Генерал (СИ) - Волкова Виктория Борисовна - Страница 5

– Это куда, Василий Петрович? – трет он глаза, мгновенно подскакивая.

– Сначала на рынок, а потом к Люде, – цежу натянуто.

Сама Люда мне неинтересна. На другом мысли зацикливаются. А вот дать недостающую информацию может. Наверняка персонал в курсе. Только у Люды нет подписки о неразглашении. А вот обида на новых хозяев имеется. Идеальный информатор!

На местном рынке покупаю виноград, персики, бутылку хорошего шампанского и арбуз. И по дороге к поселку, примыкающему к санаторию, звоню.

– Ты дома? Я заеду?

– Да, Василий Петрович, я жду, – воркует в трубку Люда. И закончив разговор, наверняка бежит надевать кружевное белье.

А когда мой водитель достает всю скатерть самобранку из багажника, тоскливо смотрю на арбуз. Ну на фига я его прикупил?

Арбуз надо есть медленно. С чувством. Вымазаться соком, а потом целоваться. Накрыть липкими губами сладкие Катины губы…

– В номере оставь, – отмахиваясь от дурных фантазий, киваю на зеленый полосатый бок. – И можешь уезжать. Я напишу, когда меня забирать.

– Так точно, – рапортует Панкратов.

Захватив пакет, быстрым шагом поднимаюсь на второй этаж. Адрес я помню еще с прошлых времен. Вот только сейчас настроение абсолютно другое.

Люда открывает дверь в шелковом кимоно, церемонно обвивает мою шею руками. Наверняка косит под гейшу. Но если ты, гейша, твою мать, то чайной церемонией и ограничимся.

– Поздравляю, поздравляю, – щебечет весело. – Это так круто, Василий Петрович, так круто.

Закатывает щедро подведенные глаза и всем своим кукольным личиком выражает великую радость. Оно и понятно. Обошла всех телок в «Соснах» на короткой дистанции. Завтра весь санаторий будет судачить. Представляю, как будет рассказывать товаркам: «Вася заезжал. Мы с ним генеральские погоны обмыли»…

Как узнают? Сама и растреплет.

Плевать. Когда бы я обращал внимание на дурацкие бабьи сплетни.

– Соскучилась я, Вася, сил нет, – вздыхает Людмила. Тянется ко мне с поцелуем. И ждет, когда я признаюсь в том же. Но я врать не привык. Но и расстраивать даму не хочется.

– Чайку бы, – позволяю клюнуть себя в щеку. Протягиваю пакет с провизией и прохожу в комнату. А там уже накрыт стол и разобрана постель.

Нехорошо. Как-то я в своих раздумьях не учел самого главного. Вот дурак!

Недовольно кошусь на койку и приказываю раскрасневшейся от счастья Люде.

– Застели, пожалуйста!

– То есть как? – охает она, краснея от возмущения. Ловит ртом воздух, подбирая слова.

– Устал я с дороги. Заехал проведать. За жизнь поболтать. Назначение новое отметить.

Последняя фраза особенно льстит Людмиле. Она аж подбирается вся. Быстро накидывает на постель пушистый плед. Похожим укрывалась сегодня Катя.

Еще один триггер, твою мать. Будто девчонка рядом присутствует.

– Давай за генерала, – улыбаясь открываю шампанское. Пытаюсь выгнать из головы Катерину. Но она никуда не уходит, зараза маленькая!

– Может, водочки, – томно воркует Люда, подложив руки под пышные сиськи. Знает, чем меня заманить. Но почему-то сегодня меня больше заводят упругие полушария, обтянутые розовой спортивной майкой.

– Давай налью, – тянусь за бутылкой.

– А ты? – капризно дует губы.

– Здоровье не позволяет. Болел я сильно. Боюсь, как бы не комиссовали…

– Бедненький мой, – медленно ведет по макушке отманикюренными пальчиками. И бесит. Как же она меня бесит.

– Какой там твой! – усмехаюсь криво. – Приехал в «Сосны», а тебя и след простыл, – пеняю, будто уличил жену в измене.

– Так уволили меня, Василий Петрович. Ни за что уволили…Ни к чему теперь об этом говорить, – морщится недовольно Люда. – Давай лучше за тебя выпьем. Как живешь? Не женился еще?

– Если б женился, меня бы тут не было, – отрезаю ровным голосом. Пристально смотрю на бывшую любовницу. – Так за что уволили, Люд? Может, я с Ильичом порешаю? Вернут.

