Жена для Чудовища, или Тайна рубинового цветка - Дари Адриана - Страница 7

– Дыши, – раздается его шепот над ухом. – Стенка на месте, с нами ничего не случится. Я в любом случае не могу позволить, чтобы с тобой что-то произошло.

Кажется, это работает. Я прихожу в себя: ну, конечно, он не может позволить! Ведь я же ему нужна!

Тут же разжимаю пальцы, но отстраниться мне не дает ладонь мерзавца на талии. Он отодвигает стул для меня и, чуть подтолкнув, вынуждает сесть. Галантность на высоте просто!

Симус садится рядом, а Уолшеп – напротив. Он провожает взглядом город, улочки которого становятся больше похожи на извилистые линии и даже крупные корабли на море превращаются в точки, в которых едва ли можно угадать величественные суда.

Рассматриваю этого солидного мужчину, во взгляде которого читается практически юношеский восторг, и узнаю своего отца. Когда его увлекает какая-то идея, он точно так же загорается и становится похож на увлеченного мальчишку. Наверное, поэтому они раньше вместе работали. До тех пор, пока мама была жива…

– Итак, молодые люди, как же вы познакомились? И почему ни ты, Мелани, ни Джеральд не упомянули, что ко мне едет аж пара увлеченных сердец?

– Ох… – я закусываю губу, понимая, что не могу с ходу придумать объяснение и снова испытываю искушение рассказать правду.

– Это было случайно и немного сумасбродно, – Симус сжимает мою руку на столе, вроде как делая вид, что мы нежно поддерживаем друг друга, но при этом четко давая понять, что я должна ему подыграть. – Вы же знаете, что выпускной работой Мелани была легенда о Рубиновом цветке?

– О да, – Уолшеп откидывается на спинку и мечтательно поднимает взгляд на люстру, сияющую огромным количеством магических светильников. – Это была наша последняя с Джеральдом совместная экспедиция. И нам даже казалось, что мы уже почти у цели…

“И если бы не я, то, наверное, добились бы результата”, – мысленно продолжаю за него я.

– Вот-вот, – кивает Симус. – А в моей скромной коллекции древних манускриптов хранится один из оригинальных эпосов о происхождении этого артефакта. Как раз тот, в котором воспевается о священном даре любви от Праматери. И благодаря ему мы познакомились. Сначала просто общались в письмах, а потом я и не заметил, как безумно увлекся этой невероятной девушкой.

Он переводит на меня взгляд, наполненный теплотой, будто все сказанное – правда.

– Д-да, – киваю я, прищурившись глядя на Симуса в ответ. – Волшебная любовь. Настолько нереальная, что при первой же встрече мы решили сходить в Храм и соединить себя узами брака.

И ведь не соврала о нереальности. Потому что правды во всем этом ни грамма!

– Профессор Уолшеп, но почему же вы не сообщили, что на нашей стороне хребта? Если бы я знала, что вы где-то в это время полетите на место экспедиции, непременно бы встретилась с вами еще в городе!

И не попала бы в руки этого беспринципного чудовища, которому ничего не стоит разрушить мою жизнь и лишить меня самого родного человека.

– Я отправлял письмо, – хмурится профессор. – Но, видно, оно не дошло. Но мы же все-таки встретились! А теперь предлагаю не медлить, а уже выбрать что-то из меню. Здесь потрясающая кухня!

Пока Симус и Уолшеп погружаются в изучение меню, я в шоке смотрю на мерзавца. Это из-за него. Это же он или его люди перехватили письмо! Стопроцентно! Здесь же все подстроено.

– Вы что-то уже выбрали, леди? – рядом возникает высокая стройная женщина в фирменной форме, та самая, что встречала нас на входе в дирижабль.

Она осматривает меня оценивающе, останавливая взгляд на камзоле Симуса на моих плечах.

– Мы, пожалуй, будем запеченные омлеты и тосты с вашим фирменным соусом, – вместо меня отвечает мерзавец и мило улыбается мне.

Знает, гад, что именно это я предпочитаю на бранч. Почему именно я? Как так вышло, что именно я оказалась пешкой в их глобальной игре?

Девушка с трудом отрывает от меня взгляд. Нет, даже не от меня, а от того, что Симус так и не выпустил мои пальцы. Я только сейчас это замечаю и тут же высвобождаю руку, отчего получаю недовольный взгляд Симуса.

