Темный Охотник 5 (СИ) - Злобин Максим - Страница 21

— Поглазеть пришла? — спросил я вслух.

— Да пошёл ты в жопу! — огрызнулась Тёмная.

Признаться, я аж поперхнулся. И даже остановился, забыв, куда иду.

Во-первых, как-то совсем не по-божественному так разговаривать. Боги должны либо пафоса нагонять, либо жути. А тут на тебе! В жопу, говорит, иди. Как будто я ей ногу в трамвае отдавил.

Ну а во-вторых, а чо я-то? Она же сама припёрлась!

— Думаешь, у меня других дел нет⁈ — на секунду мне показалось даже, что богиня всхлипнула.

— Э-э-э, — я призадумался, стоит ли пытаться проявить участие — никогда раньше не работал психотерапевтом, но вдруг это и есть моё настоящее призвание… — Что-то случилось?

— Случилось! — буркнула богиня.

— Хочешь это обсудить? — осторожно предложил я.

— Что-о-о-о⁈ — тут же взвилась она. — Да ты, да ты!!! В жопу, говорю, иди!

— Агрессией делу не поможешь, — я неожиданно для самого себя вошёл в образ мозгоправа. — Это говорят твои внутренние демоны. Сделай глубокий вдох, сосчитай до…

— Издеваешься⁈ — Тёмная вдруг даванула на меня с такой силой, что, казалось, вдавит в землю. — У меня сделка только что сорвалась, а ты издеваешься?

Похоже, то, что я ощутил как непомерный груз весом с египетскую пирамиду — это богиня просто невидимым пальчиком мне в грудь ткнула…

— Какая сделка? — через неимоверное усилие я заставил свой голос звучать ровно.

— Неважно! — отрезала богиня. — С вами, охотниками, связываться — себе дороже! Только портите всё!

Я уже хотел ответить, но захлопнул рот, обдумывая ситуацию.

В целом, у меня сложилось впечатление, что Тёмная не по своей воле на огонёк заглянула, а будто сбежав откуда-то. Причём позорно сбежав, обидно. И обидел её явно кто-то из братьев. Да так, что с неё весь этот божественный флёр слетел. Истерит, как сельская девка, которой обещали главную роль в кино, а вместо этого поставили раком.

Честно говоря, я в этот момент испытал даже гордость за неведомого брата-охотника. Нагнуть богиню — дорогого стоит!

— Так, — тут Тёмную, кажется, немного попустило и она сбавила тон. — Всё, отстань.

— Да я и не приставал. Ты вроде как сама…

— Отстань, говорю! Пользуешься моими дарами — вот и пользуйся, я у тебя пока что ничего взамен не требовала.

— Погоди-ка… Что значит «дарами»? — я уцепился за возможность узнать побольше и «включил дурачка». — Дар же был только один. Или…

— Или, — хмыкнула Тёмная. — А ты что, думал, что инферны пошли за тобой из-за твоей неземной харизмы и природной красоты? Не льсти себе, Артемис! Ты вообще себя в зеркале давно видел?

— Слышь, ты⁈ — начал было я, но богиня перебила.

— Рогов нет, кожа бледная, — хихикнула она. — Ещё и тугодум… хотя сходу это, конечно, не разглядишь. Это только я знаю, да ещё принцессы твои уже догадались.

— Погоди-погоди… — тут до меня начало доходить.

— Некогда мне годить, — вдруг спохватилась она. — Да и тебе тоже. Всё, не скучай! Забегу как-нибудь…

Уход богини я прочувствовал физически. Пространство вокруг меня наконец-то перестало лихорадить.

Я развернулся и бросился обратно к инфернам. Если Дар Тёмной Богини хотя бы примерно похож на то, о чём я сейчас подумал, то полёт на Лаве отменяется.

Выйдя из теней в самой середине нашей колонны, я выкрутил на полную катушку ауру Охотника, стараясь не зацепить своих, усилил голос до максимума и рявкнул:

— НИКОМУ НЕ ДВИГАТЬСЯ! ВСЕМ МОЛЧАТЬ!

И стоило мне закончить эту фразу, как на площади вдруг воцарилась такая тишина, что слышно было завывание ветра в ближайшей подворотне.

— ДОРОГУ ИНФЕРНАМ! — добавил я.

