Развод. Сын для попаданки (СИ) - Белильщикова Елена - Страница 32

Флоран вскинул голову. Кинжал со звоном упал под ноги. Уж кого не ожидал увидеть в предрассветный час – это Ивэна! Но худощавый, едва не дрожащий от волнения мальчишка переминался с ноги на ногу, нерешительно подходя ближе. Отблески огня плясали на его лице, спутанные темные волосы бросали тени на бледные щечки.

Вспомнились слова Луи. О том, что у Флорана не было семьи, а судьба подарила мальчика, которого он мог воспитать, как сына. Который тянулся к нему, а он… запугал. Сначала холодностью, потому что не знал, как вести себя с малышом, цепенел при нем, боясь показаться полным балдой. А потом жесткостью, когда Ивэн подрос, а Флорана стал его опекуном. Сейчас в глазах мальчика он увидел, что Луи прав. И новая фантомная боль накрыла волной.

– Нет, малыш, нет… – хрипло сорвалось с его губ, еще никогда Флоран не называл его так. – Иди спать, ты ни при чем.

Флоран попытался приказать это строго! Но в этот момент прираскрыл ладонь, чтобы осмотреть порез, и зашипел сквозь зубы. Так что роль грозного опекуна-отчима ему не удалась.

Ивэн вздрогнул и инстинктивно отшатнулся от Флорана. Он привык, что после громкого окрика тот обычно замахивается и… Но сейчас этого не произошло. Ивэн покосился на дверь покоев, мечтая сбежать. Но на красивом лице отчима отразилось страдание. Почему? Не хотел сейчас оставаться один и отпускать Ивэна? Или просто было больно? Первое предположение мальчик отмел, так как знал, что Флоран ненавидит его и не может хотеть находиться в одной комнате. А вот второе… Ивэн решительно подступил к нему ближе.

– Дай руку, – впервые за всю свою жизнь требовательно заявил Ивэн и вытянул вперед свою ладошку и достал чистый платок. – У тебя кровь. Я перевяжу.

Ивэн немного смущался командовать взрослым человеком. Тем более Флораном. Он не позволял обычно таких вольностей. Но сегодня, сейчас будто все изменилось. Не в Ивэне, а во Флоране. Но мальчик не понимал, что. Ему было неважно. Ивэн переступил худенькими, как у молодого жеребенка, босыми ногами и поежился от холода. Сквозняк гулял по полу. Он одернул белую ночную рубашку, длинную, почти до пят, и покосился на расстегнутый камзол Флорана. Отчим выглядел, как пьяный. Но бутылок с вином рядом с ним не наблюдалось.

– Тебя Луи обидел? – мрачно выдохнул Ивэн, готовый защищать своего жестокого отчима даже от своего друга, если Флорана обидели несправедливо.

Тот неопределенно дернул уголком губ, не зная, что отвечать. Его волосы были спутаны и растрепаны, а не собраны в обычный хвост лентой. И сейчас, в неверном свете огня, Флоран мог допустить шальную мысль, что они с Ивэном могли быть немного, самую малость похожи внешне. Хотя бы… смотреться семьей. С ним и с Лотти.

– Дай мне графин? – Флоран кивнул на невысокий столик рядом с Ивэном. – А Луи… Нет, это не он. Я порезался, когда задумался. А ты… не боишься разве вида крови?

Флоран мог справиться и сам. Вполне. Подняться с кресла, собрать себя в кучу, промыть порез и затянуть ладонь платком. Или послать все к чертовой матери, и пусть само заживает, как ему будет угодно. Но он не хотел отпускать Ивэна сейчас. Ведь у Флорана царапало в горле от того, как мальчик был заботлив к нему после всего.

– Не дам, – испуганно помотал Ивэн головой и потянулся к графину сам.

Он схватился тонкими пальчиками за его край и наклонил. Но задрожал от внезапно накатившего страха: вдруг уронит? И правда, чуть не уронил. Едва удержал, расплескав лужу воды на пол. Но осторожно поставил хрустальный графин на стол, часто и хрипло дыша. Ивэн не видел себя, но глаза его потемнели от скрываемого, какого-то животного страха перед Флораном. И своей очередной оплошностью прямо перед ним.

Говорить Ивэн уже не мог. В горле пересохло, и он просто потянулся, чтобы провести промоченным от случайно пролитой воды платком по ранке Флорана. И аккуратно стянуть сухие края платка, перевязывая его руку.

– Я не боюсь крови, – хрипло и тихо ответил Ивэн, не глядя на Флорана. – Отец учил меня помогать, если кто-то в беду попал. Я собаку свою однажды перевязал. Когда ее на охоте ранили случайно. И лекарь отказался помочь. Он сказал, что людей лечит, а не зверей. Помню, папа тогда разозлился на лекаря. Сказал, что надо всегда оставаться добрым человеком. Неважно, к людям или к животным… Ну, я пойду?

