Путь Роха (СИ) - Стерх Юрий - Страница 63

— Очнулся? — тихо проскрипел Краме. — Хорошо. Теперь нам надо пробраться в деревню пачека и подготовиться к переходу через пустыню к пункту пропуска. До него пять-шесть дней пути. Я знаю короткий путь. Этот чужак… он сбросил на меня сверху камень и разбил передатчик, теперь я не могу вызвать помощь прямо сюда. Боюсь, тебе придется сделать волокушу и тащить меня на ней… другого выхода не вижу. Ты готов?

Фурс оперся рукой о камни и принял сидячее положение. Его всё еще мутило, и во рту ощущался привкус застарелого дерьма. Жадно глотнул из фляги и остатки воды вылил себе на голову. Стало чуть легче. Потер жесткими ладонями мокрое лицо и обнаружил между пальцами короткие волосинки, которые, по всей видимости, раньше были его бровями.

— Ты подхватил болезнь Лешута* там, — подтвердил его догадку Краме, ткнув пальцем в песок, — в подземелье. Меня же спасла броня, а у тебя осталось примерно всего пару недель жизни, прежде чем ты сдохнешь в этой проклятой пустыне… В Храме тебя смогут излечить, я смогу посодействовать, так что в твоих же интересах постараться, как можно быстрее оттащить меня к посту.

Фурс встал на ноги и прислушался к своим ощущениям.

Терпимо, но если капитан не врет…

Лейтенант подошел к Краме и чуть присев, подставил спину.

— Нет! — выставил тот руку. — До лагеря дойду сам. Ты бери арбалет и охраняй.

Когда входили в пещеру ведущую к деревне пачека, небо уже начинало сереть и до рассвета оставалось не больше часа.

Капитан упорно ковылял позади лейтенанта, опираясь здоровой рукой на копье как на костыль. Он лишь ненадолго останавливался возле обнаженных и изувеченных бойцов его отряда, отдавая им последние командирские почести.

Фурс прекрасно видел, как ему тяжело не только морально, но и физически. С каждым шагом, он сильнее припадал на ногу, но упорно шёл вперёд.

Лейтенант не предлагал ему свою помощь, он понимал, что таким образом Краме пытается понять предел своих возможностей в данной ситуации, и не мешал ему в этом.

Фурсу еще предстоит потаскать его по пустыне вдоволь и…

Лейтенант вдруг замер на месте, и поднял руку в предупреждающем жесте.

В деревне есть люди.

Фурс напряг слух и отчетливо услышал невнятные голоса и стенания. Слов не разобрать, но этими людьми без всякого сомнения были воины пачека, оплакивающие своих родных и близких.

Сколько их в деревне?

Лейтенант превратился в слух вперив взгляд в то место, где через пролом в стене можно попасть в деревню. Так ушные устройства работают максимально чётко — куда смотришь, оттуда и усиленный ими звук.

Вот отчётливее других выделяется голос с хрипотцой: Фурс оттопырил в сторону указательный палец свободной руки, показывая замершему сзади Краме, сколько воинов пачека находится в селении. Вот слышен чей-то визгливый голос, постоянно повторяющий одно и тоже имя: Фурс оттопырил в сторону средний палец. Вот ещё голоса на грани слышимости, — один где-то вдалеке завывает на высокой ноте, а другой проклинает все племена живущие на территории Белой Кости. Безымянный палец и мизинец лейтенанта отошли в сторону.

Фурс постоял прислушиваясь ещё с минуту, затем повернулся к Краме и уверенно показал ему четыре пальца.

— Атакуем. — выдавил из себя капитан. — Кого сможешь, снимешь с арбалета, а там, и я подоспею…

* Поволока или выволокла покажут опытному следопыту не только направление, но и многое другое.

** Здесь имеются в виду плечи у арбалета.

*** Болезнь Лешута — лучевая болезнь.

Глава 18. Борьба за выживание

Фурс наощупь порылся в своей сумке и вытащил из нее жменю болтов для арбалета. Если к противнику подобраться незаметно и застать его врасплох, то лейтенанту надо будет сделать всего четыре выстрела. Тетива на арбалете взводится легко, двумя пальцами, не то что на тех громоздких устройствах, что стояли на вооружении в ордене. С теми, чтобы зарядить, приходилось изрядно повозиться, и на это уходила уйма времени.

