"Военные приключения-3. Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Шахмагонов Федор Федорович - Страница 130

Я принес сахар, хотя его и без того было вполне достаточно. Мне с трудом удавалось сдерживать дрожь своих рук.

Я назначил свидание с Мойзишем.

Чтобы связаться с ним по телефону, мне пришлось затратить в этот раз больше времени, чем обычно. Вероятно, у Мойзиша был новый секретарь.

— Говорит Пьер. Могу ли я поговорить с господином Мойзишем?

— С кем вы хотите говорить?

— С господином Мойзишем. Скажите ему, что с ним хочет поговорить Пьер.

У нее был приятный, чистый голос, но, видимо, за- медленное восприятие.

— Пьер? — спросила опа с улыбкой. — Какой Пьер? Вероятно, ей хотелось пофлиртовать с неизвестным

абонентом, но у меня было неподходящее для этого настроение.

— Просто Пьер, — серьезно сказал я. — Соедините меня, пожалуйста.

— Хорошо, — недовольно сказала она.

У нее в самом деле был очень приятный голос, и я даже пожалел о своей резкости.

— Я сегодня не в форме, — пробормотал я, но в ответ услышал голос Мойзиша, и мы договорились о встрече.

Мы, как и обычно, ехали по пустынным улицам.

— Они пустили по следу своих агентов, — сказал я Мойзишу.

— Вы уверены?

— Да. Их специально пригласили из Лондона!

— Тогда все усложняется. Вы, видимо, захотите на какое-то время прекратить свою работу?

Я пожал плечами:

— Надо выждать. Они обыскали комнаты всех слуг.

— Значит, не только вашу?

— Я не знаю, были они в моей комнате или нет. Но Мустафа жаловался, что кто-то рылся в его вещах. В моей комнате они не оставили никаких следов.

— Значит, у них пока нет подозрений.

— Фотоаппарат и деньги надежно спрятаны.

Я протянул Мойзишу пленку, а он вручил мне деньги, полагая, что это, может быть, в последний раз.

— Один из них обследовал замаскированный сейф в кабинете сэра Хью, — сказал я.

Мойзиш внимательно посмотрел на меня.

— В таком случае, они даже не знают, каким образом происходит утечка их секретов, — сказал он, ободряюще улыбаясь.

— Почему вы так думаете?

— Потому что они, по всей вероятности, ищут спрятанные микрофоны. Если они обследовали сейф, значит, они подозревают, что где-то скрыты микрофоны. Они и не предполагают, что в данном случае следует искать фотоаппаратуру.

Его предположение несколько успокоило меня. Нервы мои были напряжены до предела, и я готов был ухватиться даже за соломинку.

Я нервно засмеялся:

— И сэр Хью, и я немножко нервничаем. Но у каждого на то свои причины. Сегодня мы музицировали, и это придало нам обоим силы идти вперед каждому своей дорогой.

Мойзиш как-то странно посмотрел на меня. Он, видимо, решил, что я схожу с ума. Я ухмыльнулся.

— Я пою, а он аккомпанирует мне на рояле. Если эти ребята найдут спрятанный микрофон и проиграют запись, вот будет потеха.

Эта мысль позабавила нас обоих. Когда мы прощались, я сказал:

— Пожалуйста, извинитесь за меня перед вашей секретаршей. Я был с ней довольно резок. Это новая девушка, не так ли?

— Да. Она только что приехала из Софии.

— Ей повезло.

— Почему?

— Посмотрите на один из кадров пленки. Через неделю на Софию будет произведен сильный налет.

Выйдя из машины, я направился к Маре, чтобы поблагодарить ее за то, что она вовремя предупредила меня.

Я боялся привидений. Боялся Мары, которую подозревал в предательстве. Боялся неизвестного молодого человека с неприятным лицом, который чуть было не напал на мой след. Боялся агентов английской секретной службы, которые искали спрятанные микрофоны.

Предчувствие не предупредило меня, что в этот день я говорил со своим настоящим врагом — женщиной, которая раскусила меня, с женщиной, которая напала на след человека, скрывавшегося под кличкой «Цицерон».

Я боялся привидений и теней. Но не этого следовало бояться. Надо было бояться приятного, нежного голоса нового секретаря Мойзиша.

