Кодекс Крови. Книга Х (СИ) - Борзых М. - Страница 20

Корвусы зачастую заполняли накопители заклинаниями, подготовленными с помощью модулятора Обители, и в случае необходимости имели под рукой дополнительный арсенал. Не всем удавалось сконцентрироваться в боевых условиях, чтобы воссоздать заклинания с нужной скоростью.

Я же планировал сделать из накопителей кое-что другое, для начала проведя эксперимент. Артефактор из меня был так себе, но с кровью я всегда любил и умел работать. Она меня не слушалась, а слышала, в большинстве случаев умудряясь выполнять поставленную задачу даже эффективней, чем я задумывал. Сейчас же я отправился к накопителю на крыше Башни Крови, ставшему ковчегом для моего рода.

Если бы не знакомство с другими ковчегами, мне бы и в голову не пришло проворачивать что-то подобное, а так… Я даже сам себе не мог ответить на вопрос, зачем это всё затеял. Я им ничего не должен был. Они — мне. Но почему-то было их жаль.

Целые могильники душ с ментальными слепками личностей, затерянные в песках времени, стали донорами для паразитов. Хотя тут ещё стоило разобраться, кто или что было паразитом в этих парах. Почему во мне магия Рассвета легко ужилась вместе с магией крови, а в остальных нет? Сама ли благодать Рассвета выжигала прочие магии, устраняя конкурентов, или же это был приказ глав орденов?

Как бы то ни было, но я прихватил с собой накопители и поднялся на крышу. Кристалл пульсировал в такт биению моего сердца. Я сделал кровную привязку между накопителем и кристаллом в виде пуповины и попробовал отделить часть благодати Рассвета в накопитель.

Кристалл вначале сопротивлялся, я бы даже сказал, что он был обескуражен моими действиями. Как же так, он накапливал силу для будущего ковчега, а я посмел затребовать себе её часть. Но сопротивление было быстро подавлено в зародыше. Главой рода был я, а потому и решения мои не оспаривались даже ковчегом.

Сила потекла ровным потоком через кровную привязку, но довольно скоро заполнила накопитель, опустошив ковчег где-то на четверть. Я вернул Рассвет обратно в ковчег и задумался. Для моих целей стандартные накопители были малы. Ну да кровь должна была исправить эту проблему.

Я стоял у пуповины и несмело касался энергетических лиан, её оплетавших. Серебро адамантия, гранат магии крови и розовый кварц магии Рассвета. Вместе они сочетались, не конфликтуя ещё до того, как я прошёл инициацию Рассветом. Связующим элементом здесь был адамантий, металл богов. Как когда-то говорил Комаро, перстни глав родов есть порождение божественной сути, заключённое в форме. Внутри меня так же содержался адамантий, но попал он туда после очистки крови Райо, а не из-за божественных заморочек. Но если у Комаро адамантий преобразовался в перстень по воле владельца, а у меня в рёбра жесткости для пирамиды по необходимости, то, возможно, он и сейчас послушается?

Я приложил ладони к серебристой лиане и представил иглы из адамантия не толще человеческого волоса с маленькими ушками-пазами на концах. Лиана под моими руками содрогнулась, но послушно выделила из себя иглы, выполняя мою просьбу.

На ладони лежала дюжина игл, куда предстояло вставить макры с «подарками» для глав орденов. А вот над самими «подарками» мне ещё предстояло попотеть. Соединить в себе разом тлен и кровавую чуму, но при этом сделать их не оружием массового поражения, а индивидуальным убийцей, способным уничтожить только цель и не спровоцировать эпидемию.

Мысли мои невольно свернули к Гемосу, моему случайно ожившему творению из божественной магии Винограда, магии крови и наркотическо-алхимической дряни. Он сейчас был в командировке в Японии, устраняя одного очень деятельного князя. Гемос прекрасно бы подошёл на роль убийцы, если бы на поле боя были настоящие главы орденов. Но, судя по бою с Альбом, на это не стоило рассчитывать. А значит, мне предстояло заняться комбинаторикой.

Вечер мы встречали под звёздным небом. Устали все. Поисковое заклинание Рассвета сигнализировало о том, что ждать гостей следует ближе к обеду, времени, когда силы обеих фракций будут пересекаться на полупике.

