Моя любовь навсегда (СИ) - Мелевич Яна - Страница 2

В первую же неделю Антон потратил весь скромный запас денег и понял, что попал. Решительно и бесповоротно. Все из-за собственного упрямства.

Полгода желание вернуться домой, к отцу, не покидало измученное поиском работы сознание. Никого не интересовал неопытный работник с простым дипломом историка, пусть даже настроенный покорять Олимп рынка труда.

Чуда не случилось, и золотые горы не упали на плечи Антон. Случайные заработки, которыми он перебивался, исчезали по волшебству, стоило разок закупиться продуктами на месяц и заплатить по многочисленным счетам.

А последних было так много, что иногда Антон всерьез побаивался смотреть историю звонков. Вдруг невесть откуда вылезет коллекторская служба по поиску должников?

Он сразу понял: все его приятели — существа временные. За деньги Канарейкиных они бы спокойно помогли вмиг осиротевшему другу, а вот без — увы и ах, извольте не тревожить покой мирных граждан.

Оставшись без связей, он осознал, как мало у него поддержки. Только семья, редкие друзья и несколько посторонних личностей, от кого помощь совсем не ожидалась.

— От твоего холодильника веет нищенской унылостью, — Марк ткнул пальцем в зеленую субстанцию и тронул увядший огурец, купленный два дня назад по акции.

— Просто ты никогда не охотился за скидками в «Пятерочке» и «Ашане», — зевнул Антон и прошел к круглому столику, за которым едва уместились три человека. — Приключение, достойное мемуаров бывшего мажора.

— Тони, — Настя с сочувствием опустила кружку, палец очертил небольшой скол на краю, — возвращайся домой. Хватит уже. Извинись перед отцом, и мы снова будем нормальной семьей.

— Нет.

Лаконичный ответ сестру не удивил, лишь спровоцировал на очередной вздох. Раз в месяц Настя заводила подобный разговор, и всегда тот заканчивался одинаково — отказом сдаться. Антон закусывал губу, начинал заново, но идти и мириться с отцом не желал.

Полтора года назад его держало чистое упрямство, однако на сегодняшний день список причин вырос вдвое.

— На меня не смотри, — поднял руки Марк, когда Настя испепелила мужа взглядом. — Я говорил, что он откажет.

— Мог бы помочь.

— Принцесса, — короткая усмешка прорвалась сквозь стену невозмутимости на лице Марка, — мы всегда можем выселить его в коробку из-под кроватки для ребенка.

— О, вы купили кроватку? — поднял голову Антон.

Милая семейная беседа звонким ручейком протекала между ними в перерывах между включением многофункциональной машины, разливом чая по кружкам и поглощением магазинного печенья.

На принесенные гостинцы Антон ничего не сказал: спорить с Настей бесполезно, сестра пребывала в гормональных скачках настроения и при случае дала бы подзатыльник. Запас продуктов пополнился свежим мясом, фруктами, шоколадом, капсулами с сортовым чаем из какой-то там провинции Китая, а будущий платеж за квартиру — непредвиденными расходами.

— Замена сантехники нужна, — задумчиво пожевал губу Марк. — Дом старый, система не справляется.

— То есть додумался ты до этого лишь после потопа? Мило, — Антон уткнулся взглядом в принесенный планшет. Цифры в столбцах запрыгали веселыми зайчиками прямо по синему экрану открытого приложения.

— Я все еще могу тебя выселить.

— Дрожу, боюсь. Подожди пару минут, я обязательно встану на колени.

«Доступ к файлам ограничен. Пожалуйста, введите шестизначный пароль и коснитесь экрана, чтобы система определила вашу личность», — прозвучало в образовавшейся тишине.

Настя встрепенулась и, прекратив цедить крохотными глотками чай, привстала. Взгляд метнулся по открывшимся документам после подтверждения личности. Она нахмурилась, аккуратно сдвинула упаковку с капсулами и спросила:

— Откуда у тебя списки участников закрытого показа фильма Боярышникова?

— Ласточкина, — отозвался Антон и оторвался от экрана. — Дама ушлая и вездесущая.

— Фильм, на который ушло несколько миллионов невозвратных средств из Фонда кино? — нахмурился Марк.

— Ага, якобы по заказу правительства.

Взгляды мужчин пересеклись, затем Антон взмахом пальца вывел картинку на всеобщее обозрение. Целую минуту сидящие за столом изучали списки, просматривали документы один за другим.

— Глеб Боярышников с нашим дорогим мэром — самые желанные гости в доме министра культуры и некоторых членов Государственной думы. Кинокомпания «СтарМедия» за три года потратила денег больше, чем заработала в прокатах.

— Реклама, — пожала плечами Настя. — Продажа прав, да и у Боярышникова хорошая крыша. Прячут все его провалы с помощью зачистки интернет-пространства от негативных выкриков в адрес компании.

— Ага, — кивнул Антон и громко хмыкнул, — через кроликов. И деньги тоже текут через них.

Сестра с мужем одновременно застыли, а сам Антон побарабанил пальцами по крышке стола.

— Уверен? — холодно спросил Марк. — Вадим по-прежнему в тюрьме, новое слушание только через два месяца.

— Боюсь, никакая решетка не остановит того, в чьих руках обычные смарт-часы превращаются в хакерское оружие, — сухо ответил Антон, горло сжал спазм. Словно он вновь находился в комнате для свиданий с заключенным, задыхался от нехватки кислорода и пытался дотянуться до умирающего Ярослава.

— Донской прикрыт, — поморщилась Настя. — Отец сейчас отбивается от его нападок в СМИ. Плюс бесконечные проверки наших ресторанов.

— А нам и не нужен он. Доберемся до Боярышникова, так проще. Последние испытания программы «Кардинал» прошли успешно. Наташа говорит, что можно провести пробную вылазку.

— Через кого? — наклонил голову к плечу Марк.

Антон улыбнулся и подался вперед.

— Через его дочь, Тасманов. Осталось напомнить Милане, что наша семья гораздо лучше ее лживого папаши.

«Штаб-квартира на помойке» — так ребята пафосно называли крохотный офис в одном из административных зданий бывшего Московского электромашиностроительного завода «Память революции 1905 года».

Огненно-красный кирпич фасада привлекал внимание ушлых любителей приключений, которые не оставляли попыток проникнуть на территорию охраняемого объекта. Периодически они пробирались внутрь, чтобы сделать несколько снимков на фоне гранитного памятника рабочим, прогуляться вдоль разрушенных временем и непогодой цехов или забраться по изъеденной ржавчиной лестнице на охранную вышку.

Территория здесь почти не охранялась, часть объектов признали культурным наследием еще в далеком две тысячи девятнадцатом году, но толком не защищали ни от мародеров, ни от личностей без определенного места жительства.

Повсюду грязь, упадок и горы мусора, что разбрасывал ушлый ветер, иногда пробиравшийся через стены и в дыры электросетей. Силовая установка давно не работала, поэтому никто не опасался прикасаться к металлическим звеньям.

Даже сам Антон сокращал путь к единственному дышащему жизнью зданию через такой проход: осторожно нырял в лазейку, стараясь не зацепиться за торчащие прутья, затем пересекал главную дорогу, перепрыгивал разобранные железные пути и попадал в нужное место.

Десять минут ходом против лишних двадцати, если идти от остановки электробуса.

— Сегодня вы рано, — удивился охранник на входе. Он почти не взглянул на мигнувший датчик, когда Антон коснулся большим пальцем индикатора на плоской панели.

— Не спалось, — ответил он, отметив полупустую кружку кофе.

Желудок моментально заурчал от возмущения на бестолкового хозяина. Мол, следовало позавтракать, а не бежать сломя голову по звонку Ласточкиной!

— Мария Федоровна уже приехала. Сказала, к вам.

Намек Антон уловил, хотя игривое поигрывание бровями очень раздражало. Почему у немногочисленных работников местного завода возникало ощущение, будто между директором холдинга «Палермо» и младшим Канарейкиным что-то есть.

Интим — грязный и непростительный.

Мастера бросали в сторону Антона многозначительные ухмылочки, охранники сплетничали в курильных комнатах, а топ-менеджеры недоуменно вздыхали. Одна только секретарша Марии, Галочка, периодически намекала ему, что не прочь заменить свою начальницу в постели «столь перспективного симпатичного юноши».