С тех пор я много думал об этой девушке, думал о ней и ненавидел ее. Я узнал кое-что о ней и однажды даже увидел ее, когда наша дуэль умов еще продолжалась, но многие детали стали мне известны только тогда, когда я решил написать эту книгу. С помощью господина Ногли и двух немецких журналистов я узнал многое о женщине, голос которой впервые услышал по телефону Мойзиша. Ее звали Корнелия Капп.

Корнелия Капп, новый секретарь Мойзиша, красивая двадцатитрехлетняя блондинка, дочь немецкого дипломата, работала на американцев.

«Мне было шесть лет, когда я впервые посетила Соединенные Штаты, — читал я впоследствии ее записки. — Я родилась в Берлине, но никогда, по сути дела, не жила в Германии. Мой отец был консулом в Бомбее до того, как его перевели в Соединенные Штаты. Там он стал генеральным консулом в Кливленде (штат Огайо). В Соединенных Штатах у меня было много друзей. Я жила в Кливленде до тех пор, пока не началась война. Я возвратилась в Германию вместе с отцом в 1941 году».

Ее отец служил в Италии, а затем в Болгарии.

«В Штутгарте я несколько недель училась в школе медицинских сестер. Училась без всякой охоты, но другого выбора у меня не было. Иначе мне пришлось бы работать на фабрике. Благодаря связям отца мне удалось переехать к нему в Италию. В июле 1943 года вместе с родителями я переехала в Софию, где отец получил назначение в немецкое посольство. Я работала секретарем в посольстве. В Анкару я приехала не случайно. Через своих агентов в Анкаре американская секретная служба связалась со мной в Софии в августе 1943 года, и я была втянута в шпионскую работу на американцев. В Анкаре Мойзиш значительно облегчил мне работу. Уже через четыре дня у меня был ключ от его сейфа, и я стала делать копии с его секретных документов. Мои братья — Питер и Тотард — были офицерами в немецкой армии и воевали на русском фронте — это явилось другой причиной того, почему я так легко завоевала доверие Мойзиша. Моя любовь к одному человеку, которого я встретила еще в Кливленде, сыграла важную роль в том, что я охотно согласилась работать на американскую секретную службу. (Я не стану называть имени этого человека.) В Анкаре я встретила его вновь. Он был теперь агентом так называемого „управления стратегических служб США“».

В Софии Корнелия уговорила отца подыскать ей работу в какой-нибудь нейтральной стране, например в Турции, где жизнь молодой женщины будет веселее. Это была чистая случайность, что она попала к главному источнику разведывательной информации в Анкаре — к самому Мойзишу, которому в этот момент как раз требовался секретарь. В немецком посольстве она была бы рада любой работе.

Корнелия была любимицей отца и считала себя баловнем судьбы, потому что снова встретила человека, которого когда-то сильно любила.

Когда в приемной Мойзиша звонил телефон, она поднимала трубку.

— Канцелярия торгового атташе, — говорила она. Мне нравился ее голос.

— Говорит Пьер. Господина Мойзиша, пожалуйста. Ее вопросы я объяснял тем, что она была новым сорудником.

— Пьер? Какой Пьер?

Она смеялась и долго не соединяла меня с Мойзишем. Я думал, что ей хотелось пофлиртовать со мной. Но она знала, что говорила с Цицероном.

«Я работала исключительно на американскую секретную службу, — писала Корнелия. — Мойзиш полностью доверял мне. Я знала о Цицероне еще до того, как получила задание читать всю почту, которую каждый вечер привозил курьер из Берлина. Поскольку я работала одна и к тому же мне никто не мешал, у меня было достаточно времени для того, чтобы снимать копии с приходящих из Берлина документов, из которых было ясно, что Цицерона следует искать в самом английском посольстве. Копии документов я передавала американцам каждый вечер. Однажды они чуть было не установили личность человека, который встречался с Мойзишем по вечерам и всегда вскакивал в машину на ходу. Это было в тот самый вечер, когда Мойзишу и Цицерону едва удалось уйти от преследования после дикой погони через всю Анкару. Американцы еще задолго до этого знали, что человек, имеющий кличку Цицерон, действительно существовал. Мне было поручено установить его личность».