Первая жена (СИ) - Рымарь Диана - Страница 18

— Привет, милый! — отвечает она с придыханием. — Я так рада, что ты позвонил!

Честно, первая реакция — проверить, я случайно не ошибся номером? Ведь она рвала и метала после того, что Майя устроила в ресторане на мой день рождения. Убить была меня готова. И теперь: «Привет, милый!»

— Ты под кайфом, что ли? — на всякий случай уточняю.

— Под каким кайфом? — обижается она. — Ни под каким я не кайфом, просто рада слышать…

— С хера ли ты рада меня слышать? Разводимся же.

— Как раз об этом хотела поговорить…

И тут до меня доходит — она получила предложение, которое мой адвокат должен был ей выкатить. Небось, рассчитывала на жирную долю от всего, что я имею. Но так случилось, что все движимое и недвижимое имущество было мной приобретено аккурат до нашей свадьбы. Так что красотка мало на что может претендовать.

Видимо, дырка от бублика в качестве отступных Инессу категорически не устраивает, тем более у нее еще и кредит в анамнезе. Вот умняшка и решила продлить наш брак.

— Что, денег надо? — спрашиваю напрямик. — Сообразила, что теряешь кормушку?

— Зачем ты так, Артемчик, я же…

— Сколько раз я просил тебя так меня не называть? — резко ее перебиваю.

Меня выхлестывает не по-детски…

Ненавижу, когда со мной сюсюкают, как с ребенком. К тому же в мозгу моментально всплывает случай, из-за которого я ненавижу свое имя в уменьшительно-ласкательной форме.

Я ведь был диким хулиганом в детстве. Сколько себя помню, воспитатели в детском доме считали меня чуть ли не божьим наказанием.

Но вот как-то пришла работать в наш детдом новенькая воспитательница, очень красивая…

Она вела себя очень по-доброму, не орала как истеричка, даже когда мы стояли на ушах. Помню, по голове меня гладила, Артемчиком называла. Мне было лет шесть, вряд ли больше. Она мне так понравилась, что я аж начал стараться, хорошо себя перед ней вел. Охота было получить чуток тепла, признания. Втайне мечтал, вдруг я ей тоже так понравлюсь, что она меня заберет домой, и будет у меня мама… Дурак был мелкий и наивный, что с меня взять.

И вот однажды у меня появился повод отличиться перед новой воспитательницей. У нее стырили косметичку, а я узнал, кто это сделал. Ну и выкрал ее у девчонок, вернул. Откуда ж я знал, что девчонки там почти все тени измазали и сожрали помаду.

В общем, позвала она меня тогда, как всегда, своим миленьким голосочком:

— Артемчик, иди сюда, маленький.

Ну я и подбежал, думал, погладит по голове. А она ка-а-ак ебнет меня по лицу…

Решила, это я над ее добром поизгалялся. Потом-то ей объяснили, что не я, а она так и не извинилась, сука. Сделала вид, что ничего не было.

Нас там часто пиздили, меня так в особенности. Но именно ее оплеуха меня особенно задела. Больше я на «доброе» отношение не велся, умный стал.

Странно, мне даже никогда в голову не приходило объяснить Инессе, почему я так ненавижу это ее «Артемчик». Если бы рассказал, возможно и не называла бы меня так.

Майе рассказывал, да. Майя вообще знает про меня много всякого дерьма из такого, что никому толком не доверишь.

— Артем, извини, я забыла… — тянет Инесса.

Ну еще бы, у нее в башке, кроме названий брендов, в принципе ничего не задерживается.

— Слушай меня внимательно, — цежу в трубку. — Если ты еще хоть одно слово напишешь Майе, приеду и лично повыдираю тебе руки-ноги. Я достаточно ясно выражаюсь?

— Я ничего ей не писала…

— Прикрой свой брехливый рот и слушай внимательно. Один шанс у тебя. Уйдешь тихо, получишь то, что тебе обещал адвокат. Начнешь ерепениться, вставлять мне палки в колеса, не получишь даже той малости, что предлагаю. На этом все.

Отключаюсь.

Веду взглядом по спальне, где еще недавно развлекались с Майей. Постель безнадежно смята, а рядом валяются ее черные трусики.

Поднимаю, сжимаю в руке кружевную деталь ее гардероба.

Упрямая, горделивая, вредная…

Если бы не любил, близко бы к ней не подошел!

