Триумф душ - Фостер Алан Дин - Страница 4
- Предыдущая
- 4/60
- Следующая
— Никогда такого не видела, — проворчала Станаджер.
Внизу, на палубе, Хункапа Аюб расспрашивал Пригет, рулевую, пытаясь получить начальные представления о мореходстве. С тех пор как корабль замер в неподвижном океане, делать ей было нечего, и они с Аюбом болтали без умолку. Алита дремал, устроившись в тенечке. В отсутствие ветра даже ему было жарко. Симна ибн Синд повязал на лоб полоску материи, чтобы пот не заливал глаза. Единственным утешением для него среди этой противоестественной оцепенелости была возможность время от времени поглядывать на Станаджер Роуз.
Этиоль Эхомба стоял у борта. Он не был моряком, но повадки океана ему были знакомы, и он видел, что сегодня Семордрия ведет себя неправильно. Этот тяжелый, горячий неподвижный воздух хотелось растолкать, как человека, некстати заснувшего.
Станаджер спрыгнула на палубу.
— Чем дольше мы будем здесь торчать, — заявила она — тем быстрее кончатся наши запасы. Если штиль продержится еще несколько дней, нам придется вернуться в дельту, чтобы запастись провизией.
— Можно есть меньше, — сказал Эхомба, — и собирать дождевую воду.
— Если дождь будет, — ответила Станаджер. — Я не хочу рисковать жизнью членов команды. И пассажиров тоже.
— А ты никогда не рискуешь? — спросил, подойдя, Симна.
Его нарочитый оптимизм никого не обманул.
— Только тогда, когда уверена в успехе, — бросила Станаджер, даже не повернувшись к нему.
— Можно попробовать верповать корабль, но сначала надо решить, в какую сторону двигаться. Мне самой не хочется поджимать хвост и возвращаться назад.
Она глянула вверх. Паруса на обеих мачтах печально обвисли.
— Что значит «верповать»? — поинтересовался Симна.
Станаджер вздохнула.
— Ох уж мне эти сухопутные жители! Мы спустим шлюпки и положим на них вспомогательный якорь. Затем шлюпки отплывут на всю длину цепи и сбросят его. Мы подтянем корабль, снова поднимем якорь — и так далее до тех пор, пока не поднимется ветер. Это очень тяжелая работа. Последняя надежда отчаявшихся моряков.
— Я не могу отступать, — сказал Эхомба. — Я слишком долго был в пути, чтобы поворачивать назад.
— Найди мне ветер, — ответила Станаджер, — и мы двинемся вперед.
— Меч из небесного металла! — выпалил Симна. — Одно мгновение — и у нас будет достаточно ветра, чтобы сдвинуть корабль.
Станаджер нахмурилась:
— О чем болтает этот чокнутый эльф?
Эхомба пожал плечами.
— Это возможно, но опасно.
Он взялся за рукоять меча. Симна с надеждой следил за ним. Из всех, кто был на борту «Грёмскеттера», только он знал, какую силу таит в себе лезвие со странным узором.
Неожиданно Эхомба убрал руку. Симна разочарованно посмотрел на него.
— В чем дело, братец?
— Эта вещь непредсказуема, Симна, и сначала нужно все хорошенько взвесить. Слишком слабый ветер нам ничем не поможет. Но слишком сильный может оборвать паруса, а то и опрокинуть корабль. Что, если на нас свалится еще один кусок небосвода? Это тебе не суша, здесь некуда бежать и негде укрыться.
— Вот и замечательно, Этиоль, — вдохновенно воскликнул Симна. — У тебя куча времени. Не спеши, все хорошо продумай — как держать клинок, под каким углом к поверхности земли, то есть моря. А потом принимайся за работу.
Эхомба с сомнением поглядел на него.
— А если я ничего не придумаю?
— Значит, мы будем торчать здесь. — Симна пожал плечами. — И потеть. И пытаться придумать что-то еще.
Легкая улыбка тронула очаровательные губки Станаджер.
— Я слышала, меченосец, как ты похвалялся перед матросами. Может, проще посадить тебя в шлюпку, привязанную к корме, чтобы ты болтал там все, что тебе вздумается. Глядишь, твои речи так разгорячат воздух, что поднимется ветер.
Симна вернул ей улыбку.
— Неужели я вам настолько не нравлюсь, капитан?
— Нет, не настолько. Будь ты моим матросом, я заставила бы тебя драить палубу до самого Дорона.
— Вижу лодку!
Все задрали головы к верхушке грот-мачты. А потом дружно посмотрели туда, куда указывал впередсмотрящий.
