Встреча со Зверем (СИ) - Тирс Зена - Страница 8

«Вернусь ли я домой? Стану ли первой? — оборачивалась она к стенам родной крепости. — Боги! Обещаю, я вернусь!»

==========================

Ингрид:

Вокруг веяло дыханием ледников. Клубящиеся, словно дым, облака, снег на склонах и низкое серое небо сливались в сплошную бесцветную пелену, и лишь окружавшие природную купель камни чернели на белом теле горы.

Ван Ингвар передал флягу с горькой настойкой Лютому и блаженно вытянулся в горячей воде.

— Только в этом источнике мне удаётся позабыть о боли, — с облегчением вздохнул он.

Пар от его дыхания разбежался в стороны и закружил снежинки, летящие с хмурого неба.

Наблюдая их полёт, Лютый откинулся на бортик купели. Взгляд его скользнул по клейму на собственной груди.

Когда-то Лютый был рабом. Но несколько лет назад набульская Владычица помогла ему бежать из Харон-Сидиса. Если бы Ингвар не взял его под своё покровительство, то не было бы у него теперь ни свободы, ни жизни.

Царь Вигг не оставлял попыток достать беглеца и беспрестанно подсылал убийц, лучших из своих кзоргов. Ещё ни одному из них не удавалось подобраться так близко, но этот, последний, чуть не погубил Ингрид — и чувство вины томило душу Лютого.

Он поднёс к губам флягу и отпил. Наслаждаясь тем, как бережное тепло источников нежит тело снаружи, а хмель приятно томит изнутри, Лютый улыбнулся.

— Представляешь, Ингвар, она подошла ко мне проситься в воины! — усмехнулся он, возвращая флягу вану. — Торвальд позволил ей быть в отряде, но я никогда не пущу женщину в поход. Это, конечно, весело до поры до времени, но быстро придёт время рожать. Кого она тогда родит? И кто будет виноват? Надеюсь, муж вдолбит твоей дочке, как подобает женщине вести себя, причём сделает это не через голову. Я разозлил тебя?

— Порой твоя прямота поражает меня, Лютый, — кивнул Ингвар и сделал глоток из фляги.

— Проклятье, Ингвар! — Лютый провёл мокрой рукой по заплетённым в косу волосам. — Я устал от того, что они приходят, как вороватые крысы, в твои земли! Как бы я хотел биться с ними в открытую!

— Твоя горячность однажды погубит тебя, — мрачно поглядел ван на соратника. — Я чувствую, что царь Вигг что-то готовит: участились набеги. Но нужно подождать, — прищурился Ингвар, и руны на его лице угрожающе заиграли. — Меня называют Ингваром Непобедимым не потому, что я железнобокий. Победами я обязан тому, что всегда знал, когда стоит ввязываться в войну, а когда нет. Сейчас тому не время. — Ван умыл лицо и вздохнул всей грудью, поглядев в небо. — Жена ждёт ребёнка — и я молюсь о сыне. Я близок к покаянию. В таком состоянии духа не развязывают войны.

Лютый внимательно выслушал вождя и стиснул зубы от негодования. Желание поквитаться с теми, кто поработил его народ, разрушил его прежний дом и убил семью, полыхало в галинорце жгучим пламенем.

Снежинки тихо падали на водную гладь и тут же растворялись в её тепле. Журчание сбегающей по камням воды успокаивало нервы. Лютый отпил из фляги и заметил, что Ингвар глядит на его рабскую отметину.

— Кзорги тоже носят такое клеймо? — ван ткнул Лютого в грудь.

— Все, кто попадает в Харон-Сидис, носят такое клеймо, — кивнул Лютый. — Почему ты вдруг спросил?

— Мне как-то до сих пор погано, что я приказал расстрелять этого кзорга в лесу, хотя он опустил меч, — Ингвар забрал пойло из рук Лютого. — Он помог Ингрид. Стоило сразиться сталью, чтобы он мог умереть мужчиной, воином, а не рабом.

— Он её использовал.

— Но от гибели спас. А я приказал расстрелять его как зверя. Пяток стрел попали ему в грудь, он упал. Может, он даже был ещё жив, когда мы его схоронили.

— Может быть, он жив и до сих пор… — хрипло проговорил Лютый.

— Прошла уж пара месяцев, — насмешливо хмыкнул ван.

— Я слышал, что кзорги могут годами лежать как мёртвые, а потом встают как ни в чём не бывало.

Ингвар, нахмурившись, потянулся к одежде и нехотя поднялся из купели.

— Чего сидишь, Лютый? Идём проверим, правдивы ли твои слухи.