– Скажите, дорогая Ланни, как там Джер? Все так же уверен, что всех студентов можно заинтересовать историей и артефакторикой? – сделав заказ спрашивает Уолшеп. – Или уже махнул на все рукой?

– Он все еще мечтает, что когда-то сможет найти настолько же заинтересованную компанию, какой была ваша, – улыбаюсь я и словно наяву вижу папу, который время от времени с воодушевлением рассказывает про свои дополнительные занятия. – Три добрых приятеля, три горящих сердца.

– О, вот тут вы не правы, Мелани, – профессор качает головой. – Нас было не трое. Нас было четверо. И самым важным звеном была именно твоя мама. Она умудрялась нас мирить и направлять. Ты очень на нее похожа, кстати. Увы, когда ее так трагически не стало…

Дирижабль легонько встряхивает, где-то в дальнем углу со звоном разбивается какая-то посуда, и это отвлекает Уолшепа от дальнейших рассуждений, что меня очень и очень радует. Не готова я сейчас вспоминать об этом.

– Папа! Я так и знала, что найду тебя здесь! – к нашему столику подплывает (а иначе я никак это описать не могу) хрупкая миниатюрная брюнетка с вздернутым носиком и пухлыми розовыми губами. – Смотри, кого я тут встретила.

Рядом с ней – высокий широкоплечий мужчина лет сорока в военном черном камзоле с золотыми пуговицами. Его цепкий взгляд черных глаз мгновенно оценивает каждого из нас, а потом останавливается на мне.

И я, конечно, его узнаю: это тот самый третий приятель, с которым мои родители и Уолшеп были на последних раскопках.

– Неужели малышка Ланни? – удивляется он.

– Гаррет! Какими судьбами? – восклицает Уолшеп.

Значит, я не ошиблась. И да, я бы тоже на его месте была удивлена: оба папиных коллеги в одном месте в одно время, хотя они все старательно избегали встреч после той злосчастной ночи.

Случайно ли?

– Присоединишься? – спрашивает Уолшеп, указывая на свободное место за столом.

Но после этого легкая и непринужденная атмосфера за столом рассеивается, сменяясь чем-то тяжелым, мрачноватым и насыщенным, как густой туман.

– Почему нет? – низким грудным голосом отвечает Гаррет и присаживается рядом с Уолшепом. – Как годы нас изменили, да?

Возможно, мне это кажется, но Симус напрягается. Да, по его расслабленному лицу сложно что-то прочитать, на нем все та же маска очаровывающего легкомыслия, которую он носит со всем окружающими, кроме меня. Но синие глаза будто покрываются коркой льда.

Мерзавец снова кладет свою руку на мою и, не отрываясь, смотрит на военного, как будто тот может чем-то помешать его плану. Отмечаю этот факт для себя: если Симуса он нервирует, значит, Гаррет может быть полезен мне. Возможно, именно он может стать моим союзником и помочь избавиться от моего надзирателя.

Брюнетка легко, словно бабочка, перепархивает с места на место и присаживается с другой стороны от Уолшепа. Она бросает пару заинтересованных взглядов на Симуса и, кокетливо закусив губу, потупляет взгляд. Почему-то эта ее реакция на моего недомужа раздражает, я напрягаюсь и выпрямляю спину, поднимая подбородок.

– Увы, годы неумолимы, – разводит руками профессор. – На меня они подействовали сильнее. Ты всегда был самым юным среди нас. А форма… Она всегда молодит.

– А, это, – хмыкает Гаррет, ведя плечом. – Да… Вы с Джером смогли остаться в науке, а меня тот случай подкосил.

Вот теперь воздух сгущается настолько, что еще немного, и его можно будет, как масло, ножом резать. Я знаю, про что Гаррет говорит, и понимаю, что эту тему и так слишком много раз упоминали за этим столом. И я не хочу ее продолжать, потому что непременно все закончится тем, что вспомнят, кто в этом виноват. Не хочу сочувствующих, но при этом обвиняющих взглядов.

– Оказывается, генерала Дангера отправили проверить состояние гарнизона как раз недалеко от твоего лагеря! – отвлекает внимание на себя брюнетка.