Несколько томительных секунд ничего не происходило. Но вот по толпе ацтеков прошла дрожь, один человек попытался сдвинуться в сторону, другой… и медленно, нехотя, но «мирные митингующие» начали расступаться перед нашим конвоем.

Фирсов сработал как надо. Ни секунды промедления — он сразу рванул к порту, организовывать экстренную погрузку. Когда мы, наконец, вырвались с площади, матросы и другие члены экипажа судна, видимо, добровольцы, уже заносили по трапам последних раненых инферн. Судя по нескольким стонущим на перекрёстке телам местных жителей, Ратмир тоже без дела не остался. Сломать ногу — это его стиль.

Ещё пятнадцать минут. Всего пятнадцать минут, и всё это закончится. Но как же тяжело давались эти минуты! Казалось, прошла целая вечность, пока инферны добрели до трапов. Многие едва держались на ногах. Видя это, наши гвардейцы и даже некоторые ацтеки поддерживали их.

Толпа митингующих больше не пыталась кидаться на конвой, но от этого легче не становилось. От людского моря тянуло чёрной ненавистью вперемешку со страхом. Они молча шли за нами и просто смотрели. Смотрели, как мы увозим их «демониц», их повод для самоутверждения.

И вот, когда уже началась погрузка, когда уже часть инферн скрылась в недрах судна, послышался множественный свист и тут же — металлический перестук, а чуть позже я расслышал и далёкие хлопки выстрелов. Кто-то открыл огонь по палубе и надстройкам, причём явно с большого расстояния.

Услышал не только я.

— Всем укрыться! — взревел в мегафон капитан судна. — Срочно внутрь! Щитовикам прикрыть трапы!

Очень разумные указания, надо признать. Действительно, трапы — очевидная и самая беззащитная цель. На пристани инферны скрыты толпой местных жителей, внутри судна, за его толстенными бортами, тоже никому ничего не угрожает. А вот трапы — это возвышение. Открытая цель, как на блюдечке.

Пули со звоном отскакивали от бортов, впивались в палубные надстройки, били стёкла. Вопль боли известил, что одна всё-таки нашла свою цель. Кого-то ранило. Но тут уже щитовики выставили прикрыли трапы щитами, и пули начали от одних отскакивать, в других вязнуть.

И снайперы перенесли огонь с трапов на толпу.

Я это понял по крикам боли и зарождающейся паники с пристани. И вот это уже совсем плохо. В новостях потом все трупы на нас ведь повесят, и хрен что докажешь.

Что ж, сами виноваты!

В этот момент со стороны судна послышались ответные выстрелы. Похоже, это гвардейцы, вооружившись винтовками с оптикой, вступили в контрснайперскую дуэль. И это не очень хорошо — ацтеки потом спокойно скажут, что мы первые начали.

Но мысль мелькнула и пропала, вытесненная куда более насущными проблемами. Я ушёл в тени, нырнув на этот раз так глубоко, что время почти остановилось.

По дороге я прихватил с головы одного из гвардейцев шлем вместе с камерой. Мне нужны доказательства причастности самих ацтеков.

Промчавшись сквозь толпу, я выскочил на свободное пространство. Здесь горожане, уже успевшие понять, что по ним ведётся стрельба, пытались спрятаться выстрелов. Только вот они, кажется, думали, что стрельба ведётся с судна, они просто не ожидали такой подставы от своих же. Поэтому прятались не с той стороны от укрытий.

Время настолько замедлилось, что я видел завихрения воздуха вокруг мчащихся мне навстречу пуль. Что смог — посшибал, конечно, но главное — они показали мне направление, так что вычислить стрелков оказалось несложно. Ублюдки, иначе не скажешь, засели на верхних этажах и чердаках портовых строений.

Жаль только, что камера в тенях бесполезна, разве что в самом верхнем слое…

У меня созрел план действий…

Перемещаясь в тенях, я вышел на позицию первого снайпера. Чердак какого-то склада, разбитое слуховое окно и оборудованная позиция. Чемоданчик для оружия, термокружка с кофе. Снайпер вёл стрельбу из полуавтоматической винтовкой, российского, между прочим, производства! Всё продумали!

Кроме моего появления.

«Всплыв» в пограничный слой теней, я включил погасшую камеру. Нехотя, но прибор заработал. Убедившись, что съёмка ведётся, я поставил шлем на пол, а сам вышел в привычный слой реальности.

— Кто?.. — начал было спрашивать ацтек, поворачиваясь на шум.