14-я колония (ЛП) - Берри Стив - Страница 2

«Ялта создала искусственное разделение, — сказал Джон Пол. «Я и миллионы других поляков очень возмущались, что наша Родина была отдана. Мы сражались и погибли на той войне, но это никого не имело. Мы терпим жестокость в течение сорока лет, начиная с нацистов, а затем с Советами».

Он согласился. «Я также считаю, что «Солидарность»- это способ положить конец Ялте».

Этот разрыв «железного занавеса» произошел два года назад на верфях в Гданьске, что стало первым профсоюзом, который когда-либо допускал неконтролируемый коммунистами. В настоящее время членами являются более девяти миллионов поляков, одна треть всей рабочей силы. Его главой служил лохматый электрик по имени Лех Валенса. Движение приобрело мощь, силу и привлекательность. Настолько, что в декабре прошлого года польское правительство ввело военное положение, чтобы его подавить.

«Они совершили ошибку, пытаясь подавить «Солидарность», — сказал он. «Вы не можете позволить чему-то существовать в течение шестнадцати месяцев, когда оно приживается, меняет курс и ставит вне закона. Правительство переоценило свои возможности».

«Я сделал предложения польским властям», — сказал Иоанн Павел. «Мы должны начать переговоры о будущем «Солидарности» и прекращении военного положения».

«Зачем бороться с этим?»

И он наблюдал, как звучит увертюра к роману. Его специальный посланник убеждал его затронуть эту тему, полагая, что Ватикан будет восприимчив.

На губах папы появилась ухмылка. «Я понимаю. Пусть будут. Все, что они делают, — это отчуждают людей. Так зачем это останавливать?»

Он кивнул. «Любое опровержение «Солидарности» со стороны правительства — это рак. Позволь этому расти. Каждое оппозиционное слово правительства только усиливает движение. Все, что нужно «Солидарности», — это деньги, чтобы поддерживать ее жизнь, и Соединенные Штаты готовы их предоставить».

Папа кивнул, по-видимому, обдумывая то, что он предлагал. Это было гораздо больше, чем хотели сделать люди Рейгана. Госдепартамент категорически не согласился с этой тактикой, заявив, что польский режим стабилен, прочен и популярен. Они дали аналогичную оценку Москве и СССР.

Но они ошибались.

Он сказал: «Давление нарастает каждый день изнутри, и Советы не знают, как с этим бороться. Коммунизм не приспособлен для того, чтобы справляться с инакомыслием, кроме террора и насилия. Единственная мораль, которую признает Москва, — это то, что будет способствовать ее собственному делу. Коммунисты оставляют за собой право совершить любое преступление. Врать. Обманывать. Делать все, что они хотят. Ни одна подобная политическая система не сохранилась. Их система неизбежно рухнет». Он сделал паузу. «Но мы можем ускорить это».

Джон Пол кивнул. «Дерево гнилое, все, что ему нужно, — это хорошенько встряхнуть, и плохие яблоки упадут. Коммунизм — это зло. Это мешает людям быть свободными».

Это было еще одно чувство, о котором сообщил его специальный посланник, и то, что он надеялся услышать. Никогда еще ни папа, ни президент не сговаривались подобным образом, и ни один из них никогда не мог признать, что это произошло. Церковь открыто запрещала себе вмешиваться в политику. Недавно мир стал свидетелем этого, когда Иоанн Павел отругал священника за сопротивление приказу папы уйти в отставку с государственной должности. Но это не означало, что церковь не обращала внимания на угнетение. Особенно, когда он ударил так близко. Это было еще одним доказательством того, что здесь явно действовал Бог. В этот точный момент истории человечества центр шторма, казалось, был сосредоточен в Польше. Впервые за 450 лет кресло Святого Петра занял поляк, не итальянец. И почти 90 процентов всех поляков были католиками.

Сценарист и представить себе не мог.

Советский Союз был захвачен великим революционным кризисом. Он чувствовал, как это приближается. Эта нация не была застрахована от восстания, и Польша была той точкой опоры, которая могла отправить все через край. Чертовски клише, но точно в цель. Как и в случае с домино, одна страна падает — все падают. Чехословакия, Болгария, Венгрия, Румыния и все другие сателлиты СССР. Весь Восточный блок. Один за другим они уходили.

Так почему бы не дать толчок?

