Перерождение (СИ) - "NikL" - Страница 4

— Д-да.

— Удивительно, удивительно… Вам очень повезло, что к четырём годам вы научились говорить и за годы болезни не забыли, как это делать. Вы впервые смогли пошевелиться всего несколько часов назад?

— Д-да.

— Не пугайтесь, я сейчас проверю рефлексы ваших мышц, — Василий Иванович достал молоточек и аккуратно постучал по моим коленями и локтям. — Удивительно. А теперь проследите за молоточком взглядом. Вправо, влево, вправо… Прекрасно, прекрасно. Посчитайте до десяти, пожалуйста.

— Од-дин, дв-ва… т-три…

— Достаточно, — Василий Иванович покачал головой, придвинул стул к моей кровати и сел. — Невероятный случай. Да-да, молодой человек, вы можете гордиться. Возможно, ваше поразительное исцеление откроет новую веху в медицине! Лечение ядами опорно-двигательного аппарата… Никогда о таком не слышал. Ваш паралич сопровождался синдромом запертого человека, однако вы умудрились сохранить умственное развитие. Вероятно, вы отстаёте от своих сверстников… Не обижайтесь, молодой человек, но вы должны понимать, что это суровая правда. Вам придётся очень долго навёрстывать упущенное. Но тем не менее вы — огромный счастливчик!

— С-спасиб-бо, — я попытался улыбнуться.

— Жизнь иногда бывает необыкновенной. Ужасное злодейство привело к чудесному исцелению! Подумать только! Молодой человек, надеюсь, вы позволите написать научную работу, взяв за основу вашу историю? Потребуются дополнительные исследования, но вы всё равно будете ходить в нашу больницу на физиопроцедуры. Совместите приятное с полезным, — Василий Иванович мне подмигнул. Вид у него был довольный донельзя. Он уже явно представлял, как ему вручают награды за суперважное медицинское открытие.

— Н-не х-хочу исследов-ван-ний, — проговорил я. Если бы не поддержание легенды, я бы сразу послал его далеко и надолго. Надо же, решил из меня подопытную крысу сделать! Но пока приходится быть вежливым и немногословным. Тяжело…

— Ну, молодой человек, вы уж сразу-то не рубите с плеча. Полежите, подумайте, как много пользы принесёте пациентам с похожими диагнозами, — Василий Иванович небрежно отмахнулся на мой отказ и вдруг спохватился. — Ох, что-то я заболтался. Ваших гостей за порогом держу. Как некультурно!

Он кивнул мне на прощание и вышел из палаты. Но долго мне в одиночестве побыть не удалось. Через порог переступил мужчина средних лет с усами-щёткой. Он осмотрел палату цепким взглядом, кивнул своим мыслям и подошёл ко мне.

— Капитан Щеголев, — отчеканил он, вытащил удостоверение, быстро его открыл и так же молниеносно спрятал в карман. — Хочу уточнить несколько моментов о произошедшем в особняке Львовых. Мы уже опросили Аделину Львову и в целом имеем представление о чуть не случившейся трагедии. Но дополнительные детали нам не помешают.

— Я п-плох-хо г-гово…

— Не переживайте, — перебил меня капитан. — Врачи меня предупредили. Я буду задавать наводящие вопросы, а вы отвечайте односложно. Да или нет. Пока этого будет достаточно. Дело всё равно растянется надолго, так что я успею вас допросить, когда вы полностью восстановитесь. Первый вопрос. Вы видели, как Савелий Демченко добавил в ваш стакан жидкость из какого-то пузырька?

— Д-да.

— Савелий Демченко напал на Аделину Львову и попытался её напоить водой с жидкостью из того же пузырька?

— Д-да.

Капитан записывал мои ответы в блокнотик. Наша беседа продлилась около двадцати минут. Наконец, капитан спрятал блокнот и достал из кармана небольшую шоколадку «Настасья». Молочный шоколад с цельным фундуком. Неловко кашлянув, капитан протянул мне шоколадку и проговорил:

— Выздоравливай.

Я сначала не понял, зачем мне, здоровому лбу, шоколадка, а потом до меня дошло. Я же ребёнок! А капитана, видимо, совесть взыграла — было неудобно допрашивать больного ребёнка, вот он и решил подсластить пилюлю.

— Сп-пасибо, — я снова попытался улыбнуться, но из-за онемевшего лица мои губы перекосило и получился злобный оскал.