Стояла середина весны, но снег в высокогорье лежал ещё толстым покровом. Взяв с собой полозья и снарядившись, словно на охоту, Ингвар с Лютым и Арнульфом отправились к пещере в скалах, где оставили убийцу тролля.

Лютый и Арнульф принялись разгребать ледяные глыбы, чтобы проникнуть внутрь, а ван Ингвар опустился на полозья, оперевшись локтём о рукоять кинжала на поясе.

Молчаливые серые склоны глядели на него сквозь прозрачный лес, и невесомые облака бежали по золотистому небосводу. Дом ветров сегодня был приветлив как никогда. Ингвар втянул полный жизни весенний воздух и улыбнулся. «Если кзорг действительно жив, то я смогу дознаться у него о вражьих замыслах».

Ингвар поднялся с полозьев и подошёл к скале, прижавшись лбом к холодному камню. «Боги, я уж думал, вы навсегда покинули меня, но теперь вы вновь глядите в мою сторону. Я благодарен вам!» — помолился он.

Расширив проход, Лютый проник в щель. Арнульф влез за ним следом, и через некоторое время они вынесли наружу заиндевевшее тело кзорга.

— Ингвар, помоги нам! — с натугой проворчал Лютый. — Тяжёлый, зараза!

Ингвар перехватил тело за плечи и заглянул в лицо мертвецу. Оно было неживого серого цвета с чёрными ввалившимися глазницами. Гнилостный запах ударил в ноздри, и Ингвар с трудом сдержал подступившую тошноту.

— Ты уверен, что он живой?

— Да! Сердце бьётся. Он в летаргии! Их учат этому в Харон-Сидисе. Принесём его в тепло, он очнётся.

Воины уложили кзорга на полозья, и по лицу Лютого разлилась довольная улыбка.

— Позволь мне самому пытать его, Ингвар?! Я буду медленно выпускать из него кишки и накручивать их на свой кинжал. Он пожалеет, что родился на свет!

— Для начала подними мне его! — ответил Ингвар.

В Нордхейм они прибыли поздней ночью. Кзорга внесли в большой зал и уложили на стол.

— Отойдите и не прикасайтесь к нему, — сказал Лютый, отогнав всех от стола.

Он снял меховые рукавицы и натянул перчатки из кожи, смазав их жиром для верности.

Вооружившись острым ножом, Лютый принялся вскрывать чешуйчатую броню на мёртвом теле. Звук прорезаемого доспеха был схож со звуком рассекаемой плоти. Зал наполнил тошнотворный, въедливый запах мертвечины от загноившихся ран. Ингвар поморщился от отвращения, но подступил ближе.

— Если кровь кзорга смешается с человеческой, то конец, — предостерёг Лютый, поглядев на вана. — Всё его барахло нужно сжечь.

— Собака, ты отчаянный! — выругался Ингвар, глядя на то, как его соратник раздевает труп.

— Мне нужны иголка, нитки, вода и повязки. Я вырежу омертвевшие ткани и зашью глубокие раны, — ощупав раны кзорга, сказал Лютый.

Ингвар жестом приказал Арнульфу принести, что требовал Лютый, и тот с большим облегчением удалился.

— Раны не смертельные, — произнёс Лютый. — Броня его спасла. Только бедро насквозь прошито и плечо пробито так, что кости сломаны. Не знаю, будет ли у него рука работать. Кзорг-калека — посмеёмся! — усмехнулся Лютый, подняв чёрные глаза на вана.

— Ты хорошо справляешься с врачеванием, — заметил Ингвар.

— Ты знаешь, кто меня этому учил, — грустно улыбнулся галинорец.

Из покоев, завешенных шкурами, на звук голосов выглянула Сигги.

— Ингвар, что случилось? — вскрикнула она, с ужасом уставившись на Лютого с перепачканными в крови руками.

— Ничего, иди спать! — Ингвар надвинулся на жену, чтобы заслонить собой страшный вид мёртвого тела, лежащего у него в зале.

Задвинув за женой шкуры, он в задумчивости обхватил подбородок и прошагал к очагу. Наполнил котелок мёдом и придвинул к огню.

Скользнув в зал, как тень, Арнульф бесшумно положил швейные принадлежности перед ваном. Ингвар сунул соратнику котелок с мёдом и вернулся к Лютому с иглой и нитками в руках.

На столе лежал обнажённый человек, худой, точно скелет. Кожа была бледная, покрытая бессчётным числом шрамов, а под ней просвечивали чёрные нити вен. Волосы были соломенно-жёлтыми, как у всех риссов.