Я беременна от вашего мужа - Рей Полина - Страница 4
- Предыдущая
- 4/6
- Следующая
Подняв на него глаза, я натянула на лицо улыбку.
– У меня были дела, – ответила уклончиво, встав и начиная переодеваться.
– И что это за дела поздно вечером, да ещё и без мужа? – промурлыкал Евдокимов, подойдя сзади.
Он обнял меня руками, притянул к влажному после банных процедур телу.
– Просто деловая встреча. Новый клиент хочет, чтобы я придумала жалюзи на очень нестандартное окно, – отовралась я первым, что пришло в голову.
Скинув с себя руки мужа, повернулась к нему и продолжила лгать:
– Извини, пожалуйста. Он вынес мне весь мозг. Зато, может, подсмотрю у него пару идеек для того, чтобы внести последние штрихи в Лёнькин дом.
Я говорила это специально, чтобы посмотреть на реакцию мужа. Сейчас, когда она предстанет передо мною, подсвеченная теми отблесками, которые проникали через определённую призму событий, возможно, я сделаю для себя новые выводы.
– Лёнькин дом, который скоро станет нашим, – напомнил мне Вадим.
Он улёгся на кровать, закинул руки за голову и принялся наблюдать за мною. Потом вдруг принюхался и спросил:
– Слушай, тебе не кажется, что у нас дома как-то странно пахнет?
Я приостановилась, накинула халатик и приподняла бровь. Неужели почувствовал аромат «Сельская Шанель номер пять»? Как забавно… Если он про духи Глаши, то эта история тянет на новый анекдот. Пришёл муж домой, а от его жены пахнет его же любовницей.
– Нет, не кажется. – Я сделала вид, что принюхалась. – И что это за запах по-твоему?
Евдокимов нахмурился, как будто что-то прикидывал в голове. Потом расслабленно улыбнулся и прикрыл глаза.
– Да нет, показалось, – ответил он. – Так ты ко мне не присоединишься? Лёня вроде сегодня поздно будет.
Вадим похлопал рядом с собой ладонью, на что я отрицательно качнула головой.
– Нет, прости. У меня сейчас будет голова забита тем, чтобы придумать жалюзи под это чёртово окно, – опять легко соврала я и, прихватив свои блокноты и ноутбук, вышла из спальни, чтобы дождаться на кухне прибытия сына.
Лёня, как и обещал, пришёл ещё до полуночи. Когда из спальни донёсся храп Евдокимова, я выдохнула с облегчением. Теперь его из пушки не разбудишь, значит, мы с Леонидом можем спокойно всё обсудить. Хотя, как раз в способности говорить об этом без эмоций я очень сомневалась.
– Лёнь, надо кое-что обсудить, – сказала я сыну громким шёпотом, едва он появился в прихожей. – Пойдём на чёрную лестницу.
Сын свёл брови на переносице и весьма озадачился тем, как я себя вела и куда его звала, но просьбу мою выполнил. А как только мы оказались на переходном балкончике, я взяла и выдала Лёне всё. Говорить старалась коротко и чётко, без той окраски, которая сама по себе просилась на язык.
– Сегодня у меня была женщина по имени Глафира. Она – вторая жена твоего отца. С нею он повенчался в какой-то деревушке, она родила ему дочь пятнадцать лет назад, а сейчас вынашивает его сына. Тебе об этом что-нибудь известно?
На последних словах мой голос дрогнул, но прежде, чем я успела бы их произнести, уже поняла то, что мне было важнее всего в сложившихся обстоятельствах. Лёнька ничего не знал. Не знал, но поверил мне, что называется, с первых трёх нот.
Он побледнел, вперился в меня неверящим взглядом, а сам покачнулся и ухватился руками за железные перила.
Дышал тяжело и надсадно, переваривая услышанное, а потом низко наклонил голову и проревел:
– Я его убью!
– Тише-тише! – взмолилась я, встав так, чтобы не дать сыну броситься назад, в квартиру, где он бы накинулся на спящего отца и, чего доброго, впоследствии сел по статье сто пятой. – Пока твой папа не в курсе, что я узнала про его вторую семью.
Лёня посмотрел на меня таким взглядом, от которого мне захотелось провалиться сквозь землю. Будто это не Евдокимов был самой распоследней сволочью, а я.
– Только не говори, что простишь его и будешь с ним жить! Мама, скажи, что это не так! – взмолился он.