Это был звездный час для маленького рыбацкого суденышка. Оно было завалено рыбой и погрузилось в воду почти до самых бортов. Рыбак — пожилой бородач — медленно выбирал тяжелую сеть, но улучил минутку, чтобы помахать рукой кораблю.
— Эй! — крикнул он. — Что за корабль?
Первый помощник Териус, перегнувшись через фальшборт, в свою очередь громко спросил:
— Как рыбалка?
— Как видишь! — откликнулся рыбак, указывая на свой улов.
— Не боишься в одиночку заплывать так далеко от берега?
Тем временем у левого борта собралась вся команда. Во время штиля моряки рады любому событию.
— Только не я. Крайс мое имя, и я самый храбрый рыбак в дельте. Я лучше всех знаю местные ветры и всегда доберусь до дому.
Станаджер сложила руки рупором и крикнула:
— Добрый человек, не мог бы ты отыскать небольшой ветерок для нас? Мы уже полтора дня торчим на одном месте.
— Ничего не получится. — Старик развел руками. — Я сейчас вытащу сети и отправлюсь домой. Вам, госпожа, наверное, известно, что каждый корабль должен отыскать собственный ветер. Правда, не у всех капитанов столько опыта, как у меня.
Станаджер вспыхнула. Во всем, что касалось судовождения, она хотела быть лучшей. И этот рыбак, провонявший рыбой и маслом, оскорбил ее, быть может, и не желая того.
Симна, несмотря на свою докучливость и даже просто навязчивость, отлично понимал, когда лучше промолчать. Он повернулся к Этиолю Эхомбе.
— А ты что думаешь, долговязый братец? — Северянин кивнул в сторону рыбака. — Не пустое ли это бахвальство?
— Меня поражает его удачливость. — Эхомба показал на сверкающую гору рыбы на корме лодки. — Даже при легкой ряби столько не наловишь. С лодки трудно разобрать, где стая, а где — отблеск солнечных лучей на воде. Но когда полный штиль, сразу видно, где лучше забрасывать сеть.
Симна нахмурился.
— Значит, старик — хороший рыбак и смелый моряк. Ну и что из того?
— Пока они переговаривались, я пригляделся к его лодке. Я, конечно, не великий знаток мореходного дела, но, по-моему, он не настоящий знаток ветров и течений. Он даже не смотрит по сторонам. Но без сомнения, наловил он немало. — Повысив голос, Эхомба окликнул рыбака: — Эй, ловец рыб! Что за стеклянный сосуд стоит у тебя рядом с румпелем? Он явно не для воды, ибо я угадываю внутри какое-то движение. Что в нем?
От неожиданности старик выпустил сеть. Серебристый водопад чешуи побежал через планшир, и вода у борта сразу вскипела пеной.
— Обычная бутыль, господин. Ну и зоркий же у вас глаз!
— У того, кто ходит за стадом, должен быть зоркий глаз, — ответил Эхомба. — Так что же в бутыли?
Все, кто был на палубе, уставились на Эхомбу, а старик ответил:
— Ничего, добрый господин, — и, зацепив сеть за крючок, вделанный в борт, пояснил: — Эта бутыль сейчас пустая. Я собираю в нее дождевую воду.
Симна тоже с интересом разглядывал предмет, о котором шла речь, и теперь, после слов Эхомбы, ему тоже почудилось какое-то движение внутри огромной бутыли причудливой формы, закрепленной возле румпеля. Казалось, в ней крутятся какие-то сгустки, похожие на луковицы. Горловина бутыли была заткнута свинцового цвета пробкой, и эта пробка привлекла особое внимание меченосца: она сплошь была покрыта замысловатой вязью каких-то символов.
Эхомба, несомненно, разглядел их лучше и, видимо, они были ему знакомы, потому что голос его зазвучал увереннее:
— Я вижу, что в ней что-то двигается. Для дождевой воды нужен сосуд с широким горлом. Уж я-то знаю — у меня на родине нам тоже приходится ее собирать, у нас такая сушь! Так что там внутри, рыбак? Зачем ты обманываешь нас?
Рыбак снова взялся за сеть. Он молча вытащил ее, и когда она горой легла возле мачты, прошел на корму и положил руку на румпель. Только тогда он заговорил:
— У тебя нет оружия, которым ты мог бы меня достать, иначе бы ты им уже пригрозил. Поэтому я скажу тебе, обладатель острых глаз. Только лучше тебе от этого не станет.
- Предыдущая
- 4/60
- Следующая
