Белые погоны (СИ) - Лисина Александра - Страница 86

Когда внутри фигуры заискрились молнии и стали собираться в большой электрический шар, вокруг которого, как и во сне, снова изломалось пространство, я уже ни о чем не думал — я просто знал, что все делаю правильно. Ну а когда сгустившаяся перед лицом Юджи чернота внезапно вспыхнула и раскрылась темным цветком, обдав и меня, и парня неистовым холодом, я… как Лимо в моем странном сне… спокойно улыбнулся и шагнул вперед, прямо по пути подхватив «вампиреныша» под локоть и увлекая его за собой.

Пространство вокруг нас неохотно заволновалось, пошло кругами, словно потревоженная гладь на лесном озере. Бьющие из-за моей спины молнии подсвечивали его серебристыми огнями. Однако только по самому краю, на вершинах магической фигуры, которая переместилась вместе со мной, тогда как снаружи все оставалось черным-черно. Как в бездне. В бездонном колодце, в котором я когда-то уже побывал.

В какой-то момент я даже ощутил, что пространство упорно сопротивляется, не желая мне поддаваться. Более того, каждое последующее движение, даже простой вздох, требовало все большего усилия и сосредоточения.

Однако меня это не смутило, поэтому я как шел вперед, так и продолжал идти, окруженный сотнями сердито потрескивающих молний, тогда как мир вокруг меня жестоко мяло, корежило и ломало, словно пустую консервную банку.

«Внимание! Дестабилизация магического дара. Угроза расщепления. Рекомендуется снизить напряженность магического поля», — беспокойно прошелестела где-то рядом Эмма.

«Нельзя, — ровно отозвался я. — Если снижу напряжение, фигура распадется. Стабилизируй, как можешь».

«Хорошо, сделаю», — подруга послушно умолкла, но я все равно чувствовал, что она рядом. Незримо помогает, присутствует, следит за моими параметрами и делает все, чтобы я дошел до цели целым и невредимым.

В какой-то момент мое ощущение и пространства, и времени снова изменилось, поэтому я напрочь перестал понимать, какой сейчас рэйн и сколько мэнов, сэнов или веков я провел в этом странном, чуждом для людей и невероятно холодном месте. Вокруг по-прежнему было темно. Ни звездочки, ни даже крошечной капельки света вокруг не было, за исключением молний, которые буквально разрывали, выворачивали пространство передо мной наизнанку.

«Внимание! — с еще большим беспокойством доложила Эмма. — Фиксируется повреждение физического тела носителя. Неизвестная переменная. Системное воздействие на организм. Отмечается разрушение нервно-мышечных и нейронных связей. Обнаружено повреждение кожного покрова, нарушение структуры жизненно важных органов, изменение состава крови. Внимание! Угроза носителю крови. Активирована найниитовая защита! Приоритет отдан жизненно важным органам и тканям!»

Я благодарно кивнул, когда мое тело покрылось тончайшей серебристой пленкой, растянутой до предела. Сколько там было толщины? Один миллиметр? Две? Но, к сожалению, даже так на всю поверхность моего тела найниита не хватило. И если руки и лицо подруга мне сберегла, внутренности, наверное, тоже какие-то прикрыла, то все остальное так и продолжало разрушаться. Тогда как повисший у меня на плече Юджи, у которого такой защиты не было, и вовсе покрылся толстой ледяной коркой с головы до ног.

Надо было торопиться, пока парень совсем не скопытился, да и сам я чувствовал, как пустота стремительно высасывает из меня силы. Но в этом странном месте все было не так, все казалось неправильным, да и время имело второстепенное значение. Быстрее или медленнее, ближе или дальше, куда или когда — все здесь было относительным. Казалось, я сделал всего лишь очередной шаг вперед, однако в какой-то момент возникло ощущение, что время остановилось, и этот самый шаг… очень короткий… быстрый… внезапно растянулся на целый тарн лет.

Тысяча лет, сжатая в один-единственный миг, и одно-единственное мгновение, растянутое до бесконечности…

Это было непривычно. Странно. Даже, наверное, пугающе. Особенно если знать, что за этот миг можно успеть и состариться, и умереть, и снова воскреснуть. Но я, к счастью, не ощущал ничего, кроме пронизывающего до костей холода. Ни страха, ни боли, ни неуверенности. А когда осознал, что торопиться некуда, потому что времени просто не существует, то мысленно повторил про себя фразу на фотографии Даруса Лимо.

