14-я колония (ЛП) - Берри Стив - Страница 50

Он припарковал грузовик на улице и заметил, что в доме Келли на обоих этажах горели огни. Ни почтовый ящик, ни что-либо еще не опознали человека. Только номер дома. Он вышел из грузовика и схватил свой рюкзак, решив не оставлять его на улице без присмотра.

Он не знал, ждут ли его неприятности.

Но он был готов.

* * *

Малоун вобрал в себя каждую деталь пикапа, остановившегося перед домом Джейми Келли. Кассиопея села рядом с ним в машине, которая ждала их в местном аэропорту, когда приземлились их два французских истребителя. Эдвин Дэвис, верный своему слову, взял на себя все приготовления на земле. Их рейс немного задержали из-за погоды над Гренландией, но они все же прибыли за полчаса до того, как самолет Зорина пролетел над островом.

Канадские авиадиспетчеры, работающие с Королевской конной полицией, внимательно наблюдали за самолетом, отметив отклонение его траектории полета от Новой Шотландии до северного побережья острова Принца Эдуарда. Невозможно было сказать, прыгнул ли Зорин, но Малоун все время предполагал, что это будет его путь. Таким образом, меньше шансов на открытие, даже если ночной прыжок из быстро движущегося самолета потребует всех навыков подготовленного спецназом воина плюс немного удачи. Если прыжок каким-то образом убил Зорина, значит, на этом все кончено. В противном случае сюда бы прилетел бывший сотрудник КГБ.

Так и случилось.

«Это он», — сказал он Кассиопее, изучая Зорина в бинокль ночного видения, который ждал в машине, вместе с двумя «береттами» и запасными журналами.

Они припарковались на одной из подъездных дорожек вдоль длинной улицы, надеясь, что обитателей темного дома нет дома. Таким образом, они были просто еще одной незамеченной машиной, одной из нескольких на других подъездных путях, не вызывающей подозрений Зорина. Небольшая щель в открытом окне пропускала холодный воздух и защищала окна от запотевания.

«Что теперь?» спросила она.

Он соскользнул на сиденье, прислонившись головой к дверному косяку.

«Ждем.»

* * *

Зорин подошел к входной двери, светлой с обеих сторон от занавешенных габаритных огней. Крыльцо было украшено колоннами и перекрыто пристройкой, выступавшей из второго этажа, восемь окон с трех сторон над ним светились жженым янтарем изнутри. За дверью играли что-то похожее на оперу.

Он стучал достаточно громко, чтобы его было слышно.

Музыка притихла.

Он услышал скрежет подошв о твердый пол и звук вынимаемого засова. Человеку, который выглядывал сквозь прямоугольную полоску света между дверью и косяком, было лет шестидесятых, на подбородке красовалась короткая седая борода. В последний раз, когда он видел это лицо в конспиративной квартире с Андроповым, волосы были черными. Теперь он был тонким, серым и отступающим. На щеках была сплошная двухдневная щетина, а между двумя передними зубами все еще виднелась крошечная щель, как он помнил.

«Здравствуйте, товарищ, — сказал он.

Русский, принявший западный псевдоним Джейми Келли, внимательно посмотрел на него.

Затем на тонких губах Келли появилась леденящая кровь улыбка.

Тот, который означал признание.

«Александр Зорин. Я очень долго ждал, когда ты придешь.

* * *

Кассиопея наблюдала, как Зорин вошел в дом, и дверь закрылась для ночи. Она была рада вернуться с Коттоном. Это было то место, где она принадлежала. У них еще не было возможности полностью поговорить, только короткий обмен мнениями во Франции. Все происходило так быстро, и они были не одни, за исключением последних получаса в машине. Таким образом, она не предложила ему никаких оправданий, не просила сочувствия или снисходительности, просто снова признала свою неправоту, открывшись для отпора, который он легко мог бы дать.

Но он этого не сделал.

Вместо этого он с достоинством принял ее признание и признал собственные ошибки.

«Похоже, вся банда здесь», — сказал Коттон.

Она точно знала, с чем они столкнулись, благодаря звонку Коттона в Белый дом. «Как охота», — подумала она. То, что когда-то нравилось ее отцу. Несколько раз он брал ее с собой, чтобы посмотреть, как он обходил оленей, следуя, но не слишком близко, достаточно, чтобы точно знать, что животное может сделать, ожидая подходящего момента, чтобы выстрелить. И хотя охота не была ее делом, она любила проводить время с отцом. Они с Коттоном следовали за этим оленем всю Сибирь, даже не позволив другому охотнику убить его.

