13-й отдел НКВД. Книга 3 (СИ) - Барчук Павел - Страница 10

– Слушайте, тут буду все же на «Вы». Странно, если пацан начнет «тыкать» пожилой женщине. Меня… блин… то есть деда два месяца не было? – Реально начинаю путать себя и Иваныча. Этак скоро начну его жизнь своей реальностью считать. Опасно.

– Угу. – Наталья Никаноровна откинулась на спинку дивана, вытянув ноги, и прикрыла веки. – Тяжело после молодого тела эту рухлядь носить…

– Могу посочувствовать, но сразу говорю, это будет неискренне.

– Даром мне твое сочувствие не нужно, – Бабка-демон махнула рукой. – Да. Тихонов тебя отправлял в специальный лагерь. Профессиональная подготовка, так сказать. Ничего нового. Для тебя. Для Иваныча, да, было полезно.

В этот момент вдалеке хлопнула входная дверь. Сначала думал, майор так быстро вернулся. Но звук шагов однозначно казался более лёгким. Когда Лиза вышла из-за стеллажа, внутри как-то сначало все замерло, а потом появилось ощущение радости. Может, даже, счастья. Не знаю. Мне не с чем сравнивать. Я улыбнулся, искренне, от души, вскочил со стула и в два шага оказался рядом.

– Здравствуй. – Взгляд блондинки был холодным настолько, что можно замораживать лед.

Я вроде протянул руку, планируя ее обнять. Не совсем уж охаляпить, но всё-таки как-то проявить те эмоции, которые девчонка вызвала своим появлением. Однако подобная встреча мало располагала к душевности. Вообще не понял, в чем прикол? Она злиться почти год? А Лизонька однозначно злилась. Не надо обладать даром чтения мыслей, чтоб это понять. У нее на лице было написано огромными буквами, а не пошел бы ты, Иван, на хрен. Уж эти сигналы я прекрасно вижу. Да и сложно не увидеть, если интересующая меня особа смотрит свысока, разговаривает через губу.

И что я сделал не так, интересно?

– Видишь, Лизка, Иван вернулся. – Наталья Никаноровна приоткрыла один глаз, все так же полулежа на диване.

– Вижу. Не знала, что ты здесь.

Последняя фраза явно предназначалась мне. Так. Ладно. Очевидно, я в «черном списке». Осталось выяснить, с какого перепуга. Может, винит меня во всем? По крайней мере, это единственная причина, которая хоть как-то может объяснить ее поведение.

– Буду ждать тебя дома.

А вот это уже было сказано Наталье Никаноровне. Потом девчонка развернулась и просто ушла. Ни тебе до свидания, ни вообще каких-то других слов. Молча.

– И что это было? – Я развел руками, потому что, между прочим, было даже немного обидно. Я, конечно, к бабской дури привычный, но от Лизоньки не ожидал. В свете последних событий, которые мы пережили, она казалась мне другой.

– Как тяжело то… – Наталья Никаноровнам приняла сидячее положение, а потом посмотрела на меня так, будто это я идиот. – Иван, ну ты голову то включи! Все, что между вами происходит, это происходит между вами! Только в те моменты, когда ты здесь. А потом возвращается Иваныч, и он этого не помнит. Для него Лизка – реально сослуживец. И вот представь состояние девки. То мужик ее в койку тащит. То бегает, как от прокаженной. Это же все было с тобой, а не с твоим дедом. Он как в себя придет, ни черта не понимает, с какого перепугу Лизка ему глазки строит. И старается ее избегать. А девку тоже пойми. Для Лизки все это выглядит так, будто Иваныч издевается. Вот и не хочет больше никаких надежд питать. Ясно?

Вот это, оказывается, номер выходит… Слова бабки – демона упорно не хотели исчезать из моей головы. Просто, даже в мыслях не было никогда, что на происходящие между мной и девчонкой события нужно смотреть отталкиваясь от того, кто в этот момент является Иванычем. Но по сути, все очевидно. Действительно, дед никак не может помнить того, что делал его внук. Скорее всего, каждый раз, когда его сознание возвращается, он, обнаружив провалы и темные пятна в своих буднях, банально ссылается на какие-то естественные для этого причины.

А я, главное, периодически загоняюсь, как мы с дедом ухитрились в одну женщину влюбиться, моральные терзания испытываю, размышляю об этичности данной ситуации, а Иваныч вообще не при делах. Так получается? С одной стороны все слишком сложно, а с другой – честно говоря, стало значительно легче от полученной информации.

