Сердце техноцита (СИ) - Мантикор Артемис - Страница 31

— При чём тут свет? — не поняла Белая. Ещё одна любительница изучения культур, пусть и в других целях, внимательно следила за нашим разговором. А я её даже не заметил поначалу.

— И ты тут?

— Да. Пропустить первый сеанс связи с другим обитаемым сектором я не могу — это достижение сродни достижению двадцатого этажа.. Принц до этого уровня не дошёл.

Тем временем, девушка соединила два провода. Мелькнула вспышка электричества, но Синица была в пластичном селенитском экзоскелете, и её не задело.

Экран моргнул и системный текст с планшета переместился на него.

— И всё? — спросила Белая.

— Нет, конечно. На пятнадцатом антенна семнадцатых. Сигнал идёт по ней, а дальше через Лифт.

— Почему не наверху? — удивился я.

— Не знаю, если честно. Тумор, они ничего не сказали насчёт неё?

— Сказали просто не лезть, — пожал плечами старик.

— Не удивлён, — улыбнулся я. — Они как всегда.

— Время, — предупредила Сайна Синица.

Все обернулись к экрану.

Последовала алая вспышка, немного напоминающая свет ионитов, после чего на экране появился корректор семнадцатого сектора.

Изображение почему-то было чёрно-белым, хотя качество при этом было такими, что я даже реальный мир настолько чётко не видел.

Эффект вроде бы был незначительным, но при этом сильно бросался в глаза. Странное чувство.

Корректор семнадцатого сектора имел запоминающуюся внешность. Это был мужчина лет шестидесяти. Нос с горбинкой и острый подбородок, очерченный аккуратной короткой седой бородой. Волосы были тёмными, с проседью.

Одет он был в довольно простой тёмный костюм с белой рубашкой. Одежда будто в лёгком беспорядке, но при этом была идеально чистой. На руках приметные белые перчатки. Почти наверняка артефакт — как минимум, потому что за собой они оставляли едва заметный шлейф слабого свечения и след от призрачной дымки.

В остальном же, похоже наш собеседник предпочитал не светить артефактами. Мне даже стало немного стыдно, что я в артефактах как новогодняя ёлка, как и мои спутники. Справедливости ради, это не было позёрством, мы просто никогда не снимали эти вещи вне убежища.

— Добрый… полагаю, вечер, корректор Арктур, — послышался глубокий низкий голос с той стороны экрана.

— Добрый вечер, — приветливо улыбнулся я. — Рад знакомству.

— Моё имя — корректор Август. Что вы хотели с нами обсудить?

— Для начала, хотел спросить, как поживает фрагмент корректора Хостера. Вам удалось что-то узнать?

— Молодой человек, — вздохнул корректор семнадцатого сектора. — Позвольте спросить, а что вы, собственно, пытаетесь узнать этим вопросом? Зачем вам знать, чем мы занимаемся? У вас, кажется, нет терминала юстициаров. А значит, этот путь развития у вас в секторе закрыт.

— Праздное любопытство, — улыбнулся я. — Есть у меня такая слабость. Если это большая тайна, я не настаиваю. Цель моего желания пообщаться и правда иная.

— Вот как? Такое бывает, если одна из недавних жизней была связана с некоторыми видами запредельных стихий, например хаоса или мёртвой магии. Рекомендую повышать уровень воли.

— Спасибо, — улыбаться было всё трудней. От собеседника буквально веяло арктическим холодом и недоверием. — Учту.

— Не за что. Что вы хотели?

— А-а можно вопрос? — встряла Сайна. — Я извиняюсь дико, просто я восхищена настройкой этого аппарата. Я только знакомлюсь с тамарскими технологиями, но могу оценить склейку с эридианскими. У них же совершенно разные принципы работы. Эридианцы не имели силикатобиотиков, так что у себя я всё свела через перевод в магнитную энергию ионитов и перевела на одиннадцатеричную…

Девушку остановил смех нашего каменного собеседника.

Я глазам своим не поверил, когда увидел на его лице улыбку.

Сайна тоже опешила, но восприняла всё иначе.

— Что не так? — насупилась она.