— Здесь даже небо другое, — выдала Агафья, поедая по кусочкам ароматный кусок свежеобжаренного мяса. Дежурной по кухне была Ольга. Она-то и заказывала артефакту блюда, исходя из наших предпочтений.

— Другой мир, другое небо, другая магия.

Я ел рыбу на углях и салат. Больше есть смысла не было, всё равно дальше следовал другой приём «пищи» с алхимическими добавками из Хмарёва для восстановления сил и крови. А её сегодня я потратил немало.

— Как вы привыкли? — прожевав, спросила вампирша.

— У нас выбора не было, — ответила за нас Ольга, разглядывая небо. — Мы умерли там и надеялись пожить здесь. Вышло так себе. У меня во всяком случае. Вон, Михаил лучше справился.

— Это чем же? — фыркнула вампирша. — Судя по воспоминаниям, он попал как кур в ощип. Только и носился по миру, решая проблемы рода и не только.

— Как минимум тем, что смог выжить и создать семью.

Вампирша перестала задавать вопросы. Видимо, какой-то разговор между ними всё же состоялся, и Агафья из женской солидарности закрыла тему. Я впервые задумался, что ничего не знаю о семье самой вампирши. За почти три сотни лет были ли у неё дети? Или же для теней это проблематично? Замужем Агафья была и не раз, но семья? Кого она считала семьёй? До потери памяти это были мы с Кираной. Она нас опекала и помогала, но ведь были же ещё, как минимум, Клещевы. Вампирша никогда не распространялась на их счёт.

Я смотрел на двух этих женщин и думал, что все мы здесь были держателями второго и даже третьего шанса. Если всё пойдёт наперекосяк, я ни за что не потяну их за собой в посмертие. Чего бы мне это ни стоило, но я открою переход и верну их под защиту кровников и эргов.

Последние сутки армия шла под благословением «Ауры Святого», ускоряя марш и не останавливаясь на ночёвки. В легионах было приподнятое настроение. Каждый воин хотел успеть прикоснуться к славе побед предков, сто лет назад разбивших обитель скверны. Молодёжь рвалась в бой, желая войти в историю.

На подходе к долине Альб приказал друзьям активировать Радужную пелену дабы обезопасить легионы от удара магии крови. Сам Ирликийский Ангел лично контролировал каждое плетение, добавляя туда защиту от магии крови и вторым слоем устанавливая щит крови. Правда, для этого пришлось зарезать, как овец, дюжину человек. Работать со своей кровью Альб отказывался, предпочитая использовать чужую. Предатель в своё время предупреждал его, что таким образом будет сложнее навредить создателю.

— Ты его так боишься? — Тимос помогал другу, безжалостно перерезая глотки и подставляя под кровь чаши.

— Нет. Считаю разумным защищаться оружием противника, если имею к нему доступ.

Альб выводил руны на телах жертв, формируя из них маяки для щитов. Сколько они выдержат, глава Ордена Рассвета не знал, но хотя бы один удар должны были выдержать. Дальше уже слаженный удар двенадцати Копий должен будет прикончить Кровавого.

— Не передумал пропускать через себя Копьё? — Тимос хмурился. Какими бы не были отношения между друзьями, но он осознавал, что всё их могущество завязано на Альбе. Альб — движущая сила их возвышения. — Новый переходник может не выдержать.

— Ничего, как умру в бою за святую веру, так и воскресну. Будет полезно напомнить черни, кому следует поклоняться.

Тимос только покачал головой. Он не понимал фанатизма друга и уже жалел, что поддался на его уговоры не остаться в растворе у алтаря, а отправиться вместе с «переходником» в битву.

— Можешь мне не верить, но я задницей чувствую, что так правильно. Поэтому и сам иду.

— А как же остальные?

— Если корабль идёт ко дну, а в шлюпке всего два места, ты будешь оповещать всех пассажиров?

— Разве наш корабль идёт ко дну? — не на шутку озадачился Тимос, с удивлением взирая на Альба, фанатичный блеск глаз которого уже вызывал опасения. — Мне казалось, что наш корабль как никогда непотопляем.