Мое призвание (СИ) - Борисов-Назимов Константин - Страница 10

— Кати, клади ее на спину, — даю указание, а сам успеваю направить на порез заклинание исцеления.

А вот дальше вспоминать совсем нет желания. Роды прошли мучительно, виной тому неадекватное поведение темного источника малыша. Сила то рвалась на выход, то цеплялась за утробу все возможными средствами и даже пыталась опутывать внутренние органы матери. Надеюсь, целители графиню подлечат, со своей стороны сделал все, что мог и даже больше. Когда же паренек появился на свет, то я боролся с кровотечением у женщины. Мало того, та от болевого шока не только потеряла в очередной раз сознание, но и у нее чуть не разорвалось сердце. Благо Островская и Сухарева так и не поняли, что произошло, в том числе и не обратили внимания на пустые склянки, в которых находилось зелье бодрости. Сам не помню, когда их выпил. Внутренние повреждения залечил, все восстановил и теперь Елизавете Викторовне точно ничего не угрожает.

— Вот черт! — хлопнул себя по лбу и с опаской посмотрел на сидящего напротив графа.

И как ему преподнести такую новость? Честно, я не специально, и он меня должен понять и простить. Ну, не задумывался, когда молодую маму восстанавливал, точнее, те разрывы внутри ее организма. Хотел как лучше и недолго думая, направил на нее заклинание, как предусмотрел Создатель всего живого.

— Александр Иванович, что-то случилось? — напряженно спросил Петр Сергеевич, заметив мое состояние.

— Гм, как бы деликатнее сказать, — потер я висок и сделал приличный глоток коньяка. — Понимаете, после всего случившегося, супружеские обязанности…

— Не продолжайте, — перебил меня граф, — все понимаю и к Лизоньке не прикоснусь до полного ее восстановления. Это вам как ее доктору говорю.

— Так-то все правильно, — покивал я. — За некоторыми маленькими нюансами, — показал на микроскопическое расстояние между большим и указательным пальцем.

— Простите? — нахмурился граф.

— Ваша супруга, в полном порядке и это подтвердят целители, не беспокойтесь о ее здоровье. Честно говоря, мой кабинет врачевателя не предусмотрен за уходом для новорожденных, поэтому и отправил вашу супругу в надлежащую больницу, — дал пояснения, мысленно подбирая слова, как бы тактично сказать из-за чего сыр-бор и какой промах допустил.

— Что-то с сыном? — напрягся мой собеседник.

— Насколько могу судить и он в полном порядке, — отрицательно качнул головой и не стал тянуть, продолжил: — Гм, понимаете, только сейчас понял, что когда залечивал родовые травмы, то немного перестарался, — вздохнул и махнул рукой: — Нет, чего уж там! Сплоховал, но вы меня поймите, не со зла или какого-то умысла.

— У нас с Лизонькой не будет больше детей? — мрачно уточнил граф, а потом сразу продолжил: — Хотя, не знаю, печалиться ли этому или радоваться. Еще раз пережить все то, что испытал, — он покачала головой и не закончил фразы, зато я поспешно сказал:

— Нет, дело в другом. Как бы мягче сказать, но вышло так, что вернул вашей супруге все то, что присуще девушкам.

Граф задумался, помолчал, а потом развел руками:

— Не понял. Александр Иванович, о чем вы толкуете?

— Она стала девственницей, — выдохнул я, стараясь мысленно понять, как такое возможно и что подумают целители, когда обнаружат противоречие.

Нет, они поймут, что ребенка Елизавета Викторовна только родила, но мне неудобные вопросы точно зададут. В том числе еще и граф способен выразить недовольство.

— Это же невозможно, — ошарашено покачал головой мой собеседник. — Господин Воронов, простите, вы что-то путаете, — он посмотрел на открытую бутыль коньяка и на мой бокал. — Может еще закуски?

— Простите, так получилось и у вас с супругой вновь будет первая брачная ночь, — твердо смотря ему в глаза, сказал я.

Граф молча выпил, утер губы и провел ладонью по подбородку, а потом чуть слышно произнес:

— Не шутите так, если откуда-то узнали, что Лизонька пережила, то это не дает вам права…

— Господин Ланцов, — перебил я своего собеседника, — ни вас, ни вашу жену никогда не видел, ни с кем не говорил и тем более понятия не имею, на что вы намекаете.