– Вряд ли, – вздыхает Людмила, залпом выпивая стопку водки и выдыхает со злостью. – Из-за этой пигалицы гадской. Орала как резанная. Все сбежались. Потом еще отцу настучала. А тот в два счета уволил. Даже не посмотрел на былые заслуги.

– А ты заслужила? – тяну насмешливо.

– Так всю жизнь считай в «Соснах» проработала. Теперь куда? Нигде не берут. Ославили на всю округу меня…

Отхлебнув шампанского без всякого тоста, вглядываюсь в печальное кукольное личико. Вроде бы сильно расстроена Люда. А глаза бегают. Будто что-то утаить хочет.

Но тут и так все ясно. Видать застукала ее с мужиком моя Катя прямо в ваннах.

«Моя?» – поперхнувшись шампанским, поднимаюсь из-за стола.

– Тебя на минете поймали? – откашлявшись, роняю брезгливо.

– Откуда ты знаешь? – изумленно охает Людмила, прижимая руки к груди. – В «Соснах» сучки наболтали?

– Догадался, – мотаю головой. – Много ума надо? Пока, Люд, – прохожу в прихожую.

– Погоди. Куда же ты? Я думала, мы посидим… – спохватывается она, бежит следом.

– Прости, я не пью из лужи, – бросаю, выходя за дверь.

– Странно! А раньше хлебал и не морщился! – кричит вслед Людмила.

По большому счету, она права. Раньше я трахал все, что двигалось. Но тогда в моей жизни не было Кати Димировой.

Птица моя маленькая, что же ты со мной делаешь?

В санаторий я возвращаюсь окольными путями. Нужно продышаться на свежем воздухе. Да и в башке навести порядок. Медленно бреду через рощу. И все пытаюсь понять, какой хрен понес меня к Людмиле?

«Долбоящер, блин. Как в навозную кучу вступил», – думаю ощерившись.

Желтые листья приятно шелестят под ногами, а сквозь ветки проглядывает теплое сентябрьское солнышко.

Хорошо! Тут и дышать, и думать легче. Когда в последнее время я оставался один? Разве что дома, когда заваливался домой ближе к утру и, плюхнувшись в постель, отрубался до утра. А там все по новой. Служба, нервотрепка, начальство, девочки.

Телефон дребезжит в кармане, отвлекая от грустных мыслей.

– Да, мама, – улыбаюсь довольно. Мама у меня замечательная, только хлопотливая больно.

– Ты доехал, Васенька? Как тебя встретили? Номер хороший? – она всегда беспокоится, словно я маленький мальчик.

– Все нормально. Приехал. Устроился. Все хорошо.

– А то я волновалась…

– Ну что со мной может случиться? Я ведь генерал, все-таки…

– Да знаю я, – с гордостью выдыхает мама. – Но когда человек один, всегда плохо, – вздыхает мама. И я уже прекрасно знаю в какую сторону опять задул ветер. Женитьба, вашу ж налево!

– То есть одинокий здоровый мужик, по твоей версии, больше подвержен всяким рискам, чем когда он с женой и детьми? Странная теория, мам, – замечаю я, стараясь не нагрубить. И закончив разговор, неожиданно представляю рядом Катю и парочку мелких сопляков.

И сам вздрагиваю от неожиданности. Привидится же такое! Отгоняю прочь дурное видение. Ускоряю шаг.

Как бы я не мечтал, Катя Димирова не для меня. Слишком я старый. Генералов любят девушки за тридцать. А у двадцатилетних ровесники на уме. Да и папаша ее с меня семь шкур сдерет. И я его понимаю. На такой девушке жениться надо, а я не обучен нежностям. Вот как с такими птицами райскими обращаться? Только на руках носить.

Это же не Люда. Сто грамм выпил и в койку. Тут особый подход нужен.

«Кстати!» – мысленно бью в лобешник, вспоминая совершенно пустой разговор. Информации ноль, зато осадочек остался. Придется самому, как обычно.

«Что там по материалам? Я жду», – на ходу печатаю сообщение помощнику.

«Через полчаса пришлю все файлы», – тут же заверяет он.

Снова погружаюсь в мысли. Служба, Катя, подковерные игры, снова Катя. И изумленно натыкаюсь на растерянную парочку, стоящую на дорожке. Мужчина с боевой выправкой и симпатичная женщина в синем плащике. О чем-то спорят. Жестикулируют. А заметив меня радостно улыбаются. Как родному. Наверняка, вышли из санатория и сбились с дороги. Местные тут ходят нечасто. А наших, сосновских, обычно тянет погулять и заблудиться.