Снова иду к ее спальне, проверяю ручку. Заперто, зараза.

Стучусь.

— Малыш, ты трусики потеряла…

— Оставь себе, — следует резкий ответ.

Складывается ощущение, что Майя стоит прямо за дверью или даже уперлась в нее спиной.

— Мне не подойдут, кружевные слишком. Открой, а?

Она даже не отвечает.

Просто игнорирует меня, и все! Никогда не мог терпеть ее игнора.

Молча лезу в приложение банка, среди вороха платежей нахожу тот самый, нужный, который следует показать ей. Нет, не тот платеж, что я сделал клинике… Другой. Госпошлину, что я заплатил, когда поручил адвокату заняться своим разводом. Отправляю квитанцию Майе и сопровождаю объяснением.

Слышу, как пиликает ее телефон.

Она почти сразу читает сообщение.

Следует минутная пауза, а потом…

Дверь все-таки открывается.

Похоже, я правильно предположил, что Майя стояла прямо за ней.

— Я сразу подал на развод, — говорю, глядя Майе прямо в глаза.

Этого оказывается достаточно, чтобы она шагнула ко мне и со вздохом облегчения прижалась всем телом.

Этот ее неожиданный жест опаляет меня изнутри. Мне приятно до дрожи.

Одновременно с этим чувствую, как во мне просыпается зверь. Дикий, безумный зверь, который не видит ничьих границ, кроме собственных. Он хочет присвоить Майю навечно, сделать так, чтобы она никогда и мысли не допускала, что может от меня куда-то там деться, спрятаться, закрыться.

Моя!

Хочу, чтобы так было всегда.

Кроме того, я дико ее хочу. Взял бы прямо сейчас загнул ее и…

Черт, а я ведь так и не купил резинки!

Ну и хрен с ними. Меня очень даже устроит вариант, если Майя от меня сегодня забеременеет. Это сразу решит все проблемы.

Майя

Я поднимаюсь обратно в номер. Сегодня сбежала отсюда с утра пораньше, для того чтобы сходить в аптеку. Потому что кое-кто перестал следить за распространением своих живчиков!

Захожу в гостиную, прислушиваюсь, но никакого движения в спальне не слышу. Наверное, Артем еще спит.

Выкладываю на стол покупки. Две пачки резинок и таблетки — срочные контрацептивы. Вытаскиваю таблетки из коробки и читаю инструкцию. Сначала надо выпить одну, через двенадцать часов вторую.

Достаю из холодильника бутылку минеральной воды, возвращаюсь к столу.

Кручу в руке серебристую конвалюту с двумя круглыми белыми таблетками. Решаю, стоит ли поставить на телефоне будильник, чтобы точно не проворонить время, когда надо выпить вторую пилюлю.

Честно и откровенно, для меня было шоком, когда я поняла, что Артем не воспользовался презервативом. Он молча кончил в меня, как так и надо, а потом еще зажал в объятиях, чтобы я не побежала в душ.

Я ничего ему вчера не сказала, потому что было уже поздно и мне не хотелось снова с ним ругаться после всего. Но… Нельзя так! Я ведь так в два счета залечу.

В прошлый раз я мгновенно забеременела от Артема. Как только он прекратил предохраняться, на следующий месяц нас ждал сюрприз в виде двух полосок на тесте. Мы с ним в этом плане прекрасно сочетаемся. И если, пока были женаты, меня это радовало, то теперь от мысли о том, что могу забеременеть, меня прошибает озноб.

Не хочу, не буду, не могу!

Как вспомню, сколько всего пережила в прошлый раз, так вздрагиваю.

Нет, не во время беременности… Беременность как раз была замечательным временем для меня. Я тогда наивно верила, что рожу здорового ребенка, порадую мужа и всю жизнь буду счастливой.

Но стоило мне родить, как случился армагеддон. Я стала матерью-одиночкой, получила на руки больного ребенка, прошлась по всем кругам ада, надеясь на помощь в лечении Поли.

Главное — ничего ведь не предвещало такого исхода.

Мы зачинали ребенка в браке, оба были здоровые, преданные друг другу.

Понимаю, я не была для Артема идеальной женой… Когда забеременела, не всегда вела себя правильно, капризничала, часто уставала, особенно на последнем триместре, много спала и нередко отказывала ему в близости. Мы даже иногда не на шутку ругались из-за этого. В последний месяц я даже не готовила ему ничего, потому что меня очень часто тошнило.