Ивэн выдавить из себя и снова покосился на дверь. В едином порыве: бежать, бежать… как зверек лесной. Чтобы избежать наказания. Но что-то кололо внутри. И было трудно дышать. Что-то помимо всепоглощающего страха перед Флораном.

Ивэн сглотнул. Зря он вспомнил отца? Настоящего отца своего. И маму. Он знал, что Лотти не его мама. Он ее позвал к себе камушком, из другого мира. Но она полюбила его. А Флорана он всегда раздражал. Особенно, когда про отца вспоминал или маму.

Флоран даже вздрогнул, увидев, какой страх в глазах Ивэна. Мальчик боялся из-за разлитой воды? Или из-за своих ночных похождений? Наверняка, опять в библиотеке просиживал, а Флоран ведь запрещал пртить глаза при свече! Но сейчас точно был не в силах ругать его.

– Не уходи? – тихо позвал Флоран. – Иди ко мне? Тебе холодно босиком.

Он перехватил Ивэна прямо израненной рукой, потянув к себе на колени, странно улыбаясь от боли, прострелившей ладонь. Может, оттого что это было под повязкой, а значит, кто-то позаботился о нем.

Флоран понимал, Ивэн уже не тот мальчонка большеглазый, который ходил за ним хвостом лет пять или больше назад, расспрашивая про дальние страны. И не нужно малышу уже его общество. Но Флорану было нужно. Просто посидеть не одному у камина, поговорить о чем-то, когда на душе саднит гораздо больше, чем в порезанной руке.

Смешно переступая босыми ногами по полу, Ивэн потопал ближе к Флорану. Хотя мальчик пока не до конца справился с удушающим приступом паники, накатившим на него, ему не хотелось уходить и оставлять отчима одного. Повязку Ивэн повязал криво, завязал ее смешным бантиком, и это бросалось в глаза. Но поправлять ее Ивэн не стал.

– Тебе грустно? – спросил Ивэн.

Обычно Флоран не позволял ему никаких вольностей. Ни прикасаться к себе первым. Ни уж тем более не звал на колени. Не обнимал. Но сейчас его рука легко лежала на его боку, почти не удерживая. Будто Флоран безмолвно говорил: «Ты можешь уйти в любой момент, я разрешаю».

Ивэн сглотнул и поерзал на его коленях. И тихонько обнял одной рукой за шею. Неловко. Будто бы чтобы не упасть и удержать равновесие. Но… оба знали правду? Несмотря на то, что он взрослый мальчик, а Флоран так сильно его обижал все это время, Ивэн не мог не тянуться к нему. Хотя бы чуточку.

Флоран обнял Ивэна чуть крепче. Хотелось глупо, наивно спросить, нравится ли ему? Или хочется сбежать, заняться обычными детскими делами и играми, а не сидеть с мрачным идиотом у огня? Который опоздал со своими отцовскими замашками, проявив их гораздо позже, чем в них нуждались. Может… не умел?

– В детстве мне всегда хотелось посидеть на коленях у отца, поговорить о чем-то вот так… Хоть раз! – признался Флоран, поправив прядку волос Ивэна, и последняя фраза прозвучала импульсивно, чересчур пылко, обиженно, как у надутого ребенка. – Я подумал… может, и тебе захочется?

Флоран прикрыл глаза. Он помнил извечную холодность отца. Тот не давал спуска ни в чем, требовал идеала в знаниях и тренировках, хотел видеть сына успешным при дворе. Все твердил, что только хорошее положение в обществе сделает его человеком. А Флоран хотел, чтобы отец хоть раз отругал его за то, что он поранился на тренировке, хоть раз прикрикнул, чтобы был осторожнее, погнав в галоп слишком норовистого коня. Только бы не смотрел так по-рыбьи пусто, словно ребенок – это еще одна статуэтка в доме, которую нужно натереть до блеска, чтобы не было стыдно показывать гостям!

Ивэн поерзал на коленях у Флорана, чувствуя себя неловко и неудобно. Но слазить почему-то не хотелось. Вот на колени к Луи или к Лотти мальчик забирался привычно, без лишних мыслей. Карабкался на них, как на дерево. Хватаясь за шею, запутываясь пальцами в волосах. Так, что Луи со смехом выдирал, бывало, тонкие пальцы Ивэна из своих темно-русых кудрей, лежащих на плечах. А с Флораном было иначе. И колко, будто Ивэн трогал пальцем острый уголок разбитого зеркала. И тянуло к нему что-то внутри. Может, всему виной воспоминания? Еще в детстве, когда Флоран был дружен с его отцом… Папа со смехом заявлял, что зря Ивэн вертится, как собачий хвост, вокруг Флорана. Что это капризное ледяное сердце ему не покорить. Но Флоран всегда рассказывал интересные истории и умел устраивать в полутьме настоящие кукольные представления своими длинными тонкими пальцами на фоне горящей свечи. И искусно подражал голосам птиц и животных.