«Я предполагаю, — сказала она, — что мы не собираемся просто сидеть здесь».

Он улыбнулся ей. «Как всегда нетерпелив».

«Мы могли разобрать?»

«Вот это мысль. И сколь бы заманчивой ни была перспектива, у нас есть работа». Он добрался до заднего сиденья и схватил спортивную сумку, которая была там, когда они впервые сели в машину.

«Я не был уверен, что произойдет, но решил подготовиться».

Он расстегнул молнию и порылся, вытащив небольшой электронный блок вместе со шнуром. «Нам нужно будет прикрепить этот микрофон к одному из окон. Тогда мы сможем прислушаться. Не совсем по последнему слову техники, но он должен выполнять свою работу».

«Я полагаю, что кто-то из нас будет прикреплять?»

«Похоже, это идеальная работа для вас».

«А вы?»

«Я буду следить за твоей задницей».

Она одарила его собственной озорной улыбкой.

«Готов поспорить, ты будешь».

ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ

Люк управлял «Побегом», когда они со Стефани выезжали из Аннаполиса. Питер Хедлунд останется в больнице еще на пару дней.

«Я позаботился о том, чтобы смерть Петровой оставалась тайной», — сказал он ей. «Полиция штата Мэриленд согласилась сотрудничать, после того как вмешалась Секретная служба и нанесла удар по национальной безопасности».

Ему нравилось иметь в качестве союзника Белый дом.

«Они будут публично говорить только о том, что личность жертвы не установлена».

Он видел, что его бывший начальник устал, и мог посочувствовать. Приближалась полночь, и у них был долгий день.

«Я обещала Фрицу Штроблю вернуть его машину в целости и сохранности», — сказала она. «Я ценю, что вы его не разрушили».

«Полагаю, мы собираемся увидеть Ларри Бегина?» он спросил.

«Завтра первым делом. Я думаю, нам обоим нужно немного поспать. Хлопок держит Зорина под контролем, и здесь все зашло в тупик. Я позвонил Эдвину и сказал ему, что, кажется, нужно немного отдохнуть».

С этим он не мог поспорить.

Ее сотовый телефон завибрировал.

Она проверила дисплей, и он услышал, как она сказала: «Это не будет хорошо».

Она ответила на звонок.

«Вы меня игнорируете», — сказал Дэнни Дэниелс через динамик.

«Ваш начальник штаба все знает».

«Я хочу услышать это от вас. Напрямую.»

«Тебе это не понравится».

«Вы даже не представляете, насколько мне не нравится сейчас».

Люк слушал, как она рассказывала о событиях последних нескольких часов, закончившихся смертью Петровой и откровениями Хедлунда. Затем его дядя рассказал им подробности о том, что Коттон находится в Канаде с Зорином. Для Люка любой человек, который мог совершить ночной прыжок на неизвестную территорию с высокоскоростного реактивного самолета, пользовался большим уважением. Он сделал это дважды, будучи рейнджером, и оба пережили мучительные испытания.

«Но у нас возникла новая проблема», — сказал президент.

Ему не понравился торжественный тон.

«Москва сошла с ума».

* * *

Малоун шел впереди, когда он и Кассиопея переходили темную улицу к дому Джейми Келли. Эдвин Дэвис нашел адрес и предоставил некоторую отрывочную справочную информацию.

Келли было шестьдесят четыре года, и когда-то он работал в Джорджтаунском университете помощником декана студентов, с отличием обслуживая университет с 1993 по 2005 год. Затем он переехал в Канаду, поселившись на острове Принца Эдуарда, где нашел работу на полставки в местном отделении. Университет. Нет судимости. Его кредитная история была образцовой, и он никогда не появлялся ни в одном списке наблюдения или на экране радара. Если Келли действительно был советским кротом, он, очевидно, чертовски хорошо делал то, что делал, поскольку даже намека на подозрение не было направлено в его сторону. Когда холодная война давно закончилась, историки узнали, что КГБ проник почти во все общества по всему миру. Соединенные Штаты считались их главным приоритетом, поэтому не было сомнений в присутствии офицеров. Время от времени всплывало имя, раскрывалась личность, но в целом эти активы приходили и уходили незамеченными. Это уже не имело значения, поскольку теоретически Россия и США больше не были врагами. Однако иногда такое дружелюбие было трудно увидеть, так как старые привычки, как правило, исчезали с трудом.