Леди любят артефакты 3 (СИ) - Соловьева Алена - Страница 42

Однако эти двое говорили так, словно не впервые нечто подобное проворачивают. И, кажется, совсем не собираются останавливаться на достигнутом.

Мелани резко развернулась, взяла со стола чашку с чаем и залпом выпила. Джефри, сжав губы, молчал.

Я, понимая всю безнадежность ситуации, в которую попала, решила хотя бы попытаться разойтись с миром. В голове до сих пор не укладывалось, что светские повесы вроде Инграмов оказались способны на нечто подобное.

— Не знаю, что здесь происходит, — я надеялась, что мой голос не звучал испуганно, — да и не хочу знать. Мне срочно нужно в Нордбург. Надолго.

— А как же Холмы? Генри? — наигранно удивилась Мелани. — Вот так просто бросишь жениха?

— Обещаю никому ничего не рассказывать.

— Еще бы, — отмахнулась она, — ведь у тебя не будет такой возможности. Прости, милая Китти. Видят небеса, ты мне нравишься. И я хотела для тебя иной участи.

— Мелли, — взмолилась я, — еще не поздно! Все можно исправить!

На мгновение показалось, что она обдумывает мои слова. Что все это — постановка или глупый розыгрыш. Но губы Мелани скривились в саркастичной усмешке.

— Джефри, проводи нашу гостью в ее новую спальню, — велела она брату. — И возвращайся. Слышишь? Нужно кое-что обсудить.

Джефри приблизился и без церемоний подхватил меня на руки. Комната закружилась перед глазами. В голове образовалась мутная пелена. Я попыталась отбиваться, но внезапно налившееся свинцом тело не слушалось.

— Только не жадничай на этот раз! — донеслось нам вслед, прежде чем дверь с ударом захлопнулась.

Глава 14−3

Чувствовала я себя так плохо, что оставалось лишь покориться судьбе. Умолять и давить на жалость не имело смысла. Да и не хотелось доставлять похитителям такого удовольствия! Осознание того, что живой мне отсюда не выйти, было слишком отчетливым.

В гостиной Джефри глядел на меня так, словно я не человек, а вещь, не заслуживающая ни внимания, ни объяснений. Куда только делись комплименты, забота и манеры?

Теперь мне стало предельно ясно, что таилось за его робкими ухаживаниями. Загадочный вид и деликатность призваны были скрыть абсолютное равнодушие. Надо же, какая игра! А ведь я почти поверила в его симпатию или даже влюбленность.Переживала еще, не хотела ранить… Сентиментальная дура!

Скажи я о помолвке, то ничего бы этого не случилось. Сидела бы сейчас и попивала чай с бабулей. Но кто же знал, что Джефри окажется настолько сумасшедшим и решит меня похитить? Подобное трудно было даже представить!

К несчастью, я сама, в попытке уклониться от неловких объяснений, дала ему повод думать, что меня никто не хватится! Какими же глупыми сейчас казались все эти тревоги о слухах и сплетнях. Да пусть лучше весь Бринвилль обсуждал мой скандальный мезальянс! Меньше было бы шансов оказаться в лапах этих чокнутых безумцев.

Лестницы и коридоры Малиновой заводи проносились мимо мутной картинкой. Внутри все сжималось от тревожного ожидания. Скрип дверных петель хлестнул по оголенным нервам. Хорошо бы снова потерять сознание, чтобы не испытывать этот ужас.

Звякнули пружины. Инграм бросил меня на продавленный матрас, словно мешок с мукой. От дурных предчувствий желудок превратился в тугой комок. Теперь я не сомневалась, что он способен на все, а сил оказать ему хоть какое-то сопротивление, не было.

Некоторое время он пристально разглядывал меня, словно размышляя о чем-то. Я зажмурилась, чтобы не видеть его лицо. Лицо безумца, прятавшегося под красивой маской. Время тянулось так медленно, будто хотело остановиться.

В какой-то момент я поняла, что неприятное ощущение чужого взгляда исчезло, а затем услышала тихие удаляющиеся шаги.

— Бежать не пытайся, все равно не получится, — сказал Джефри, и дверь с лязгом захлопнулась. Ключ в замке провернулся на два оборота, после чего наступила тишина.

