Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 5 - Март Артём - Страница 8

– Да не борись, – хмыкнул Логопед. – Уж как это дело друг к другу прикрутить, мы как-нибудь разберемся.

– Я не сомневаюсь, – саркастично проговорил Руслан.

Руслан, все это время рассматривавший второй ящик, в котором хранились продолговатые взрыватели, поднял глаза, посмотрел на Логопеда. И тогда он понял, что сейчас сказал то, чего не стоило говорить. Вернее, сказал это не совсем правильно.

Авторитет, до этого весь развеселый и улыбчивый, тут же посмурнел, посмотрел на Руслана волком. Тень соседа-братка, что падала на лицо Логопеда, делала его выражение еще более зловещим. Каким-то нечеловеческим.

– А ты у нас че, шутник? – холодно проговорил Логопед. – Думаешь, умный? Типа, мы с гранатами не разберемся? Типа, не поймем, че куда вставляется?

На помощь Руслану тут же пришел Адам.

– Кстати, – начал он. – Логопед, начальство мне передало обсудить с вами один вопрос. Важный. Короче, мы хотим сотрудничать. Вместе оружие продавать. Никто в накладе не останется.

Внимание авторитета немедленно переключилось на Адама.

– Ты, Санек, хочешь нас в долю, что ли, взять?

Выражение лица Логопеда в один миг переменилось. Он снова заулыбался, отчего его и без того небольшие глаза стали казаться совсем маленькими и какими-то крысиными.

– Есть такие мысли, – проговорил Адам. – Укрупняем, так сказать, предприятие. Ну и надо привлекать партнеров. Бизнес есть бизнес. Либо растешь, либо чахнешь.

«Видать, Корастелев и с Адамом на эту тему беседовал, – подумал Багиров. – М-да… В одной лодке мы с Назаровым».

– А вот это уже интересно, – сказал Логопед.

– Вам об этом Иван расскажет завтра. Когда Горелый будет с нами. Всю схему вам растолкует, – продолжал Адам.

– Ну что ж, – почувствовав запах наживы, Логопед снова показал в улыбке свои крупные зубы, – тогда завтра и перетрем. За водочкой, а? А ты, братан, извиняй. Недопонимание вышло у нас с тобой. На нервах мы все, сам понимаешь. Ну вот беленькой и полечимся.

С этими словами он обратился уже к Руслану.

– И полечимся, и перетрем, – ответил майор, стараясь, чтобы голос его на этот раз звучал не так сухо и совершенно не саркастично.

– Ну давай, братва, – крикнул своим подручным авторитет. – Хватайте гранаты и грузите в машину. Ладно, бывайте, други. Завтра повидаемся.

Здоровяки схватили оба ящика, потащили их к вольво. Логопед было, тоже пошел к машине, но Руслан, сам не зная зачем, вдруг окликнул его:

– Логопед!

Бандит замер у двери, обернулся.

– Скажи, а почему тебя так прозвали? Почему Логопед-то?

– Не надо, Русик, – шепнул ему Адам. – Ну на кой черт ты нарываешься?

Лицо бандита первые мгновения было темным и хмурым, но потом он, по своему обыкновению, снова заулыбался. Затем пошел к Руслану.

– Когда была у меня первая ходка, – начал он, приблизившись к офицерам, – по молодости еще. Сидел у нас в камере один блатной. Вор в законе. Кликуха у него была Заика. А знаешь почему?

– Почему же? – Руслан и глазом не моргнул.

– Потому что он, хе-хе, заикался. Был блатной тогда больно мурый, считал, что ему многое можно. Короче, блатной блатным, а понятия не уважал. Только вид делал, что живет по-людски и людское уважает. А сам крысой оказался. Ну вот я ему и объяснил, кто он по жизни такой и чего стоит. Да так объяснил, что Заика перестал заикаться. Все уважаемые люди увидели, кто он есть, когда я с ним поработал. А я, стало быть, раз от заикания умею лечить, оказался Логопедом!

Когда авторитет закончил свой рассказ, то мерзко засмеялся, положил руку на небольшой, но виднеющийся под белой рубашкой живот.

***

– А я и не думала, Витя, что ты со мной захочешь пойти на Чехова. Думала, тебе театр совсем не нравится, – сказала Марина, когда мы медленно шли от стоянки к театру драмы и комедии города.