— Просто вспомнил себя, когда впервые познакомился с технологиями этой культуры. По вашему вопросу — просто идите от упрощения. Эридианцы и тамарцы — культуры земного типа. Долгое время они развивались идентично, потому более ранние модели работают по схожим принципам. Просто упрощайте конструкцию. Попробуйте мыслить как носитель этой культуры и… хм, что-то я отвлёкся.

Корректор Август снова посерьёзнел. А затем ещё и нахмурился, уловив что-то во мне не то. Проницательный взгляд корректора будто ловил мельчайшие детали мимики. Возможно, именно для этого и было настроено такое аномальное качество трансляции.

— Спасибо! — сердечно поблагодарила механистка. — Теперь понимаю, где накосячила. Наверное, поэтому изображение чёрно-белое.

Девушка виновато посмотрела на меня.

— Изображение монохромно, потому что я так сделал, — послышался ответ из экрана.

— Зачем? — удивился я.

— Если вы спрашиваете меня об этом, значит ещё не встречались с цветомантами и цепью Цвета.

— Есть и такая? И она позволяет влиять через экран?

— Есть, — кивнул Август. И всё. Никаких пояснений.

В глазах корректора мелькнула едва заметная насмешка. Будто он ждал, начну я расспросы, или промолчу.

Но наверное, хватит валять дурака. И так понятно, что пить пиво, делясь байками из жизни мы с ним не будем.

— Что ж, — начал я. — Для начала, мне бы хотелось прояснить один момент. Думаю, так мы сможем понять друг друга намного лучше и хотя бы немного снизим градус недоверия между нами.

— Я вас слушаю.

— Парадигма сектора, корректор Август. Белая, скажи, во что верят в двадцать втором секторе? В чём наша главная идеология?

— Цель жизни проходчика — проходить Стену. Мы живём, чтобы спускаться вниз, — отчеканила она, не задумываясь.

— Именно так, — подтвердил я. — Поэтому нам непонятна ваша подозрительность и холодность в отношениях. Проходчик проходчику друг, товарищ, и брат!

— Напоминает лозунги девятнадцатого, — снова улыбка чуть тронула самые краешки губ корректора Августа.

— Разве девятнадцатый обитаем? — заинтересовался я.

— Да, но он недоступен с пятнадцатого. Вернёмся к вашему вопросу. Полагаю, теперь мне стоит описать то, во что верим мы, чтобы и у вас возникло некоторое понимание сложившейся ситуации.

Я кивнул.

— Сперва задам вам вопрос, корректор Арктур. Как давно вы стали корректором?

— Недавно, — нехотя признал я.

— Значит, до этого ваш сектор, скорее всего, не достигал Чёрной Дороги. Джек говорил, вы подчинили себе Далахан. Теперь вижу сам. Полагаю, ваше желание вызвано скудными знаниями о том, что вас окружает. Прошу не принимать это за оскорбление, я лишь констатирую факт. Чтобы вы лучше поняли нашу позицию.

— Слушаю, — повторил я.

— Наш сектор достаточно давно решил проблему Ивента и достиг… достаточно глубокого этажа. Вам знакомо имя «Мракрия»?

— Да.

— Значит, я могу говорить открыто о том месте, где он живёт?

— Да, мои друзья тоже осведомлены. Только я думал, вы не спускались ниже восемнадцатого.

— Совершенно верно. Видите-ли, наша парадигма, как вы выразились, лежит в том, чтобы сделать жизнь в этом месте походящей на жизнь разумных существ. Надеюсь, вы меня правильно поняли. Наши соседи с пятнадцатого этого, к сожалению, понять не смогли. Их парадигмой был захват соседей и рабовладельческий строй с теократической формой правления.

— Нас не интересует нападение на соседей, — я решительно покачал головой. — Ценностью мы считаем лишь то, что поможет нам в продвижении вниз. Хоть будем рады наладить торговые отношения. Как вы поняли, мы можем поставлять пищу в больших количествах… скоро сможем, вернее.

— Что ж, тогда вы уже мудрее наших соседей с пятнадцатого. Однако мысль мою вы, к сожалению, не поняли.

Правда, что ли? Сидеть тихо, делать ничего, и ждать когда Стена развалится окончательно. Это буквально идеология Хищников, только реализованная здоровым человеком, без свойственной им жестокости и наплевательства к чужой жизни.