Мой любимый охотник (СИ) - Бауэр Алика - Страница 11

— Я не знаю какая ведьма тебя обидела, что ты так их возненавидел. Но я не выбирала себе такую жизнь. Думаешь мне легко? Я почти ничего не помню из своей прошлой жизни и стараюсь смириться с новой. Да еще круглые сутки нахожусь в компании мужчин, которые, хоть и поддерживают меня, но время от времени раздевают глазами, а их главарь, самый сексапильный из всех и первый в моём рейтинге, выводит меня из себя своим предвзятым ко мне отношением! — Я выплюнула всё на одном дыхании и постепенно мой мозг начал переваривать информацию, которую я только что озвучила. Ооо, чёрт!

Губы Беса изогнулись в улыбке, больше похожей на оскал.

— Какой, говоришь, рейтинг?

Я буравила его взглядом и не собиралась отвечать на вопрос. Каждое последующее сказанное мной слово будет использовано против меня. Я и так себя уже закопала. Бутылка, которую он захватил с собой, находилась на уровне моей головы. Я потянулась к ней, но Бес поднял руку выше, чтобы я не достала еë.

— Не жадничай!

— Тебе уже хватит.

— С тобой невозможно разговаривать на сухую.

— Аналогично, — он сделал глоток с горла, смотря на меня. Всё моё внимание было сосредоточено на капле, которая осталась у него на губе. Она так манила меня. Моё тело уже меня не слушалось, когда рука медленно потянулась к его лицу и кончиком мизинца я подхватила каплю, касаясь и слегка надавливая на его нижнюю губу, и облизнула медленно палец, не сводя взгляда с Беса.

— Мм…

Могу поклясться, что видела, как в темноте его синие глаза вспыхнули ещё ярче, и его горячее тело придавило меня к стене, накрывая мои губы поцелуем. Моё тело автоматически перестало мне подчиняться. Его запах захлестнул меня новой волной и по всему телу стал разноситься жар, которого, как наркотика, хотелось больше.

Его губы с привкусом алкоголя — самая сладкая и дурманящая вещь в моей жизни.

Да гори оно все огнём!

Я ответила ему, чуть приоткрывая губы, позволяя углубить ему поцелуй своим языком. Мы застонали в губы друг друга одновременно, когда наши языки начали переплетаться.

Сладко. Жарко. Безумно.

Мои руки уже каким-то образом лежали у него на груди и поползли вверх, зарываясь пальцами в его жёстких волосах. Внизу живота начинало всё сжиматься, когда его рука скользнула на мою талию, а ноги стали подкашиваться, но он крепко прижал меня к себе, не давая упасть. Я чувствовала жар от него даже через нашу одежду, какой же он горячий.

Та ярость, злость и брезгливость в нашем общении и отношении к друг другу, внезапно превратилась в уничтожающую страсть.

Жестко. Дико. Совершенно.

Я растворилась полностью в этом поцелуе, позволила завладеть ему моими губами. Хотелось не спеша наслаждаться им, делать тягучие паузы, смаковать. Но поддалась его напору, когда он до боли всасывал мои губы. Бес прикусил мою нижнюю губу, оттягивая. Я сейчас сгорю заживо. Его вторая рука нежно легла на мою щёку, поглаживая.

Звук разбивающейся бутылки заставил вздрогнуть меня. И я почувствовала, как Бес резко отстранился, сразу стало холодно. Я всё ещё тяжело дышала и рискнула посмотреть на него. Его лицо я не забуду никогда, столько растерянности было в его взгляде, которая резко сменилась злобой. В мою сторону полетел кулак и приземлился рядом с моим лицом. Я не дышала и слышала, как осыпалась штукатурка и оцепенела от ужаса.

— Чёртова ведьма! — Последнее, что я услышала от него, после чего он разъярённо зашагал в свою комнату, хлопнув дверью.

Я ещё какое-то то время простояла так у стены, превозмогая страх пошевелиться, и на ватных ногах поплелась к себе, обессиленно упав на кровать. У меня не было сил даже зареветь от тех эмоций, что я сейчас испытала. Слишком сильный контраст. В своей голове я пыталась воспроизвести — как это вообще всё случилось, что Бес меня поцеловал, или я его? Не помню. Не буду больше пить. Но если бы это был он, то тогда почему Бес разозлился на меня? Я сделала что-то не так? Или это потому что он выронил бутылку? Да нет, бред.

