Попаданка. Мама для бастарда (СИ) - Белильщикова Елена - Страница 26

– Береги его, ладно? Драго нашего, – без сил выдохнул Милад, закрывая глаза и цепляясь за решетку.

Жалел сейчас, что не настоящей плетью исходил его Теодор, а так, обманкой магической. Умереть бы в подземельях… и никому не мешать больше. Но не подарит судьба легкой смерти. Верно Теодор сказал. Не заслужил Милад ее.

– Понимаешь теперь? – тихо, очень тихо сказал Теодор, опуская плеть. – Как это… слабым быть, маленьким, когда кто-то в страхе держит и руку поднимает. Как Драго с тобой натерпелся.

Но он видел, что Милад и так все понял. Не от страха и ужаса слезы блестели на его ресницах в свете одинокого факела. Не только от них. От того, что упал Милад в вину, прочувствовал ее до дна.

Теодор шагнул ближе. Он накрыл холодную от страха ладонь, слегка сжимая. Хоть и сволочь Милад, да Теодор не изверг, людскими страданиями никогда не упивался. И хотел показать, что не потехи ради проучить решил.

Вот только плеть в его руках продолжала потрескивать, шевелиться, проситься в дело. И оказавшись рядом с Миладом, попыталась взметнуться в воздух. Теодор резко отдернул ее, не дал поранить, но выглядело, как замах.

В ту же секунду раздался пронзительный детский вскрик. И обернувшись, он увидел за решеткой, в коридоре подземелья, худенькую фигурку.

– Драго?! – в шоке выдохнул Теодор, бросаясь к двери и отмыкая ее, собираясь вытолкать мальца из подземелий.

Только у него, похоже, свои планы были.

***

Драго и Милад расстались нехорошо. С камушком этим… некрасиво получилось. Драго видел, что больно сделал своей реакцией. И понимал, почему. Не по-человечески было вот так отталкивать. Закрывать глаза на правду. Перед глазами стоял больной взгляд и тихая просьба хоть иногда навещать в деревне. Словно о большем Милад и не мечтал. А Драго отказал ему и в этом. Поэтому, когда он остыл немного, то решил поискать Милада по дворцу. Может, он спрятался где-то в укромном уголке раны зализать? Но услышал Драго случайно разговоры стражников. Что схватили Милада и в подземелья по приказу короля бросили. А король сам лично к нему пытать отправился. Даже палача не допустил.

– Пытать?! – прошептал сам себе Драго, не веря, уставившись на стражников. – Нет! Па… Теодор не может так поступить! Ни с кем! Он добрый и хороший! Нет! Он справедливый!

Но стражники услышали его и лишь грубо рассмеялись. Шепчась между собой, что король вполне себе не гнушается информацию выбивать да виновных карать сам, лично, ежели заслуживает пленный. И Драго бросился туда, в подземелья, не разбирая дороги.

И вот теперь Теодор испуганно перехватил Драго за плечи, повесив плеть на пояс. Попытался закрыть своей фигурой Милада, дрожащего в цепях там, в полутьме камеры. Но плеть еще выдавала себя, потрескивала, не хотела до конца затухать, поэтому по ней то и дело пробегали крохотные разряды.

– Ты что здесь делаешь, Драго? – взволнованно спросил Теодор, слегка встряхивая. – Еще и без кафтана, в одной рубашке и штанах, простудишься еще! Иди наверх, мама скоро вернется, а тебя нет.

Ох, сам Теодор понимал, какой бред несет… Но сердце заходилось от мысли, что Драго его таким чудовищем увидел, что подумать о нем мог. Теодор попытался развернуть его, чтобы вытолкать подальше.

Драго резко, зло вырвался из рук. И обжег обвиняющим взглядом. Потом его взгляд уцепился за магическую плеть на поясе Теодора. Будь это обыкновенная плеть, она пугала бы Драго куда меньше. Все-таки он деревенский: и на лошади ездить приучен был, и с хлыстом управляться. А магия… Знал Драго, что магия может и убивать легко. Поэтому все сжалось в его груди. Хоть и боялся Милада, и обижал он часто и Драго, и маму его. Но после того, как они ушли от него к Теодору, он изменился! И раскаялся. Да и… слово свое, похоже, сдержал. Не выдал Драго даже под пытками, магией и плетью! Было мальчику жаль Милада. По-человечески жаль.

– Не трогай меня! – воскликнул Драго, бросившись к Миладу.