Капитан гулко сглотнул и поспешил на выход. Однако так просто покинуть мою палату ему не позволили. На пороге он столкнулся с высокой стройной женщиной, на голове которой полыхало пламя. Ну, мне так показалось в первую секунду. На самом деле у неё были огненно-рыжие волосы, которые густой копной спадали на плечи. Грозно нахмурившись, она буквально испепеляла капитана взглядом. Казалось, ещё секунда, и она готова будет вцепиться ему в лицо. Прям Валькирия…

— Мария Викторовна, здравствуйте, — сглотнув, произнес капитан.

— Почему вы проводите допрос моего сына без моего присутствия⁈ — воскликнула женщина.

— Я просто уточнял нюансы. Ничего важного, — пробормотал капитан. — Разумеется, на допрос мы вызовем вас, как законного представителя.

— Сынок, он ничего тебе не сделал? — Обеспокоенно произнесла она, переведя взгляд на меня.

— Н-нет, — ответил я. Ну что ж. Приятно познакомиться, получается. Мама у Руслана, конечно, очень… впечатляющая. Даже странно, что она работает служанкой.

— Если ещё раз приблизитесь к моему сыну без разрешения, я напишу жалобу в Московскую прокуратуру! — пригрозила она.

Полицейский воспользовался моментом и выскользнул за дверь. Женщина… Мама. Нужно привыкать называть её мамой. В конце концов, я занял тело Руслана, и теперь это моя жизнь и моя мама. В общем, мама присела на край кровати и нежно погладила меня по голове: — До сих пор поверить не могу, что ты заговорил. Я верила! До последнего верила! Но ничего… Зато теперь заживём!

В её глазах блеснули слёзы, она склонила голову и стыдливо вытерла платочком мокрые щёки.

— В-всё х-хорошо… — проговорил я и положил ладонь на её руку.

— Да, конечно, хорошо, — сквозь слёзы рассмеялась мама и расцеловала моё лицо. — Ты ж моё солнце. Как же в это поверить? Так страшно, что сейчас я проснусь, и всё окажется сном. И ты снова сидишь неподвижно… Ох, чего это я раскисла? Ты лучше скажи, правду врач говорит, что ты всё-всё слышал и понимал?

— Д-да.

— Бедный мой мальчик, — она снова меня расцеловала и полезла в сумку, которую принесла с собой. — Я приготовила суп-пюре, врачи говорят, что тебе можно постепенно переходить с внутривенного питания на обычное. Яд полностью вывели из организма, тебе ничего не грозит. Этот Демченко мне никогда не нравился. Ух, я б ему яйца-то оторвала! Да его полиция раньше увезла. Аделина, бедная девочка, смогла только в полицию позвонить, а чтобы слуг позвать — на это сил уже не хватило. Ты не представляешь какой кавардак начался! Я стою спокойно на кухне, отчитываю повариху за то, что она опять мясо пересолила, а тут — мигалки, сирены, отряд вооружённых мужиков! Всех в пол лицом положили. Скорая подъехала, и я вижу, как тебя на каталке увозят!

Мама нервно зачесала волосы назад:

— Ох, растарахтелась я, как балаболка. Прости, сынок, привыкла, что ты меня не слушаешь и не отвечаешь. Приходила к тебе постоянно, жаловалась на всех. Надо отвыкать…

Ага, значит, она у Львовых работает не обычной служанкой, а управляющей. Отлично. У мажордома много забот и обязанностей — мама не сможет торчать в больнице круглыми сутками. Я смогу отлучиться из больницы и не бояться, что меня тут же объявят в розыск. Главное — узнать время, когда медсёстры делают обходы.

Как только я об этом подумал, мама проговорила:

— Как раз смогу всё время тебе посвятить. Герцогиня Львова была в бешенстве. Обвинила меня во всех смертных грехах и уволила. Ха! — мама задорно ухмыльнулась. — Да я бы и сама ушла! К тому же имущество Львовых арестовали. Пока будет идти следствие, герцогиня будет сосать лапу. Она себе и одной служанки не сможет позволить! Жаль только, что госпожу Аделину ещё не признали законной наследницей. Я слышала, первый суд состоится только через неделю. А пока Аделину отправят в специальный приют для аристократов-сирот. Милая девочка… Она мне с тобой всегда помогала. Даже подгузники пару раз меняла.

Я подавился воздухом и закашлялся. Мама рассмеялась и щёлкнула меня по носу: