Боксер 2: назад в СССР (СИ) - Дамиров Рафаэль - Страница 14

— Вы идиоты? — я аж закашлялся в кулак.

— Почему это? — удивился Шмель.

Но я уже кинулся к ним, хватая их за руки, за ноги и за майки. За всё, что угодно, лишь бы поднять этот их «пресс».

— Там же страницы слипнутся! — жестикулировал я.

Пацаны начали нехотя подниматься. Я, наконец, подцепил освободившийся матрас и вытащил оттуда многострадальную энциклопедию. Открыл — и от увиденного съездил себе ладонью по лбу.

Титульная страница с плезиозавром действительно приклеилась, причем довольно ровно по линии шва. Но вместе с тем она прилипла к следующей странице, да намертво. Я попытался аккуратно поддеть краешек и разлепить страницы, но поздно. Клей уже схватился.

— Вот поэтому вы и идиоты, — резюмировал я.

— Легко быть крепким задним умом, Миха, — с обидой произнес Шмель. — Тебя тут вообще не было.

Впрочем далее выяснить отношения нам не дали. Первым вернулось трио хулиганов. Естественно, они сразу попросили показать злосчастную энциклопедию. Шмель вручил книгу Льву. Тот удовлетворенно закивал, а дальше сделал то, чего делать не стоило. Хотя он-то тут ни при чем, его же никто не предупредил. Вернее, я попытался, но было поздно.

— Не трожь! Они склеились…

Кх-х-р.

Послышался звук, от которого у меня мурашки побежали по коже. Лева решил сделать «приемку» по работе Шмеля. Ну и благополучно попытался разъединить слипшиеся страницы. Получилось то, что получилось. Бумага пусть и была хорошего качества, не выдержала такого надругательства. Рисунок плезиозавра, как переводной фантик, остался на следующей странице.

— Э-э… — растерянно протянул Лев.

— Миха, че делать? — Муравей взялся руками за голову.

— По-моему, нам теперь точно крышка… — протянул нараспев Шмель.

А делать было особо нечего. Брак существует двух видов: исправимый и неисправимый. Как и идиотизм. В нашем случае речь шла о последнем. Реанимировать плезиозавра было теперь невозможно. А когда Лев разодрал склеенные листы, я не без удивления обнаружил там чью-то мудреную попытку обрисовать контур морского ящера обычным карандашом.

— Это че такое? — шепнул я Шмелю.

Тот только стыдливо опустил глаза. Скорее всего, динозавр был испорчен ещё до того, как страницы порвал Лев.

— Так, значит. Держим язык за зубами и не болтаем лишнего. С Томой я сам разберусь!

С этими словами я спрятал энциклопедию обратно под кровать. Вовремя, потому что из коридора послышались приближающиеся шаги и смешки старшей пионервожатой. А через секунду она прямо-таки вбежала в палату, делая движение, будто мягко отбивалась от объятий приятного ухажёра. Так отбивалась, чтобы это непременно повторилось, но попозже. Я впервые видел, чтобы Тома так сияла от счастья. И предмет ее счастья зашел следом — в дверном проеме вырос ухмыляющийся Роман Альбертович. Тоже довольный, как слон.

— Дети! — гулко выдохнула старшая пионервожатая, возвращаясь в рабочее состояние. — Ну как успехи? Получилось вклеить лист в книгу?

На меня устремились взгляды всех пионеров в палате. Сам сказал, чтобы все молчали, мол, я разберусь. Что ж. Я расправил плечи, вышел вперед и доложил:

— Все получилось в лучшем виде, Тамара Ипполитовна!

Боковым зрением я видел, как отвалились челюсти у пацанов.

— Показывайте, — распорядилась старшая пионервожатая.

Я мельком заметил, как рука Ромы, стоявшего за спиной Томы, ненавязчиво скользнула на мгновение по ее бедру. Руку тренер сразу убрал, но по щекам Тамары медленно расползся румянец.

— Так мы ее уже Вике отдали, — я коротко пожал плечами.

— Она заходила? Хм, — удивилась Тома.

— Только вышла, вы с ней разминулись буквально на пару минут, — подключился даже Шпала.

— Довольной-то осталась? — спросил Рома, пытаясь быть строгим.

— Улыбка до ушей, ага, — я сам для пущей убедительности расплылся в улыбке.

Тома переглянулась с Ромой, тот ей подмигнул и, так же едва заметно, кивнул в сторону выхода.