— Это правда?

— Да, — коротко кивнул и добавил: — Уж простите, что так вышло.

— Нет, вы точно уверены? — подался ко мне Петр Сергеевич, у которого в глазах полыхнула надежда.

— Абсолютно, — подтвердил я.

— Вы мой ангел-хранитель! — неожиданно произнес граф. — Сегодня день чудес! Я свою супругу не просто люблю, а обожаю. Ко мне она относится также, несмотря на то что наш брак был заключен по старой договоренности между родителями. И, да, повел себя не лучшим образом, — он поморщился. — Впрочем, даже не так! Как последняя сволочь и все время себя в этом винил. Жениться не желал, всячески избегал брака, а когда увидел невесту — влюбился и на собственной свадьбе напился первый и последний раз в жизни!

— Никогда не говорите, что перебрали последний раз, — усмехнулся я. — Случаются обстоятельства выше нас.

— Это точно! — он разлил по бокалам коньяк и вновь одним махом выпил. — Так, о чем это я? А! Про свой мерзкий поступок.

— Может не надо? — попытался остановить желающего излить душу.

— Вы же доктор, врачеватель и сотворили чудо, вам необходимо знать и отпустить мой грех!

Когда он успел набраться⁈ Ведь пьян, хотя и держится хорошо.

— В общем, после церемонии, Лизонька была весела, шутила напропалую и, как мне показалось, строила глазки одному хлыщу. А тот ее подловил в коридоре и попытался поцеловать, так она мне сказала. Вырвалась, дала пощечину мерзавцу, но я вину на нее возложил. Решил, что цену себе набивает и, — он отвел взгляд и чуть слышно продолжил: — Брачную ночь не хочу вспоминать, вел себя мерзко и над молодой женой издевался, как последняя сволочь. Почти год прощение вымаливал.

Уф, слава тебе Господи, что подробности не стал приводить. И как к нему относиться, если милую барышню так обидел? Но ведь она его простила, так что не мне судить. Их отношения — только их и никого к ним приплетать нельзя.

— Александр Иванович, вы мне подарили второй шанс, и я им воспользуюсь в полной мере! — радостно подытожил мой, к этому времени, собутыльник.

— Петр Сергеевич, вы только вновь не увлекитесь. Да, заранее предупреждаю, не вздумайте меня приревновать, — погрозил ему пальцем.

— Как можно-с, вы же врачеватель, ик! — ответил мне граф.

Голову начинает кружить от выпитого. Вот что значит без оглядки вычерпывать из источника силу и мало отдыхать. Даже заклинание бодрости не помогло, а на протрезвление у меня запаса магии не хватило. Или выпито оказалось больше? Взял себя в руки, попросил официантку принести двойной крепкий кофе и от выпивки наотрез отказался. Когда же в очередной раз пришел посыльный с вестями от супруги господина Ланцова, то сумел графа убедить, чтобы он отправился отдыхать. Петр Сергеевич пообещал меня достойно отблагодарить, пытался всучить вексель на круглую сумму, но я попросил его предоставить мне не ограненные камни. Сам точно не куплю, а когда те окажутся в моем распоряжении, то посмотрю, на что мой дар способен. Есть еще одна причина, по которой попросил так со мной рассчитаться. Чете Ланцовых вскоре придется несладко. Мало того, что их источники как лед и пламень, так еще и сынишка проблем предоставит. Поэтому-то и требуется каждому артефакт равновесия, в том числе и дабы не повторилась такая ситуация с родами, если вновь им удача улыбнется, и боги благословят. Кстати, последнее не является моими мыслями, повторяю слова графа. Детей он желает много, но тут еще следует узнать мнение Елизаветы Викторовны. А то ведь она меня проклянет!

— Господин Воронов! — окликнул меня чей-то голос, когда пьяного графа загрузили с возницей в его карету. — Александр Иванович, на минутку!

— Господин Бурин, что вы хотели? — посмотрел на спешащего ко мне сыщика.

— Очень хорошо, что вас встретил! — чему-то радуясь, сказал Семен Игоревич. — Не желаете в ресторацию пройти?

— Пить не буду! — предупредил я.