Попаданка. Мама для бастарда (СИ) - Белильщикова Елена - Страница 31

– Только троньте ее! Только попробуйте! – пригрозил король, набрасываясь, как безумный, на обидчиков.

Те при оружии были: у кого-то нож, у кого-то и клинок отыскался. Трое на одного – и звучит смешно. Никогда Теодор не справился бы при здравом уме и трезвом разуме с такими противниками. Да только сейчас ненависть к насильникам им завладела до такой степени, что он обезумел. Размахивал клинком, как заведенный, отбивая удары противников. Плетью их охаживал так, что одного противника за три удара на колени поставил да согнуться заставил, а после и вовсе по земле распластаться, добитого. Но магия быстро иссякла, словно смола в груди вокруг сердца застыла, окаменела у Теодора. А пальцы еще пуще клинок сжимали, он яростно дрался еще с двумя противниками. Удар, удар, замах, еще… Не чувствовал Теодор боли, когда его задевали остриями клинков своих мужчины. Сам он колол и резал без жалости, упиваясь стонами и вскриками насильников неудавшихся. А перед глазами алая пелена стояла. От желания мстить, убивать за то, что напугали так сильно Дану. За то, что она прижалась к стене сейчас, ни жива, ни мертва стояла, рыдала тихонько, беззвучно.

– Получай! – Теодор вонзил в грудь одного из противников клинок.

Второго же оттеснил к стене. Ненависть немного схлынула, и Теодор не убил… сразу. Лишь прижал к горлу клинок.

– Отвечай, кто вас нанял? – Теодор кивнул на распростертые тела подельников у своих ног.

Выглядел король сейчас очень угрожающе. Потемневшие от гнева глаза, окровавленные руки и лицо, порванная одежда.

– Ни за что не скажу! Хоть убей! – выпалил насильник испуганно прямо в лицо Теодору.

Тот усмехнулся нехорошо и проговорил:

– Скажешь, как миленький. Все в моих подземельях скажешь. Найдут мои люди, как тебя разговорить.

Противник часто задышал и вдруг рванулся в сторону, уклоняясь от клинка Теодора. На Дану бросаясь зверем:

– Убью я ее!

– Нет! – вскричал Теодор и просто швырнул в спину противника свой клинок. Тот не успел увернуться. А Дана закрыла лицо руками и сползла по стене, лишившись чувств. Ведь перед ней в двух шагах рухнул труп мужчины.

– Даночка! – бросился к ней Теодор, подхватил на руки, прижимая к себе.

Сердце из груди рвалось: «Успел, успел, спас! Живая моя Дана, живая!»

***

– Не хочу во дворец, – испуганно выдохнула я, не желая наговаривать на Анисью.

Ведь это были лишь мои домыслы, что она натравила на меня свою охрану. Впрочем, Теодор тоже явно что-то подозревал. Потому что осторожно поставил меня на ноги и подошел к трупам. Без гримасы брезгливости развернул их, внимательно изучил их лица и покачал головой.

– Нет, во дворце их точно не было. Может, раньше… я не уверен, но их лица кажутся мне незнакомыми.

– Стража, охрана меняется у вас часто? – осторожно спросила я, и Теодор кивнул.

– Я разберусь в этом, Дана. Обещаю. А пока… раз ты не хочешь возвращаться во дворец, у меня есть идея получше.

Я уставилась на Теодора с удивлением. В грязном переулке, что ли, меня оставит? Но он снова подхватил меня на руки и понес прочь. Я так поняла, что с телами разберется его охрана, которая подоспела позже, уже к финалу нашей пьесы. А Теодор бережно усадил меня в экипаж и ушел раздавать приказы. Я задрожала, обняв колени. Перед глазами все плыло. Я вспоминала чужие грубые руки на себе, вспоминала кровь на камнях переулка, и меня тошнило. Память тела еще подбрасывала воспоминания настоящей Даны о насилии, и мне совсем плохо становилось.

– Эй, успокойся, милая, все позади. Я рядом, – негромко проговорил Теодор, садясь в экипаж, и согрел мои руки своими.

– Куда мы едем? – с трудом пряча дрожь, спросила я.

– В мой охотничий домик. О нем почти никто не знает, он очень уединен, – последовал неожиданный ответ.

Я нахмурила лоб. Воспоминаний Даны об укромном гнездышке разврата не всплывало. Теодор улыбнулся, будто читал мои мысли. И покачал головой.