— Ну и хорошо, что все хорошо и все довольны!

Я думал, что она напомнит о наших следующих делах по расписанию, но Тома была настолько увлечена Романом, что с этими словами сладкая парочка выскочила из палаты. И продолжила ворковать уже в коридоре.

Как только они вышли, в палате повисла гробовая тишина. Никто не понимал, что делать дальше. По сути, своими заверениями я лишь подлил масла в огонь. Когда вскроется, что Вика никуда не приходила, ничего не брала, и тем более никакой улыбки до ушей у нее не было, то нам влетит в двойном размере. Но рисковать стоит, когда ты полностью осознаешь риск. Сейчас я его более чем осознавал.

— Ты че наплел с три короба… — зашипел Марат.

— Можешь прямо сейчас догнать Тамару и вручить ей такую энциклопедию. Дать? — я приподнял матрас, под которым спрятал книгу.

— А ты тогда че ему поддакивал? — зарычал Лев на Шпалу.

— Потому что кайф в поход сходить, — невозмутимо ответил тот. — А раз мелкий про Вику ляпнул, пусть теперь сам и разбирается.

Хулиганы, которым было не привыкать сваливать на кого-нибудь всю ответственность, быстро ретировались.

— Пойдем Коляна встречать! — предложил Шпала.

Марат и Лев согласились с предложением. Я не успел подумать, кто такой Колян, и, случаем, не тот ли это боксер из моей весовой, о котором говорил тренер.

— Мих, а если по чесноку, у тебя есть план? — спросил Шмель, отвлекая меня от размышлений.

— Давай-ка отойдем в сторонку.

Надо сказать, что остальным пацанам в палате история с энциклопедией уже наскучила. Поэтому те, кто не был в нее непосредственно погружен, переключились на свои дела. Кто плевал в потолок, кто читал… поэтому мы вышли из палаты незамеченными. Я, Шмель и увязавшийся с нами Муравей.

— Короче, ребзя, — я положил руки на плечи пацанам. — План есть. Как выпутаться из ситуации, знаю, но мне понадобится ваша помощь.

И я коротко объяснил суть. Те внимательно слушали, согласно кивали. План родился по ходу, был во многом сымпровизирован, но чем богаты, тем и рады. Закончив, я протянул руку, чтобы закрепить договоренность.

— Вы в деле?

Ребята по очереди пожали мою руку.

— В деле, правильно ты говоришь — ситуацию надо спасать, и Вику расстраивать нехорошо, — заключил Муравей.

— Через час после отбоя — готовность номер один.

На этом и разошлись. До ужина осталось минут двадцать ничегонеделания. Тома благоразумно отменила на сегодня «игры», чтобы тушки пионеров не превратились в знойный день в барбекю. Сейчас жара начала спадать, хотя дышать было ни чуточку не легче. День выдался крайне насыщенный, и событий опять произошло столько, что на неделю хватит, как минимум. И все это следовало переварить.

Я решил подышать свежим воздухом, вышел из корпуса, сел на ступеньки. Следовало привести в порядок мысли, хотя прежде всего было интересно увидеть воочию своего конкурента по весовой. И его появление не заставило себя долго ждать. На тропинку, ведущую от ворот, вышли четверо. И картинка, которую они явили, была крайне занимательной, я, по крайней мере, не сдержал улыбку.

Первым шел тот самый Колян, которого, как бойца на ринг, вел Лева, положив руки ему на плечи. Колян был небольшого роста, но крепкий и коренастый. Он наносил удары по воздуху, показывая, между прочим, отличную технику. Скорее всего, эти четверо хорошо знали друг дружку, потому что сумку Коляна тащил Марат, а Шпала, примерив на себя роль ринг-анонсера.

— Дамы и господа, встречайте будущего чемпиона мира!

Я поднялся, упер руки в боки, продолжая наблюдать за шествием. Сначала этому Коляну спел дифирамбы тренер, теперь вот его корешки… ну, справедливости ради, пацан был действительно толковый. Руки даже в этих шуточных приемах летели свободно, а когда Колян выбрасывал одну руку в ударе, вторая прилипала к подбородку. Он был хорошо обучен и имел великолепные данные. Все, что нужно, чтобы стать чемпионом.

Меня заметили не сразу. Но когда заметили, Лева крепче сжал Колю за плечи и что-то зашептал. Коля покивал, смерил меня оценивающе взглядом. И, судя по пристальному взгляду, серьезно воспринял.