Я беременна от вашего мужа - Коротаева Ольга - Страница 6

Я с трудом разлепляю ресницы и смотрю на светлое пятно, расплывающееся перед глазами. Постепенно проявляются черты, и я узнаю подругу:

– Неля…

– Господи! – восклицает она и, сдерживая слёзы, хлопает по кушетке. – Знаешь, как ты меня напугала?!

Я морщусь от шума и пытаюсь подняться, не понимая, где нахожусь. Неля удерживает меня:

– Лежи, идиотка, а то шов разойдётся!

– Какой шов? – не понимаю я и смотрю на синие стены. Опускаю взгляд на руку, из которой торчит игла, а прозрачная трубка убегает вверх к подвешенному пузырьку, и до меня постепенно доходит. – Я что, в больнице?

– Ты могла умереть, дурочка! – по щекам Нели катятся слёзы. – Если бы я не волновалась о тебе, если бы твой телефон не разрядился, если бы я не поехала проверить, дома ли ты…

Она давится рыданиями и утыкается лицом в ладони.

– А что случилось? – недоумеваю я.

Прокручиваю в памяти ссору с мужем, если это можно так назвать. Кажется, потом я слетела с катушек и начала крушить наш дом. Упала и разбила голову? Скатилась с лестницы? Или…

Спина похолодела, во рту появился металлический привкус.

– Не говори, – шепчу в ужасе, – что я пыталась умереть!

В животе вспыхивает такая боль, будто жжёт что-то изнутри. Застонав, сжимаюсь, не в силах простить себя за малодушие. Помутнение рассудка, не иначе! Как я могла пойти на такое? А как же дети?

– Доктор, доктор! – вскакивая, кричит Неля.

Ко мне подбегает мужчина в белом халате, рядом, кажется, ещё кто-то крутится, но из-за вступивших слёз не разбираю, медсестра одна или их несколько.

– Не переживайте, – говорит врач таким уверенным тоном, что Неля мгновенно успокаивается. – Так бывает после аппендэктомии.

– Сделаем укольчик обезболивающего, – поддакивает полненькая медсестра. – И станет легче!

Мужчина быстро осматривает меня и, отдав распоряжение сестре, уходит. Та сделает мне укол, и постепенно боль растворяется, накатывает сонливость, с которой я пытаюсь бороться. Шепчу:

– Аппендэктомия? Так что же? Мне просто вырезали аппендикс?

– Просто?! – возмущённо взвилась Неля. – Если бы я не приехала и вовремя не вызвала скорую, не было бы просто. Врач говорил, что тебе чертовски повезло. Ещё немного, и был бы разлитой перитонит! Вместо того, чтобы сидеть с тобой в больнице, я бы готовилась к похоронам.

«Может, так было бы лучше?» – посещает меня чудовищная мысль.

– Нет! – подскакиваю я, в ужасе от собственного настроения. – Дети…

– Да лежи ты уже, – рявкает Неля и миролюбиво добавляет. – С детьми всё в порядке. Приезжали с Богданом, пока ты спала, а потом их увезла Эльвира Халидовна. Твой побыл ещё час, а потом ему позвонили с работы, и он уехал.

– Понятно, – шепчу, отворачивая лицо, чтобы скрыть слёзы.

– Ты почему сбежала от меня и адвоката? – обиженно спрашивает Неля. – Как маленькая! Кстати, как прошла ваша встреча в ЗАГСе? Богдан не соизволил мне ответить. Сделал вид, что не услышал. Думаю, он испугался за тебя и передумал разводиться…

– Он сказал, что мы уже разведены, – перебиваю я. Глядя в стенку, поясняю с горечью: – Оформил всё задним числом, мне оставалось лишь подписи поставить. Развод, отказ от доли и от опеки над детьми. Взамен пообещал квартиру и счёт в банке.

– Вот же гад! – вскакивает Неля и тише добавляет: – Да-да, извините. Я помню, что здесь больница. Что? Ир, говорят, тебе нужно поспать. Ты отдыхай, а я пока пойду. Скоро вернусь!

Она целует меня в мокрую щёку и замирает на секунду, потом всё же молча уходит. Я продолжаю смотреть на стену, однотонную, как моя жизнь, пока не сдаюсь сну. Будит меня весёлый голос младшей:

– Мама!

– Тс, – шикает на Алсу Эльвира Халидовна. – нельзя так кричать в больнице.

Но дети не слушаются бабушку, близнецы шумно забираются ко мне на кровать, а дочки обнимают с двух сторон и целуют. Я снова не сдерживаю слёз, и кажется, что каждое мгновение, которое я провожу с детьми, бесценно.