Границ нет. Ты есть все, начало и конец, время и пространство.

Что ж. Раз никаких границ нет, значит, я сам их проведу.

Кто мне запретит?

Вытянув руку, я ощутил, что ладонь уперлась во что-то прозрачное, гибкое, податливое и одновременно стремящееся от меня ускользнуть. При этом я совершенно точно знал, что не должен этого позволить, поэтому сжал пальцы, скомкал то, что в них попало, а затем резким движением дернул, словно срывая черный занавес, который тщетно пытался спрятать то, к чему я так настойчиво шел.

Я, правда, ожидал, что это будет выглядеть несколько иначе. Думал, что просто порву дурацкую пленку и шагну в нормальный мир, будто ничего особенного не случилось. В книгах выходы из порталов обычно описывались легко и просто. Так, будто герой из одной комнаты в другую прошел, ничего плохого не ощутив, тогда как на самом деле я в реальный мир не зашел… я в него буквально ввалился. Причем так стремительно, что даже сам этого не ожидал.

Казалось бы, вот только-только вокруг было темно, тихо, как вдруг бац — и по глазам без предупреждения ударил болезненно яркий свет. А заодно на мою бедную голову, как лавиной, обрушилась целая куча всевозможных звуков, прямо-таки нестерпимый ор, от которого я после недавней мертвой тишины едва не оглох. В довершение всего я ощутил себя так, словно попал из ледяной пустыни на раскаленную сковородку. Стало жарко… невыносимо жарко и дико больно, будто меня достали из морозильника и разом окунули в кипяток.

Черт!

Не так я представлял себе возвращение в реальный мир! Видит бог, совсем не так!

Пожалуй, если бы не перехваченное спазмом горло, я бы, наверное, заорал, но вместо этого с моих губ слетел лишь сдавленный хрип. Руки и ноги резко задрожали и ослабли, словно разом ощутив все, через что им довелось пройти. Да еще и Юджи резко потяжелел, причем до такой степени, что я просто не смог его удержать, а когда разжал пальцы, то почти сразу услышал громкий стук, словно на деревянный пол рухнула тяжелая статуя. Тогда как сам на дрожащих ногах отступил, закрывая исходящее паром лицо дымящимися ладонями. Но неожиданно за что-то зацепился и, потеряв равновесие, грохнулся навзничь, в довершении всего крепко приложившись затылком обо что-то твердое.

Да твою ж мать…

«Внимание! Фиксируется присутствие посторонних лиц и большого количества маготехнических устройств, — с ноткой облегчения сообщила Эмма, когда я осознал себя лежащим на полу. — Найниитовая защита деактивирована. Все частицы отозваны и переведены на минимальный уровень активности. Начато интенсивное восстановление поврежденных тканей».

Однако я едва ее услышал. В башке все звенело, в глазах заплясали разноцветные пятна, на губах появился привкус крови, а в ушах поднялся совсем уж невообразимый гул. Да и слабость была такой, словно из меня все кости вынули.

«Магический откат. Ты сегодня перенапрягся, Адрэа. Твое тело на такие нагрузки не рассчитано».

Знаю. Но раз у меня все получилось, то какая по большому счету разница?

Правда, почти сразу Эмма доложила, что процесс восстановления идет полным ходом, надо только подождать, и вскоре после этого в глазах действительно прояснилось. А чуть позже я смог разглядеть и знакомую гостиную, где мы этим (или прошлым?) вечером сидели с Юджи и его мамой. А потом сквозь гул в ушах до меня донеслись и человеческие голоса. Правда, пока еще неразборчивые, гулкие, словно идущие из пустой бочки. Но раз они были, значит, я все-таки сделал это. Вернулся. И мальчишку заодно вытащил.

Кстати, как он там, живой? Ему-то, в отличие от меня, досталось от портала по полной.

Я с трудом повернул голову, но увидел лишь обледеневшие ботинки «вампиреныша», над которым суетилось сразу несколько человек в белых халатах.