Трудно было сказать, сколько времени я пролежала на кровати без движения, пытаясь унять гулко колотящееся сердце. Внутренние часы молчали, за окном давно сгустилась тьма, и комнату освещали лишь маленькая лампа у кровати и серебристый лик полной луны.

После нескольких безуспешных попыток мне все же удалось сесть. Усталый разум настойчиво требовал убедиться в своих мрачных подозрениях. Цепляя взглядом даже самые незначительные детали, я осмотрелась.

Возможно, мне лучше было сделать это утром, когда тело и рассудок хотя бы немного придут в себя от неприятных потрясений сегодняшнего дня. Но глядя на обстановку, я понимала, что не зря потратила силы. Джефри принес меня в комнату своей старой нянюшки.

Качаясь, как былинка на ветру, я, держась за стену, поплелась в сторону окна. К счастью, спальня была маленькая, и весь путь занимал лишь несколько шагов. Дверь Джефри запер на ключ, но надежда умирает последней…

Я повернула ручку и что есть мочи дернула оконную раму. Она, ожидаемо, оказалась заперта. Даже если получится разбить стекло, в таком состоянии мне вряд ли удастся спуститься со второго этажа. Но если подкопить сил…

Размышляя о побеге, я поглядела вниз. В неясном свете луны проступали очертания густых кустов, похожих на притаившихся чудовищ, каких-то хозяйственных построек и низкорослых плодовых деревьев.

Можно взять одеяло, завернуть в него что-нибудь достаточно тяжелое и разбить стекло. Так будет меньше и шума, и шансов поцарапаться осколками. А дальше… Связать веревку из простыней, как герои романов? Об этом, наверное, можно подумать позже.

Обнадеженная найденным решением, я костяшками пальцев постучала по стеклу. Однако еле слышный глухой звук могильным камнем лег на мои планы. Да, все не могло быть так просто. Стекло оказалось зачарованным. Разбить его не выйдет, и трудно даже вообразить, сколько потребуется времени, чтобы распутать заклинания. А с моим истощением думать об этом бессмысленно.

Получается, комната была чем-то вроде темницы для няни Инграмов? Но зачем им удерживать старушку?

На нетвердых ногах я вернулась кровати и опустилась на постель. На тумбочке рядом с изголовьем стоял серебряный кувшин, и я потянулась к нему, стараясь не думать о том, что вода в нем может оказаться отравленной. Версия о том, что проблемы с магией вызваны каким-то ядом или еще чем-то подобным, казалась сейчас самой убедительной. Но с учетом того, что я ничего не пила, скорее всего, вещество действовало через кожу.

Приложившись к горлышку, я уняла жажду и краем глаза уловила собственное отражение в полированной поверхности. В комнате зеркала не было, а потому сейчас собственный вид заставил меня запаниковать. Под глазами залегли темные тени, губы приобрели отчетливую синеву, а лицо казалось настолько мертвенно-бледным и худым, словно я голодала несколько недель. Такого просто не могло произойти за один день!

Я вновь вперилась глазами в свое отражение. Даже в мутной поверхности угадывался мой затравленный взгляд. Очень похожий на тот, что я уже видела однажды. Таким же смотрела на нас с Беатрис нянюшка Инграмов — Бриджит Стоун, если это действительно ее настоящее имя.

От страшной догадки кувшин выпал из моих рук. Нет, такого просто не могло быть. Только вот всплывающие в памяти ужасные детали говорили об обратном. Медальон, который узнала Бетти, возбуждение старухи и то, как она тянула руки к воспитаннице, явно пытаясь что-то сказать. Теперь скорый отъезд мисс Скаллс заиграл новыми красками. Неужели старуха и есть та внезапно уехавшая гувернантка? Но как? Как такое возможно⁈

Вновь попыталась нащупать свою магию. Резерв был по-прежнему пуст. Ни капли не восстановилось с тех пор, как я очутилась в Малиновой Заводи. Значит ли это, что Инграмы каким-то образом его вытянули? И зачем?

Но если выжать магию до последней капли, то потом в ход идут жизненные силы. В какой-то момент человек попросту умрет от истощения, превратившись в сухую мумию, как это часто происходило в ритуалах жертвоприношений в смутные времена. Но что, если все время тянуть, оставляя крохи для поддержания жизни? Вероятно, магия будет потихоньку восстанавливаться, но тело преждевременно состарится, иссохнет…