– Мам, прости свою глупую дочь, – шепчет мне Дарина. – Я больше не буду вести себя, как идиотка! Не болей больше, хорошо?

– Хорошо, – всхлипываю я, и близнецы испуганно притихают. Улыбаюсь мальчишкам: – Со мной всё в порядке. Не переживайте, это несложная операция, скоро меня выпишут.

– Мам, ты зачем вазу разбила? – кивнув, интересуется Заки. – Бабушка сильно ругалась, ей эту вазу подарили!

Смотрю на Эльвиру Халидовну, а та поджимает губы и отворачивается к окну.

– А мой ноут почему сломала? – подхватывает Айан, а потом весло добавляет: – Новый купишь, да?

– Мам, тебе очень больно? – жалостливо смотрит на меня Алсу.

Дарина обнимает и целует в щёку. Я молча смотрю на них, впитывая невероятную любовь своим иссушенным от боли сердцем. Мои дети такие хорошие и добрые! Вытираю слёзы и отвечаю:

– Скоро мне будет гораздо лучше, и я вернусь домой.

– Скорее бы, – ворчит Заки, – а то Сафка совсем не умеет готовить!

– Кто? – растерянно переспрашиваю я, чуя неладное.

– Тётя Сафира, – поясняет Алсу и улыбается. – Она помогает бабушке.

Я удивлённо приподнимаю брови. Неужели та самая Сафира, дочь школьной подруги, которую свекровь постоянно нахваливала?

– Работает няней, – поспешно поправляет Эльвира Халидовна и поспешно собирается: – Всё, нам пора, а то опоздаю на процедуру. Ещё надо завезти вас домой. Быстрее!

Близнецы неохотно слезают с кровати, а дочка хитро шепчет:

– Бабушка переделывает грудь. Хочет больше размер…

– Дарина! – рявкает свекровь и кивает мне, прощаясь.

Когда они уходят, в палате становится пусто и тоскливо.

Через несколько дней меня уже выписывают, и медбрат помогает мне спустить вещи на первый этаж. Медсестра сообщила, что машина уже ждёт, и я высматриваю представительский седан мужа, но у входа лишь желтеет обычное такси. В груди неприятно ёкает – неужели Богдан даже не потрудился меня забрать из больницы? Наверное, у него что-то срочное на работе.

Вздыхаю и благодарю медбрата, который ставит сумку в багажник. Врач запретил мне поднимать тяжести, напрягаться и заниматься спортом до полного выздоровления. Некоторое время придётся приходить на перевязки и принимать таблетки, но всё это ерунда.

Главное – за время, что я провела в больнице, Богдан ни разу не завёл разговора о разводе. Я надеюсь, что муж одумался, едва не потеряв меня, и еду домой с радостью и надеждой на счастливую жизнь. Но замечаю, что таксист поворачивает на другое шоссе.

– Стойте, – волнуюсь, мой дом в другой стороне!

– Пункт назначения указан этот.

Мужчина протягивает мне карточку, и я недоумённо смотрю на незнакомый адрес. Это не дом Эльвиры Халидовны, и не моей подруги Нели. Я холодею, вспоминая, что муж обещал купить мне квартиру. Решительно возвращаю картонку таксисту и прошу:

– Смените маршрут, пожалуйста. Тут какая-то ошибка.

Говорю адрес нашего дома, и машина разворачивается. Всю дорогу нервничаю и жалею, что согласилась с доводами врача и не стала настаивать на покупке нового телефона (дети сказали, что старый разбит). Но меня часто навещали, и постоянно хотелось спать, поэтому я сдалась. А что делать сейчас, не представляю.

Такси останавливается у закрытых ворот, и я выхожу. Пока мужчина вынимает сумку из багажника, звоню в домофон. Ключа у меня нет, он остался в сумочке, которую мне так и не привезли. В моей больничной торбе лишь паспорт, полис, немного наличных и минимум вещей.

Никто не открывает, а соседка, которая вышла из других ворот, говорит:

– Так разъехались твои. Ещё вчера! Младшая в лагере с моей Лорой, старшая улетела отдыхать с бабушкой, а близнецы на соревнованиях. Кажется, Лора говорила, что они посетят несколько городов, где будут хоккейные матчи. Неужели ты не знала?

– Знала, конечно, – с улыбкой лгу я, хотя сердце разрывается. – Просто домой очень хотела, вот и ошиблась с адресом. Муж ждёт меня на работе! Не смог вырваться, чтобы забрать из больницы.