Прильнув к стене, лейтенант обернулся и посмотрел на Краме. Тот, опираясь на древко копья, отковылял к стене и укрылся за еле выступающим каменным выступом.

Зажав болты в кулаке, Фурс побежал к пролому в стене, через который был единственный выход в деревню. Осторожно заглянул в дом.

Никого…

Быстро и бесшумно пересек его и, стараясь сильно не высовываться, выглянул через дверной проём наружу.

Среди искалеченных и обезображенных стервятниками тел, валявшихся вповалку по всей деревне, копошилось четверо воинов пачека, подсвечивая себе ярко горевшими факелами.

Самый дальний из них находился метрах в сорока от лейтенанта. Это он завывал на высокой ноте, прижимая к себе чью-то отрубленную голову.

Быстро прицелившись, Фурс плавно нажал на спусковой крючок и, не дожидаясь результатов выстрела, снова взвел тетиву и положил на ложе болт.

Первый выстрел, по всей видимости, попал точно в цель, потому как завывания тут же резко оборвались, и это привлекло внимание всех остальных. Озираясь по сторонам, трое дикарей вскочили на ноги и, выставив перед собою оружие, начали осторожно расходиться в стороны.

Пока его не обнаружили, лейтенант приложился к арбалету и выбрал из оставшийся троицы воина, вооруженного луком и готового в любой момент пустить стрелу.

Выстрел!

Пробив противника насквозь, болт оставил после себя в его груди рваную дыру и улетел куда-то дальше.

Оставшись вдвоем, пачека тут же определили, откуда идет стрельба и, выставив перед собою копья, сломя голову бросились в сторону дома, в котором засел Фурс. Тихо ругнувшись, лейтенант в спешке зарядил арбалет и направил его на стремительно подбегавших к дому воинов. Те неслись грамотно, всё время петляя из стороны в сторону, и Фурс, прицелившись, нажал на спусковой крючок и… промахнулся. Болт, рассекая воздух, улетел в никуда, в предрассветную темноту, и для следующего выстрела времени уже не оставалось. Лейтенант отбросил арбалет в сторону и, выхватив из ножен короткий орденский меч, приготовился встретить обоих дикарей.

Против двоих копейщиков с мечом шансов нет, но не стоять же сложа руки!..

В следующее мгновение ему уже пришлось уворачиваться от брошенного в него копья. Обдав лейтенанта смертельным холодом, оно пролетело в опасной близости от его головы и издав низкий вибрирующий звук, жадно впилось в каменную стену за его спиной.

Всё-таки у Фурса был шанс, и он состоял в том, что дверной проём для двоих пачека был несколько узковат, и, если бы они сунулись в него сразу вдвоем, то стали бы для такого опытного бойца как лейтенант легкой добычей. Но те, видно, были тоже не последними воинами среди пачека, и тот, что остался с копьем в руках, немного подотстал и затем атаковал из-за спины своего соплеменника. Удар быстрый и коварный.

Фурс с большим трудом отбил острие копья, летевшее ему точно в грудь, и, уходя с линии атаки, полоснул мечом заскочившего в дом противника по ногам.

Тот резко отпрянул назад и в свою очередь ткнул лейтенанта в живот, непонятно откуда взявшимся в его руках топориком. Фурс не без труда ушел с линии атаки и снова рубанул дикаря по ногам. В этот раз его меч достиг цели, и острый клинок глубоко рассек напористому пачека бедренную мышцу. В этот же момент стоявший сзади него воин снова нанес удар копьем. Фурс увернулся, изловчившись схватил копье за древко, а затем резко дернул им в сторону, нанеся деревяшкой жесткий удар по шее впереди стоявшему воину. Тот на мгновение растерялся, поплыл, и лейтенант, не упустив момент, вогнал ему в грудь свой меч по самую рукоять.

От начала схватки в дверном проеме и до того момента, как воин с копьем остался с Фурсом один на один, прошло не более пяти секунд.

Воин с копьем вырвал свое оружие из цепких пальцев лейтенанта и, разорвав с ним дистанцию, отскочил на пару шагов назад.