«Если можно, — сказал он Джону Полу. «Меня как-то спросили, как сказать коммунисту? Ответ прост. Это тот, кто читает Маркса и Ленина. Но как сказать антикоммунисту?» Он сделал паузу. «Это тот, кто понимает Маркса и Ленина».

Папа улыбнулся.

Но это было правдой.

«Я согласился на эту частную беседу, — сказал Папа, — потому что хотел, чтобы у нас была возможность быть честными друг с другом. Я подумал, что для этого настало время. Поэтому я должен спросить, а какие крылатые ракеты вы хотите разместить в Европе? В настоящее время вы руководите беспрецедентным перевооружением Америки, тратя много миллиардов долларов. Это меня беспокоит».

Его специальный посланник предупредил его об этой оговорке, поэтому он был готов ответить. «В этом мире нет никого, кто ненавидит войну и ядерное оружие больше, чем я. Мы должны избавить эту планету от обоих бедствий. Моя цель — мир и разоружение. Но для этого я должен использовать то, что находится в моем непосредственном подчинении. Да, перевооружаемся. Но я делаю это не только для того, чтобы сделать Америку сильной, но и для того, чтобы обанкротить СССР».

Он видел, что Джон Пол слушал.

«Вы правы. Мы тратим миллиарды. У Советов не будет иного выбора, кроме как идти навстречу нам, тратя столько и больше. Разница в том, что мы можем поддерживать эти расходы, а они — нет. Когда Соединенные Штаты тратят деньги на правительственные проекты, эти средства возвращаются в нашу экономику за счет выплачиваемой заработной платы и полученной прибыли. Когда Советы тратят деньги, это просто истощает их казну. Нет свободного рынка. Деньги просто уходят и не возвращаются. Заработная плата контролируется, прибыль регулируется, поэтому им приходится постоянно генерировать новые деньги только для оплаты своих счетов. Мы перерабатываем наши. Они не могут из года в год сравнивать доллар США за рубль. Это невозможно. Они взорвутся».

Он видел, что папа был заинтригован.

«Коммунизм никогда не достиг легитимности общественной поддержки. Его правление зависит исключительно от силы, подкрепляемой террором. Время работало против них, как и мир, который изменился. Коммунизм — это просто современная форма крепостничества, без каких-либо преимуществ перед капитализмом. Понимаете ли вы, ваше Святейшество, что в СССР автомобиль имеет менее одной семьи из семи? Если человек хочет купить машину, ему нужно ждать доставки в течение десяти лет. Вы скажете мне, как такая система может считаться стабильной или надежной?»

Джон Пол улыбнулся. «Режим стоит на потрескавшемся фундаменте. Так было всегда, с самого начала».

«Я хочу, чтобы вы знали, что я не разжигатель войны. Американский народ не настроен на завоевание. Мы хотим прочного мира».

И он имел в виду это. В кармане пиджака он держал пластиковую карточку с кодами, которые можно было использовать для запуска ядерного арсенала. Сразу снаружи сидел военный помощник с черной кожаной сумкой, которая могла это сделать. Всего у США 23 464 ядерных боеголовки. В Советском Союзе было накоплено 32 049 единиц. Он назвал их инструментами Армагеддона. Лишь горстка из них может уничтожить всю человеческую цивилизацию.

Его цель заключалась в том, чтобы их никогда не использовали.

«Я верю тебе», — сказал Папа. «Ваш посланник представил вам хороший аргумент в этом отношении. Она яркая женщина. Ты хорошо ее выбрал.

Он вообще не выбрал ее. Аль Хейг сделал этот выбор из числа своих атташе в Государственном департаменте. Однако Джон Пол был прав. Она была молода, умна и интуитивно понятна, и он стал полагаться на ее суждения, когда дело касалось Ватикана.

«Пока мы будем откровенны, — сказал он, — позвольте мне сказать, что вы недооцениваете себя. Вы тоже немного обманываете. Тот священник, которого вы отругали на взлетно-посадочной полосе в Никарагуа, в такой ярости. Вы сказали ему оставить свой правительственный пост, но он бросил вам вызов. И он все еще бросает вам вызов. Я подозреваю, что этот человек теперь является отличным источником информации Ватикана о том, что делают сандинисты. И кто бы мог заподозрить его после такого публичного увещевания».