Марсианская комната (СИ) - Барр Яков - Страница 22

Дамы прошествовали почти до выхода, после чего «секретарша» повторила выходку Лизы – поцеловала в губы одного из стоящих там «самураев».

«Странный день», – подумала Кира, а вслух спросила:

– Ты знаешь эту женщину?

Лиза промолчала. Кира мысленно пожала плечами. Ничего важного не происходило, шоу состоялось, довольная публика жрала, хрустя челюстями, на сцене пела попса, самые веселые зрители ринулись танцевать. По ту сторону фонтана не осталось свободных мест за рулеточными и карточными столами. Банкет планировался на Земле, и его, к счастью, «Лунная Дорога» устраивала сама. Можно было возвращаться домой.

– Милая, когда ты в последний раз ела? – спросила Кира.

– Утром.

– Еще на Земле?

Лиза кивнула.

– Пойдем-ка, радость моя, перекусим.

У стражей началась ежечасная смена караула. Это нравилось зрителям, а организаторы могли убедиться, что система работает.

Сна не было ни в одном глазу. Девять часов до Земли показались бы пыткой, если бы съемочная группа не развлекала начальницу. Оператор Гейни соорудил на коленке локальную сетку и все они, включая Лизу, начали резаться в «Нашествие». Кира некстати вспомнила, что Макса убили, когда он играл (подвыпивший Крюгер, считавший почему-то, что обязан ей своим повышением, разоткровенничался на рождественской вечеринке).

В преддверии обеда решили сделать перерыв. Лиза шмыгнула в уборную, а Киру отловила под локоток Мири Эйн, режиссер. Она отвела Киру в укромный уголок и зловещим шепотом объявила, что на корабле «неладно». Кира сделала круглые глаза, и Мири выложила, что Гейни, оператор, всю дорогу пытался найти связь, они даже обсудили это с Лизой («Когда? – изумилась про себя Кира, – мы же играли всю дорогу?»). И да, Гейни удалось подключиться к переговорам пилотов.

– Каким же образом? – съязвила Кира больше от усталости.

Ответ она знала. Ни одна сложная техника в современном мире не обходилась без экспертных систем, придуманных покойным Максом еще лет десять назад. А в том, что придумал Макс, могла разобраться Лиза. Только отец вундеркинда позволял себе оставаться настолько слепым, чтобы игнорировать способности девочки.

– И что же нашел наш Гейни-гений?

– Мы сами толком не знаем. Какие-то новости с Луны по закрытому каналу. Непонятно, что именно, но пилоты взволнованы.

– Сильно взволнованы?

– Гейни говорит «в шоке».

– Мири, пожалуйста, не спускай глаз с Лизы.

Кира решительным шагом направилась в нос корабля, всучила стюардессе, охранявшей покой экипажа, визитку и потребовала немедленной встречи с капитаном.

Капитан Грег Полсон соизволил ее принять, даже пустил в рубку.

– Расскажите о происшествии на Луне, – бросила она капитану в лицо, стараясь держаться наглее. – Меня интересуют подробности.

Кира блефовала, она не могла знать, случилось ли там хоть что-то. Но статус «в шоке» обязывал.

– С чего вы взяли, что имело место «происшествие»?

Капитан мямлил и упирался, но оба понимали, что упорство – только формальность. Полсон капитулировал, еще когда увидел визитку.

– Грег, давайте побережем время. Я – представитель компании, по сути, ваше начальство в данный момент. И я знаю, что есть ситуация. Просто расскажите мне все.

– При всем моем уважении, вы не сотрудник «Лунной дороги».

– А-Стайлс – один из ключевых акционеров «Оазиса». Все, что произошло с комплексом, меня касается.

Капитан будто бы еще сомневался.

– Ну же, Грег, переложите ответственность на мои хрупкие плечи.

«Хрупкие, как же», – читалось во взгляде капитана.

– Ладно. Часа через два после вылета из диспетчерской на Земле сообщили, что не могут связаться с Оазисом.

– Как сообщили? Мне казалось, что на корабле нет связи с окружающим миром.

– У пассажиров нет, – Грег ухмыльнулся. – Вдоль всей траектории полета расставлены бакены, так что в среднем раз в полтора часа связь появляется.

– Я поняла, продолжайте.

– Десять минут назад мы что-то услышали. Это даже не нам сообщалось, просто мы тоже ловим эту волну, понимаете? В эфире какой-то гам, ничего толком не разобрать. Но вроде бы Лунный Оазис разрушен.

– Поврежден?

– Разрушен полностью.

– Кто это сообщил?

– Мы общались с орбитальной станцией, собственно, мы всегда общаемся именно с ней, а не с Землей. Так вот, они сейчас размещают людей. Полностью эвакуирован живой состав. На станции ад, они на столько народу не рассчитаны.

– Живой состав?

– Посетители, сотрудники.

– А техника? Там же электроники на миллионы!

– На станции объявлен технический карантин.

– Что это значит?

– Я не уверен, что понял правильно. Но вроде бы эвакуировали только людей и деньги.

– Есть жертвы?

– Не знаю. Вряд ли мы от них добьемся чего-то вразумительного. Им сейчас не до нас, да и в критической ситуации они связываются с Землей. Ждите торжественную встречу, они явно захотят поговорить с вами. И вот еще что, распускать слухи среди пассажиров не обязательно. Паника нам ни к чему, надеюсь, вы согласны.

Кира вернулась в салон, привлекла внимание Лизы и послала ей сообщение с планшета на планшет: «Мне нужно срочно связаться с Луной!». Подумав, в отдельном письме она рассказала Лизе про бакены. Минут пятнадцать девочка долбила пальцами ни в чем не повинный гаджет, пока столбик уровня связи не вырос наполовину. Лучшего на пароме явно было не дождаться.

Ронин, андроид серии «Бусидо», ранее отзывавшийся на имя «Семьдесят Семь», покидал Луну. Пять часов назад он стоял в парчово-красных доспехах на посту в зале игровых автоматов, куда его перевели из центрального зала.

Вокруг суетились слабые шумные роботы, а роботы сильные ходили за ними очень тихо, потому что исправные машины никогда не шумят.

Маленький слабый робот сломался. Он лег на пол, забил руками-ногами по ковру, отчаянно визжа. Большой напарник пытался достучаться до него голосовыми командами и мягкими прикосновениями, но чувствовалось, что он тоже на грани аварии.

Семьдесят Семь нагнулся, схватил маленького слабого робота за шкирку, поднял на два метра от пола и потряс. Сломанный механизм замер в его руке. Звуки вокруг них стихли, вал тишины, зародившийся в их углу, покатился по залу. Семьдесят Семь аккуратно поставил маленького робота на пол, наслаждаясь мгновением идеального порядка. Но Буси, слабый робот, командовавший им и другими самураями, уже мчался, толкаясь и громко топая по мягкому ворсу.

Буси приказал Семьдесят Семь провести внешнюю разведку, составив подробный отчет, потратив на это три, нет, даже четыре часа, «пока все уляжется».

Семьдесят Семь в точности выполнил приказ, ровно через четыре часа он стоял перед служебным шлюзом, пытаясь связаться с автоматикой комплекса. В эфире бурлил хаос, всегда пунктуальная автоматика отвечала несвязно, пустить Семьдесят Семь на территорию не желала или не могла.

Малый круг коммуникации обменивался пакетами информации, не имевшими смысла, Большой круг не подавал признаков деятельности. Попытки связаться хоть с кем-нибудь, полностью провалились: Буси отмалчивался, слабые роботы несли в эфир ахинею, в основном транслируя иррациональный продукт – страх.

Над Оазисом взмывали в небо челноки, частные яхты и тяжелые грузовики. Через семнадцать минут взлетел последний корабль, и небо очистилось. В эфире не были слышны ни слабые роботы, ни малый круг.

Через семь минут полной тишины подкова завибрировала с треском, превосходящим возможности датчиков робота, вынудив его отключить звук. Здание начало проседать вниз.

Семьдесят Семь еще раз попытался связаться хоть с кем-нибудь, чтобы получить справку о происходящем, но мир молчал. Тогда робот обратился к образу Инари, сохраненному во внутренней памяти.

Вместо ответа всплыли обрывки чужих снов. Робот видел их и раньше, тысячи фрагментов, но Марсианской комнате в его голове было все равно – просто еще несколько свитков, упавших в корзину, не важно, чья рука бросила их в окошко. Теперь же в комнате поселился Инари, и смотрящий, и показывающий эти сны.