Боже, как же мне плохо. В груди жжёт, словно в мою грудную клетку влили раскаленную лаву, тяжело сделать вдох. Мое состояние начало меня пугать, когда с каждой минутой мне становилось всё хуже. Я пыталась закричать, позвать на помощь, но не могла вымолвить ни звука. Колотящийся стук отдавался в уши, заполняя всё вокруг. Не, может быть… Я потянулась рукой к груди. Да. Всё верно.

Моё сердце забилось вновь.

Я пыталась позвать на помощь, но могла выдавить из себя только глухие хрипы. Было ощущение, что мне давят на горло и не отпускают. Я дышу, но не полной грудью. И те маленькие вдохи, что могу сделать, обжигают грудную клетку. Руки и ноги, тяжелые как свинец, не слушались меня. И эта пытка продолжается уже некоторое время, не могу сказать сколько точно, но с каждым часом я чувствую, что мое тело становится слабее и рано или поздно сдастся совсем. Всё, что я могу, это надеяться, что кто-нибудь спохватиться меня. Но кому есть до меня дело? Это даже смешно. Я постепенно погружалась в темноту, опуская веки.

— Алиша…Алиша, что с тобой?

Чей-то голос рядом. Я вложила все силы, чтобы открыть глаза. Сокол склонился надо мной. Лицо его было расплывчато, сложно было сфокусировать взгляд, но я была рада, его видеть, хоть как-то.

— Ты бледная, — холодная рука легка на мой лоб. — Твою мать… Ты вся горишь!

Он резко вскочил и через мгновение, снова оставшись одна, поддалась темноте, что так манила к себе обратно. Я сконцентрировалась, хватаясь за звук ударов своего бьющегося сердца, ровный ритм которого давал надежду. В груди уже не просто жгло, там разверзся настоящий ад и черти плясали самбу.

Небольшая тряска и я снова смогла открыть глаза. В комнате находилось уже несколько расплывшихся фигур. Рядом Гвоздь. Он хлопает меня по щекам.

— Эй, эй, не отключайся. Принесите воды.

Его голос был обеспокоенным. Вокруг была суматоха, от которой перед глазами всё рябило и начинало тошнить. До моих губ дотронулось что-то похожее на марлю, смоченной водой. Они пытались заботиться обо мне. Как мило.

— Звоните Доку! – разъяренный голос Беса сейчас мог напугать кого угодно. Я слышала его тяжелые, быстро слоняющиеся шаги по комнате. Выведите отсюда эту истеричку. Мне и без него тошно.

— Его телефон вне доступа.

— Лисичка, пожалуйста продержись до приезда Дока.

Извини, Сокол, не могу тебе этого обещать, я снова погружаюсь в тьму. Надеюсь, если я умру во второй раз, это будет окончательно. Я не переживу этот позор снова, если проснусь неизвестно где. А эти ребята мне понравились, жаль было бы их покидать.

Опять тряска, уже спокойно умереть не дают.

— Вы что с ней сделали?! – яростный голос Дока заставил еще раз открыть глаза.

— Док… — собрав все силы прохрипела на радостях его имя. Как же я соскучилась по нему.

Док упал на колени рядом с изголовьем кровати. Он выглядел очень взволнованным и мне было очень жаль его. Похоже сегодня он потеряет еще одну рыжую девочку в своей жизни. По моей щеке покатилась одинокая слеза.

— Сколько она уже так лежит? – он осматривал зачем-то мою шею и лицо, нежно, еле прикасаясь ко мне, словно боясь сломать.

— Точно не знаем. Она сутки не выходила из своей комнаты. Я пошел её проверить и нашел в таком состоянии и еще через день приехал ты.

Два дня? Я лежу так уже два дня? Дело плохо.

— Кто-нибудь может внятно объяснить, что произошло?!

— Мы выпивали вечером, — начал осторожно Гвоздь, но Док подлетел к нему и взял за грудки.

— Это что, по-твоему, похоже на похмелье? — его голос сорвался на крик.

Он гневно расхаживал по комнате, потирая переносицу. В комнате воцарилась тишина. Док, как многое я хочу тебе сказать, но не в силах этого сделать. Хочу сказать тебе спасибо, что попытался окружить меня заботой и безопасностью, что помогал не сойти с ума в этом новом мире. Я никогда не смогу заменить тебе сестру, но очень хотела бы стать тебе другом. А сейчас… Мне нужно всего одно слово, которое хоть как-нибудь подтолкнула его на мысль, что со мной.