Ешкин же ты кот… Представляю, что думает обо мне Лизонька. Псих, не иначе. Или просто мудак. По факту переспал с ней, а потом начал делать вид, будто ничего не произошло без каких-либо объяснений. Не то, чтоб я всегда отличался исключительной порядочностью, всяко бывало. Но с женщинами предпочитал говорить в открытую. Даже если это были случайные, короткие связи, обозначал сразу. От ответственности точно никогда не бегал. Люди взрослые, что тут из себя изображать. Особенно неприятно, что все это происходило после того, как девчонка, пусть даже по заверению Натальи Никаноровны, очень ни к месту, решила спасти мою жизнь.

– Иваныч! О чем думаешь? Слушай внимательно. – Тихонов, вернувшийся почти сразу после ухода Лизоньки, из-за чего разговор с бабулей, как уже водится, прервался на самом интересном месте, зыркнул на меня недовольным взглядом. Майор даже нахмурился, сурово сведя брови.

Он сидел на привычном месте, за столом, мы с Натальей Никаноровной, напротив. Это было что-то наподобие военного совета и планирования предстоящего задания.

– Тут я, Никита Пахомович. Тут. – Вынырнул из своих размышлений о девчонке. Майор прав. Об этом подумаю потом. Сейчас необходимо сосредоточиться на деле.

– Ну-ну… Так вот… Работаете по линии «Т». Террор. Ясно? Беспощадное уничтожение врага, а не только разведданные. В первую очередь, нас интересует рейхскомиссар Эрих Кох. Город Ро́вно сейчас – столица рейхскомиссариата по его решению. Там находятся основные учреждения оккупационной администрации, тыловые части, управление экономикой округа, судебные учреждения и резиденция самого Коха. Главная цель – его ликвидация. Отряд «Победитель» под командованием Медведева ждет вас на месте. Они десантированы на житомирщине ещё в июне, почти два месяца назад. Это группа Судоплатова. Там отлично подготовленные люди. Триста километров они прошли незамеченные пешком. Сейчас, ведут свою деятельность в ровненских лесах.

– Вот тот, кто нас интересует. – Тихонов положил передо мной и Натальей Никаноровной черно – белое фото.

Мужик, изображённый на снимке, сильно напоминал Гитлера, только лицо значительно покруглее. Возможно, из-за таких же маленьких усиков, как и у фюрера, возникало ощущение схожести с руководителем Третьего рейха.

Бабка-демон потянулась к столу, взяла изображение в руки, глядя на него с интересом. Повертела, рассматривая, а потом вернула обратно.

– М-м-м-м-м… Какой сложный мальчик… Много комплексов. Особенно по поводу внешности. Поэтому усы себе прицепил, как у Адольфа. Пытается соответствовать образу. Жесток, собака, без меры. Неоправданно. Ну, ты знаешь, Никита Пахомович… не хочу расстраивать, однако, умрет он своей смертью.

Майор недовольно прищелкнул языком, выражая сожаление. Информация, озвученная Натальей Никаноровной его явно озадачила и дале расстроила.

– Уверена? – Он внимательно посмотрел на бабку-демона, ожидая ответа. Надо же. Настолько стал доверять товарищ майор государственной безопасности бывшей светлейшей княгине?

– Ни в чем нельзя быть уверенным. Никогда. Сколько раз говорить. Я тебе не гадалка из цыганского табора. Будущее переменчиво. У каждого своя дорога. Если в какой-то точке человек в малейшем, крохотном вопросе или сомнении поступит не как обычно, не соответственно своему характеру, своей натуре и своим привычкам, многое сразу может измениться. Сейчас говорю тебе так. Именно сейчас. В данную минуту. Но это не значит, будто нужно однозначно отталкиваться от того, что я вижу. Надо пробовать.

– Я понял… – Майор снял фуражку и провел рукой по волосам, приглаживая их. Он практически незаметно, отлично данный факт скрывая, тем не менее, слегка нервничал. – Хорошо. Продолжим. Вы будете заброшены в сарненские леса под Ровно. В отряде вас будут знать, как «Княгиня», «Ведьма» и «Студент». Подробности и детали своих легенд получите в самолёте. Вам некоторое время придется провести в партизанском соединении, чтоб подготовиться вполне хватит. Позывной Грачева – «Колонист». Он – руководитель группы.