В словах сына сквозила такая обида, что в груди моей тут же родилось и запылало ярким пламенем чувство острой благодарности.
– Конечно, это не так. Я не останусь с ним после того, что узнала. Но мне нужны твёрдые факты перед тем, как мы с ним сядем и я выложу всё, о чём мне рассказала Глафира.
Сделав паузу, я добавила:
– Завтра, например, планирую съездить в ту церковь, в которой твой папа обвенчался с другой. И выяснить, как вообще допустили такое кощунство.
Меня аж передёрнуло от того, какие чувства вызывал во мне именно этот факт. Вадим был обвенчан с другой… Он взял её в жены перед самим Господом Богом…
– Расскажи всё ещё раз, – попросил меня Лёня. – Как можно подробнее.
Он уже взял себя в руки, и теперь уже я не опасалась смертоубийства. Только возле рта сына пролегла едва заметная складка, и я подозревала, что она уже никуда не денется.
– И завтра, конечно же, я еду с тобой! – заявил он, пока я не приступила к своей невесёлой истории.
Я улыбнулась с облегчением и начала повествование о том, как ко мне, словно снег на голову, прибыла Глаша. И о том, чем она меня практически уничтожила…
За завтраком, который мы с мужем провели вдвоём, приходилось сдерживаться, чтобы не дай бог не позволить себе какую-то фразу или намёк, по которым Евдокимов бы что-то понял.
– А Лёнька чего такой смурной с самого утра? Буркнул мне что-то и уехал, – проговорил задумчиво Вадим, пока я торопливо ела, чтобы успеть к тому моменту, когда сын приедет за мной.
Сразу после пробуждения он сказал, что у него есть небольшое дело, но он рассчитывает управиться с ним за полчаса. И когда мы договорились встретиться у соседнего подъезда, отбыл, не сказав отцу и пары слов.
– Да вроде с девочкой своей поругался, – соврала я, мысленно попросив у Лёни прощения за эту ложь. – Не обращай внимания, молодо-зелено.
Я стала укладывать грязную посуду в машинку, когда Евдокимов обронил, будто бы даже вскользь:
– Лиз… Мне надо будет дня на три в командировку уехать. У нас же дел никаких совместных пока нет?
Чего мне стоило не замереть с кружкой наперевес и не показать своей реакцией, какие именно чувства родились в душе от сказанного мужем, знали только небеса.
– Нет, никаких дел. И конечно, поезжай. Как и обычно – отпускаю с лёгким сердцем, – натянуто улыбнулась я.
Вадим нахмурился, и я себя тут же мысленно одёрнула. Однако оказалось, что озадачен Евдокимов вовсе не моими словами.
– Слушай, а Лёня там планирует документы-то собрать для проведения сделки дарения? – спросил он, что вызвало у меня просто невероятную вспышку злости.
– Конечно, планирует, – кивнула в ответ, и тут же мне в голову пришла очень интересная мысль. – Ещё как планирует, – добавила уверенно, и когда Вадик довольно разулыбался, закрыла машинку и попрощалась: – Ну всё, я побежала. До встречи.
И быстро, пока меня саму не накрыло желанием убивать, вышла из кухни, а после – из квартиры.
Оказалось, что делом Лёни оказалась очень милая девушка, которую звали Женя. Блондинка с огромными голубыми глазами, которая смущённо улыбнулась мне с заднего сидения и спросила:
– Елизавета Андреевна, вы не будете против, если я с вами поеду? У Лёнчика такой план классный появился!
Что там был за план, я не знала, но надеялась, что не по захвату мира.
– Конечно, я не против, – ответила Жене. – Только прыгай на переднее сидение, а я уж тут поеду.
Просить дважды девушку сына было не нужно. Она ловко перебралась вперёд и я, устроившись на её месте, прикрыла глаза, когда Лёня сорвал машину с места и выехал со двора.
Можно было немного подремать в попытке избавиться от нервного напряжения, которое владело мною неотступно.
Когда мы добрались до той самой церквушки, меня накрыло простым осознанием: вот она, та деревенька, в которой жила вторая семья моего мужа. И в которую он ездил в свои командировки и поедет еще раз буквально на днях.
– Мы решили сыграть роль жениха и невесты, которые хотят обвенчаться, – сказал мне Лёня, когда мы подошли к красивым дубовым дверям с характерной символикой.
- Предыдущая
- 4/6
- Следующая