– Нет, попаданка. Дана настоящая тут никогда не бывала. Я купил этот домик после, втайне от всех. Чтобы иметь возможность иногда побыть одному. Там очень просто, не по-королевски…

Я мелодично рассмеялась.

– Если ты думаешь, что я жду мраморных колонн или золотой лепнины, то ты ошибаешься. Для меня главное – это ты рядом, – последнее признание сорвалось как-то случайно, и я смутилась.

Теодор удивленно изогнул бровь, но ничего не сказал. Покосился на кучера, хотя было видно, что слова рвались и с его уст. Я ругала себя. Неужели я попала в ту же ловушку, что и Дана первая? Влюбилась в самого короля. Без шансов. Потому что я чужая жена. А у него жена – Анисья. И развод в этом дремучем Средневековье получить, ох, как непросто. Да и… я не романтичная дурочка, как Дана первая. Не рассчитывала на то, что Теодор бросит Анисью ради меня и женится на мне. Но… что поделать? Меня тянуло к этому мужчине. Тянуло и телом и душой.

– Дана… – почти простонал Теодор, зарываясь пальцами в мои длинные волосы, утыкаясь в макушку, как-то обреченно качая головой. – Скажи, мне не примерещилось там, в переулке?

– Что, Теодор? – голос мой сорвался и охрип.

Теодор оторвался от моих волос и накрыл губами мои губы, успев выдохнуть в них:

– Что любишь ты меня, Дана!

Поцелуй длиною в вечность… я закрыла глаза и утонула в нем. Сладкие губы короля неторопливо изучали мои губы. Язык очерчивал их контур. Казалось, Теодор пьет живительную страсть по глотку и никак не может напиться мною. «Еще, еще, целуй, не останавливайся…» – хотелось мне шептать. Но Теодор ждал ответа.

– Не примерещилось, – со вздохом ответила я, оторвавшись наконец от его губ. – Влюбилась в тебя, Теодор, сама того не желая. Не собиралась я тревожить тебя понапрасну и говорить об этом, скрывать свои чувства от тебя хотела. Но видишь, как вышло. Узнал ты о них…

– Наказать бы тебя, дерзкая девчонка, за то, что чувства скрывала! – вдруг выпалил Теодор и обжег мою шею цепочкой горячих поцелуев-укусов, а я ахала и извивалась от каждого. – Ты тоже… давно нравишься мне. Полюбил и я тебя, да сказать боялся. Неприступная ты всегда такая, Дана. Совсем не похожа на ту, Дану из прошлого. Ее разлюбил я давно уже, выбросил из сердца. А ты забралась туда ко мне, моя попаданка. И снишься мне ночами теперь… смешно так, будто мы с тобой вдвоем и Драго с нами, но в твоем мире. Муж и жена, и сынок наш…

– Ой, в моем мире не надо. Я там умерла уже! – передернулась я, но улыбнулась, услышав такие горячие наивные признания Теодора. – Навсегда твоему миру и тебе, мой король, принадлежу.

– Докажешь, что принадлежишь? – бархатный шепот по телу моему змеями искушения пополз.

Я помнила, как клялась себе, что никогда не стану любовницей короля. Хотя Милада я не знала совсем, он был мне мужем лишь номинально, а в новом мире испробовала я лишь поцелуи и ласки Теодора. Но верная ему была и собиралась таковой оставаться.

– Докажу. А ты мне? – немного робко спросила я, хотя понимала, что Анисью не любит Теодор, что не врет мне, что брак его с этой женщиной значит не больше, чем мой брак с Миладом.

Но кололо что-то в сердце. Хотела я себе Теодора. Навсегда хотела.

– Я твой, Дана. Обещаю, мы еще будем счастливы. Обещаю.

Я только вздохнула и покачала головой, прижимая кончики пальцев к губам Теодора. Не верила я пустым словам короля, как не верила им до последнего Дана… пока не сломалась под его напором. Не влюбилась в Теодора без памяти, не замечталась о том, что женою его станет. Больно падать было ей с небес на землю?

Я так не смогу. Я не допущу иллюзий. То, что случится между нами, совсем скоро – это будет только секс. Без пустых надежд на счастливое будущее. Нет у Даны из Сереборна будущего с Теодором. Да никогда и не было его. Пора смириться с этим фактом. Прежде чем осознанно наступить на старые грабли чужого тела. Что я, в принципе, и сделала, когда снова потянулась с поцелуем к Теодору. Первая. Накрывая его губы своими.