Жена для Чудовища, или Тайна рубинового цветка - Дари Адриана - Страница 13

Это был очень длинный день. Слишком длинный. Начиная со свадьбы и моего первого поцелуя, заканчивая тем моментом, что я оказалась голышом в руках того, кто угрожает мне и моему отцу!

Вот истинная причина того трепета, который я внезапно испытала. Разве может быть такое, что первый поцелуй не вызовет хоть малейшего трепета? Конечно, вызовет. Да и быть так близко к мужчине… Это же для меня впервые.

Точно. Все дело в этом и ни в чем ином.

Беру себя в руки, переодеваюсь в ночную рубашку и забираюсь в кресло, чтобы некоторое время порисовать. Это меня очень хорошо успокаивает и помогает отвлечься.

Когда я открываю глаза, я даже не сразу понимаю, где я. Мой дорожный планшет с листами для рисования лежит на полу, а ноги и спина ноют от неудобной позы.

Похоже, я так и уснула за рисованием.

С листа на меня немного насмешливо смотрит Симус. Судя по следу карандаша, я как раз детализировала его глаза… Наверное, слишком много видела их за последние сутки.

Поднимаюсь и потягиваюсь. Во рту пересохло, а в голове немного шумит. Еще бы, столько нервничать-то…

Накидваю халат, выхожу в общую комнату и, перевернув стакан, который Симус поставил снова вверх дном, наливаю в него воду.

– Если тебе не сложно, то старайся пить только из моей фляжки, – слышу голос и вздрагиваю.

Я не заметила сразу: Симус сидит в кресле спиной ко мне и лицом к иллюминаторам, за которыми едва начинающее светлеть небо.

– Ладно бы ты боялся, что я тебя отравлю, ты же меня в заложницах держишь. Но чтобы меня…

– Сейчас каждый человек может сыграть как за, так и против, – мрачно-загадочно говорит он. – Ты сейчас ферзь. И уверенной ты можешь быть только во мне, Мелани. Прошу тебя, возьми флягу. Это уникальный артефакт, который делает воду безопасной.

Вопреки тому, что он сказал, хочется из упрямства сделать наоборот. Но что-то в его усталом голосе заставляет послушаться и налить все же воду из фляги.

– Спасибо, – по-прежнему не оборачиваясь, говорит он. – А теперь иди и выспись. Завтра будет новый день, красивые виды, и мне будет очень обидно, если ты пропустишь эту красоту.

– Тебе не кажется, Симус, что нам стоит узнать друг друга поближе? – вот тут упрямство берет верх.

Я почти не замечаю этого плавного, слитного движения, которым он оказывается рядом. Практически так же, как там, в ванной.

– Поближе? – усмехается он. – Насколько ближе?

Он нависает надо мной и кладет ладонь мне на щеку. Его глаза смотрят точно так же насмешливо, как на моем рисунке. Легкие наполняет его запах.

– Я… не о том… – сглатываю и облизываю внезапно пересохшие губы.

Взгляд Симуса цепляется за них, и он уже практически склоняется для поцелуя, но потом останавливает себя, отстраняется и отходит к иллюминатору.

– Что ты хочешь знать обо мне, Мелани?

– Наверное, самый правильный ответ будет “все”, – усмехаюсь я, – но, полагаю, на это времени нам потребуется слишком много.

Симус неопределенно ведет плечом и поворачивается. В его взгляде мелькает усталость. Непривычная насмешка, не хмурая уверенность… Просто человеческая усталость, словно то, что он сейчас делает, тяготит его самого.

– Ну, тогда давай присядем, – он показывает на диванчик, а сам разворачивает кресло, на котором сидел. – Ты хочешь, чтобы я начал с чего-то конкретного?

Я присаживаюсь на самый краешек обитого светлым бархатом диванчика и складываю руки на колени, выдавая то, как сильно я напряжена.

Естественно, на языке вертится один вопрос, но как же мне задать его, глядя в глаза? Хотя… Ему можно делать всякие неприличные намеки, а мне нельзя спросить?

– Твоя репутация бежит впереди тебя. Я не знаю ни того, чем ты занимаешься, ни какая у тебя семья… Ни даже сколько тебе на самом деле лет, – начинаю я. – Но зато я уже знаю, что ты бабник и был до этого помолвлен.