Театр располагался почти в центре, на улице, бегущей по краю главной городской площади. Смотрел театр точно на городской парк, который уже позеленел, и фонтаны, что были установлены внутри, уже запущенные, собирали вокруг детишек и прогуливающиеся семьи.

В двух шагах располагался и городской совет Армавира. За углом дальше, вдоль площади, стоял московский магазин, который всегда считался главным магазином города. Но сейчас он больше походил на небольшой рынок, заключенный в каменные стены.

Со дня нашей с Вадимом встречи прошло трое суток. Сегодня была суббота, и в театре ставили пьесу «Вишневый сад» по Чехову. Марина очень хотела пойти сегодня в театр. Кулым приучил внучку к этому чуть не с самого рождения. Авторитет водил ее на разные постановки, и Марина хвасталась мне перед театром, что смотрела весь театральный репертуар, да еще и не по одному разу.

– Но мне все равно очень интересно сходить, – сказала она тогда. – Скоро сессия начнется, я тогда вообще из-за учебников не выберусь. А так, с тобой вот проведу время. Да еще и культурно.

Я же, признаюсь, мало посещал театральные постановки. В прошлой жизни было мне как-то совсем не до этого. Хотя не скрою, что посмотреть комедию мне было интересно. Приобщиться, так сказать, к искусству. Однако не Вишневый сад был моей главной целью сегодня.

Видя, что Марина очень хочет выбраться из дому, я согласился пойти с ней больше, чтобы защитить. Не хотелось мне, чтобы девушка разгуливала по городу одна, без, так сказать, телохранителя. Мало ли что может случиться. А предчувствие у меня было нехорошее. Нет, сначала, когда мы собирались, ехали, все было хорошо, но когда вышли из машины в центре, что-то обеспокоило меня. Причем сказать что именно, я не мог. Тогда я связал свое беспокойство с объявившимися в моей жизни РУОПом и ВКР.

Вадим, к слову, со мной пока что не связывался. Тогда мы с ним договорились, что я передам им записную книжку. Однако сделаю это лично в руки его начальника, подполковника Тургулаева. Вадим согласился и обещал перезвонить. И я решил подождать несколько дней, пока он выйдет на связь.

В театр, к моему удивлению, пришло довольно много людей, и большой зал был забить почти полностью. Правда, контингент, как я успел заметить, оказался весьма возрастным. Большинство посетителей были пенсионерами: старики, бабушки с внучками, пожилые люди. Была, однако, и молодежь, но в исчезающе малом количестве. Почти у сцены сидели и, кажется, весьма уважаемые люди. По крайней мере, так говорил о них опрятный внешний вид: костюмы и платья, сидящие как надо и сшитые, видимо, на заказ.

Мы с Мариной разместились в центре зала, и девушка тут же протянула мне программу, написанную от руки на плотной картонке.

– Будет интересно, – сказала она. – Тебе понравится.

Свет в вычурных настенных фонарях погас, и отварили занавес. На сцене бедненькие декорации изображали комнату аристократического имения. Спустя мгновение туда вышли молодая девушка со свечой в руках и мужчина с книгой.

Как я прочитал в программке, это были горничная Дуняша и купец Лопахин.

– Пришел поезд, слава богу. Который час? – начал Лопахин громким, высоковаты голосом.

– Скоро два, – ответила девушка и погасила свечу. – Уже светло.

– Ты читал Вишневый сад? – Спросила Марина.

– Еще в школе, – признался я.

– Ну, значит, все забыл! Тебе точно понравится!

Когда спектакль кончился, и толпа народу принялась продвигаться к выходу, я шепнул Марине:

– Отойду. Подожди меня здесь.

Марина, видя, что мой взгляд направлен к мужскому туалету, кивнула. Вместе мы отошли в сторону от основного потока посетителей, и девушка стала у дверей женского.

– Ты не уходи без меня, – сказала она. – Я, наверное, тоже пойду.

Я прошел в туалет, к которому стояла немалая очередь. К счастью, продвигалась она быстро. Мужчины активно шли на выход, и спустя минуту, я уже попал внутрь. Было тут чистенько, но старенько: кирпичные перегородки, покрытые кафелем, с железными очками в полу, единственный умывальник с зеркальцем, покрытые старой грязноватой плиткой стены. У умывальника народу толпилось чуть не больше, чем на входе.