Мальчик внимательно посмотрел на его спину. Видимых глубоких ран или следов не было. Но он прекрасно понимал, что магия в плети могла работать иначе! Уничтожать изнутри! Милад обмяк в цепях, судя по всему, лишился чувств. Или от боли, или от слабости, или от своих эмоций и ощущений.

– Что ты с ним сотворил?! – выпалил Драго, поворачиваясь к Теодору. – Убил его, что ли?! До смерти магией забил?! Посмотри на него… Да ты… Да чем ты лучше его самого, если так себя повел?!

Теодор попытался что-то сказать, потянувшись к нему осторожно, но на глазах у мальчика заблестели слезы. И Драго отшатнулся, продолжив:

– Нет! Не трогай меня! Всю правду про тебя знаю! Стражники мне сказали, это… это нормально для тебя! Милад не первый и не последний! Мучаешь ты пленников в подземельях! А я… я-то думал, другой ты! Я думал, ты добрый! Хороший! Чистый душой! А ты? Чем ты лучше его, раз так же на слабых да беззащитных руку поднимаешь?!

Теодор рванулся к Драго, ему хотелось обнять его силой, прижать к себе. Но чувствовал, что сейчас любая порывистость напугает только. Ведь Драго увидит в нем второго Милада, который вот-вот ударит, сделает больно.

– Клянусь тебе, Драго, не было ни одного удара! Посмотри сам! Нет следов! Сам не знаю, отчего он без чувств упал!

Теодор все-таки перехватил Драго за руку, подтягивая к Миладу ближе. И провел тонкой ладошкой по чистой, не тронутой следами спине. Конечно, можно было и магией так избить. Но Теодор знал, что не был жесток с Миладом. Разве что сам магический фон, так и трещавший вокруг него, его ослабил, и он от страха и вины от сознание потерял?

Драго молча вытянул руку, останавливая Теодора. Мальчик не видел себя в зеркало или со стороны, но неестественно выпрямленная спина и серьезное, взрослое выражение лица показывали: он уже не ребенок. А юноша, который сам составляет свое мнение о том, что происходит вокруг.

– Я тебе не верю, – строго отчеканил Драго, отворачиваясь. – У тебя магия чистейшая в руке была. Может, ты магией бил, а она следов не оставляет. Я не знаю. Необученный я. Но ты не подходи к нему лучше. Я сам.

Драго и правда умел справляться с больными. Часто дома с больной скотиной возился. Да и если мама болела, он за ней всегда ухаживал. Чуткий был, нетерпимый к чужой боли. Так и тут, Драго осторожно выпутал цепь из решетки и усадил Милада прямо на голый пол. И потряс легонько за плечи.

– Милад, очнись, Милад?

Никакой реакции не было. Голова Милада качалась, как у тряпичной куклы. Правда, пальцы Драго задели что-то твердое на шее. Но он не понял сразу, что.

– Отец, это я, Драго! Вернись к нам!

В отчаянии выкрикнул это Драго, памятуя о том, что случилось недавно. О том камушке магическом, что правду показал. Чей он сын. Его тоже совесть мучила, что наврали Теодору. И что если бы Милад не прятал его секрет, о котором Драго попросил не рассказывать королю, то его не били бы и не мучили.

«А что, если он умрет? И все из-за меня да моей просьбы?» – внутри Драго всего выкручивало.

На его глазах заблестели слезы. А что-то под рубашкой затеплилось, засветилось беловато из-за ткани. И Милад застонал тихо, открывая глаза. Окидывая всех присутствующих и подземелье мутным взглядом, будто не понимая, где находится и кто вокруг.

Теодор невольно приложил ладонь к груди. Его сердце сжалось на этом «отец», остро, почти болезненно. Что же он таким слепым был? Не разглядел, что хоть и обижал Милад Драго, но и заботился о нем по мере сил. И у мальчонки к нему не только обиды остались, а и теплое что-то, пусть и на донышке совсем, капельку. Теодор осторожно подошел ближе, едва-едва касаясь плеча Драго.

– Драго, поверь мне, я не наврежу ему. Я сам позабочусь о нем, скажу устроить в покоях, пока он окончательно в себя не придет. Необязательно тебе… так. Быть рядом с ним, о прошлом вспоминать, – чуть съежившись, сказал Теодор, хотя хотелось просто прокричать, что неправда, не отец Милад, сам отрекся, поздно уже каяться! Страшно было, что Драго из жалости душой к Миладу потянется, а тот снова в нее плюнет.