– О, это была интересная история, – посмеивается он и очень по-доброму улыбается. – Если тебе интересно, то Мелина стала женой Главного инквизитора.

– Тебе кто-то смог дать от ворот поворот? – усмехаюсь я. – И даже твоя улыбка не помогла?

– А тебе, значит, нравится моя улыбка? – мерзавец, конечно, делает свои выводы.

– Не надейся даже! – возмущенно огрызаюсь я. – Значит, про твою славу ходока тоже правда?

– Мелани, я не буду скрывать то, что обо мне говорят в свете, – Симус откидывается на спинку кресла и обхватывает пальцами массивный перстень на мизинце левой руки, чуть проворачивая в одну и другую сторону. – Моя семья не последняя по влиятельности в столице. Можно сказать, что отец – один из ближайших соратников короля. Меня в детстве часто баловали, многое спускали с рук, вот я и вырос… Любителем женщин и развлечений.

– Не жалко тебе было все тех девушек, сердца которых ты разбил? – сквозь зубы спрашиваю я.

Как так можно? Он этим еще и кичится! Мне было бы очень неприятно оказаться на месте одной из девушек!

– Во-первых, я ни одной из них не обещал ничего более того, что я мог им дать, – с кривой грустной улыбкой говорит Симус. – Во-вторых, я не брал ни у одной больше того, что они были готовы предложить.

– То есть это повод гордиться?

– Нет, Мелани, – мерзавец качает головой. – Я лишь подчеркиваю, что я всегда был честен. Ну… Почти.

Почти? Значит, все же кто-то пострадал. Потрясающе! И это чудовище после этого может спать спокойно! Да что я удивляюсь? Ему же ничего не стоило меня принудить к браку.

– Обрати внимание, Мелани, я не навязываюсь и не пристаю к тебе, – он опирается локтями на колени. – Никогда и ничего не будет без твоего на то желания.

Он пристально смотрит мне в глаза и… проклятье! Я ему верю. Только от этого проще не становится, потому что его фраза подразумевает, что он допускает, что будет это желание. Да, конечно!

– Что касается остального. Мне в этом году тридцать лет. Отец сажает государственных преступников, мама занимается домом, спит и видит, чтобы меня женить…

– И ты, конечно, осчастливил ее новостью? – я поднимаю бровь.

Симус хмурится, снова откидывается на спинку кресла и крутит перстень.

– А ты хотела бы с ней познакомиться? – внезапно спрашивает он.

– Я?..

Вопрос обескураживает, а та серьезность, с которой он меня об этом спросил – озадачивает.

– Ну ты же моя жена.

– Это временно, – отрезаю я. – Ты сам мне сказал, что, как только мы прибудем на место, и ты достигнешь своей цели, брак будет расторгнут.

Пару секунд Симус пристально смотрит на меня, потом усмехается и надевает свою дежурную улыбку. Такое странное ощущение, как будто на краткое время мне приоткрыли дверцу в настоящего Симуса, а теперь дверь снова захлопнулась.

– Я шучу, Мелани, – он поднимается с кресла и подает мне руку. – И все же тебе лучше выспаться. Я оставлю тебе список основных сведений о себе завтра утром. Не пугайся, меня не будет: нужно будет отлучиться.

Я вкладываю заледеневшие пальцы в его горячую ладонь, и Симус помогает мне подняться.

– Я должна буду дожидаться тебя в каюте? Запрешь меня? – спрашиваю, стараясь не смотреть в глаза мерзавцу, потому что кажется, что меня это смутит и собьет все мысленное упрямство.

– Нет, – он сопровождает меня до двери в мою комнату. – Это было бы преступлением. Но мне очень хочется надеяться, моя дорогая жена, что ты понимаешь, что не стоит делать глупости. Слишком многое стоит на кону.

Последнюю фразу он произносит чересчур серьезно, а потом склоняется и целует меня в лоб. Но это действие в совокупности с тем, как аккуратно он сжимает мою руку и нежно проводит большим пальцем по тыльной стороне ладони, кажется очень интимным. Вызывающим еще больший трепет, чем если бы Симус меня поцеловал в губы.

Ох, Праматерь! Я с ума сошла, если допускаю даже мысли об этом!

– Спокойной ночи, – я делаю шаг назад и закрываю дверь.

На кресле, где я сидела, так и лежит недорисованный портрет Симуса. Я громко захлопываю планшет и, погасив светильники, ложусь спать.