месяцев… Твою ж… Как наши выдержали и выстояли?

При том, что немцы прорвали оборону, взяли в окружение несколько армий различных фронтов, что бои к ноябрю велись чуть ли не в самой Москве, на ближних подступах уж точно, Красная армия смогла перейти в контрнаступление.

Имя деда упоминалось в связи с тем, что в декабре 1941 года он выполнял обязанности политрука. Как так вышло, не объяснялось. Вообще сведения об Иваныче довоенного времени отсутствовали. После гибели командира роты дед принял командование подразделением. Наступая в нужном направлении, он нашёл проход в минном поле противника и через него ввёл свою роту в прорыв.

Бойцы захватили немецких противотанковые орудия, пулемёты и развернули это трофейное оружие против врага. Судя по описанию событий, дед лично вёл огонь из немецкой пушки, обеспечив дальнейшее развитие контрнаступления красноармейцев на этом участке.

Это был его первый, можно сказать, подвиг. Далее, на протяжении последующих лет войны, фамилия Иваныча всплывала неоднократно. Я однозначно решил прихватить уже все три книги с собой, хотя бы ради того, чтоб изучить каждый его шаг. Не знаю… Чувство такое было… Читал и прямо слезы на глаза наворачивались. Гордость, переживания, все подряд, наверное. Я знал, что дед воевал. Но как-то не вникал, как и во все остальное, касающееся его жизни. Теперь же каждый факт участия Иваныча в войне пробирал до глубины души.

Однако, естественно, более всего меня поразил финал его жизненного пути в новом, измененном варианте. Деду предъявили обвинение в организации заговора против… Хрущева. То есть, прямым текстом никто не связывал два события: ночное купание генсека и арест товарища Симонова, однако, у любого человека при прочтении информации, вставал логичный вопрос: сам ли утоп Никита Сергеевич? Потому как арестовали Иваныча ровно через неделю после этого события. То есть никаких других заговоров он бы устроить уже не мог по причине скоропостижной кончины генсека. Однако, при этом, прямого обвинения в причастности к трагичному событию не было. Просто вот один факт, вот – другой. Немного не стыкуется? Ну так пристыкуйте, постарайтесь. А самое главное – тем, кто, так сказать, выдвинул обвинение и подписал приказ об его аресте, был Никита Пахомович Тихонов, пока ещё не утвержденный в должности.

Я закрыл книгу и уставился в одну точку. Дурацкая привычка делать так во время особо активного мыслительного процесса. Со стороны смотрится, будто я заснул с открытыми глазами.

– Извините. Будьте добры… – Помахал рукой работнице библиотечного зала. – Я могу взять эти книги с собой?

– Конечно, я только запишу их в Вашу карточку и внесу в компьютер.

Девушка что-то пометила в маленьком блокноте, который, как фокусник, вытащила из кармана пиджака, потом исчезла на пять минут, а затем вернулась довольная и счастливая, сообщив, что теперь я имею законное право выносить данные экземпляры из здания библиотеки.

– Чу́дно! – Поблагодарил эту приятную особу, подхватил книги под мышку и направился к выходу.

Очень надо, чтоб Матвеев узнал информацию по делу Иваныча. Решится или нет Николай Петрович – первый вопрос. Позволят или нет Николаю Петровичу – второй вопрос.

Пока что в любом случае лично мне нужно отправиться обратно в квартиру и почитать ещё. Тут же вспомнил о жене… Надеюсь, ее до ночи не будет.

Библиотеку покинул в состоянии глубокого философского осмысления превратностей судьбы. С одной стороны, много узнал ожидаемого и закономерного, подтвердившего мои подозрения, с другой – лучше бы не знал ничего вовсе.

Иваныча подставили, это сто процентов. Он никогда не стал бы предателем. Исключено. Как он сам говорил, у каждого есть цена. Так вот его цена за предательство партии или того, кто стоит у ее руля, несоизмерима. Я не могу представить, кто способен ему эту цену предложить, а главное – в каком эквиваленте.

Пусть дед никогда не вел со мной задушевных бесед, пусть мы не были близки, как до́лжно, однако, даже отталкиваясь от минимального знания, которое о нем имею, он слишком твердолобый, упрямый, чтоб выбрать один путь, и потом внезапно свернуть на другой. Характер не тот.

А заговор против генсека – вообще из области фантастики.

Кстати, о фантастике. Попросил милую девушку выдать ещё до кучи художественную литературу, где бы главный герой перемещался во времени. В ответ получил удивленный взгляд и два произведения: Джека Лондона «Межзвёздный скиталец» и Герберта Уэллса «Машина времени». Вторым вопросом, который задал этой книжной фее, стала тематика демонов, дьявола или чего-то подобного. Взгляд из удивленного превратился в сомневающийся. Ясное дело, не думаю, будто честным гражданам свойственно интересоваться подобным. Однако, профессионализм взял верх над подозрением, и к уже существующим экземплярам добавился ещё один – Булгаков «Мастер и Маргарита». На обложке были нарисованы несколько персонажей, но более всего среди них мое внимание привлек здоровый черный кот. Везде, сволочь, отметился. Даже в советской литературе.

В итоге, из библиотеки топал, как школьник в начале учебного года, со стопкой книг, нести которую было, между прочим, очень неудобно. Ни сумки с собой, ни портфеля, ни завялящего пакета. Я же не ожидал, что возьму все это домой. А изучить, однозначно, надо более подробно.

Прямой наводкой направился к остановке, стараясь по дороге не растерять интеллектуальное богатство. Его ещё необходимо будет вернуть на место, в библиотеку. Нужный троллейбус подошёл практически сразу. Запрыгнул, отдал пять копеек за проезд, а потом с облегчением плюхнулся на свободное сиденье. Время перевалило далеко за обед и приближалось где-то к семи вечера.

Движение на дороге стало более насыщенным, хотя, привычных для современности пробок все равно не наблюдалось. У них, наверное, просто меньше машин. Но я, честно говоря, особо не обращал внимания на то, что творилось за окном троллейбуса. Снова задумался о Лизе. Она, выходит, тут. Не мог я ошибиться. Не мог.

Если рассудить логично, вряд ли девчонка потащила кучу детей, за которых учителя отвечают головой, с одного конца города на другой. Она, конечно, с причудью, но совсем не практично, даже из соседнего, в другой район идти с подопечными пионерами.