Гроза над Бомарзундом (СИ) - Перунов Антон - Страница 14

— Хорошо, мистер Шетиньи, — скрепя сердце согласился комиссар, — но в таком случае помимо пушек и снарядов вам придётся взять на борт пассажиров.

— И много? — насторожился капитан-лейтенант.

— Двадцать офицеров королевского артиллерийского полка [1] и сотню канониров из обслуги батарей.

— Вы с ума сошли! У меня просто нет такого количества кают.

— Они не так прихотливы, как вы думаете, и вполне могут разместиться вдвоем в одной каюте или даже втроем.

— Черт с вами. Для командного состава у меня, пожалуй, помещения найдутся. Но сотню солдат… нет, это решительно невозможно!

— Хорошо. Тогда заберите офицеров. Рядовых мы отправим следующим кораблем.

— Боюсь, что господам артиллеристам такое путешествие не слишком понравится…

— Ничего. Это не наши с вами проблемы…

— Как скажете.

Погрузка прошла бодро. Составленная из американских и ирландских добровольцев команда «Гертруды» не вызвала никаких подозрений. Впрочем, все рейдеры понимали, как глубоко они забрались в пасть льва и были предельно осторожны. Некоторых янки, правда, немного возмутил отказ от увольнений на берег, но поскольку они успели хорошо изучить суровый нрав своего капитана, возражать никто не осмелился.

К вечеру следующего дня на борт транспорта прибыли офицеры-артиллеристы. Судя по характерному запаху, не далее как вчера эти достойные джентльмены дружно отмечали свое отправление на войну, отчего сегодня находились в состоянии легкой меланхолии.

Решение возникло мгновенно. Гостеприимный хозяин тут же приказал накрыть своим гостям в кают-компании стол, буквально уставленный бутылками с джином, ромом и виски. Обрадованные офицеры ее величества не заставили просить себя дважды и с энтузиазмом нарезались снова.

— Что скажешь? — с усмешкой посмотрел на исполнявшего все это время роль стюарда О’Доннелла.

— Ставлю фунт против пенса, что никто из этих английских собак не проснется до выхода в море. А там их можно будет покидать за борт, и дело с концом!

— Не стоит быть таким кровожадным, Пат! — строго посмотрел на своего штурмана капитан.

В Плимуте к лету 1854 скопились огромные запасы пороха, патронов и снарядов, включая гранаты, бомбы и шрапнели. Все это богатство распределили по складам в порту для скорейшей отправки войскам и флоту, действовавшим на Черном море. Ядра и вовсе составляли в здоровенные чугунные пирамиды под открытым небом прямо у пирсов.

Как всегда и бывает в таком случае, организация подкачала и необходимого количества транспортов адмиралтейство не успело зафрахтовать. Поэтому тысячами тонн взрывчатых веществ буквально завалили все свободное пространство. Мало того. В порту только что разгрузились два парусника с индийской селитрой. И если пороховые запасы ещё худо-бедно охраняли, то вокруг навалов из мешков с вроде бы почти «гражданской» селитрой никто вооружённые посты выставить не удосужился.

Поэтому, дождавшись полной загрузки «Гертруды», Шестаков и командовавший артиллерией «Аляски» прапорщик барон Карл фон Таубе, успевший залечить свою рану, в ночь отправления судна без малейших затруднений смогли подобраться к селитряным мешками и заложили сразу три мины. Для надёжности. По расчётам артиллериста мощности взрыва должно было хватить для того, чтобы вызвать детонации ближайшего из складов с порохом. А дальше, как получится… помогала делу и подходящая погода. Уже несколько дней Плимут радовало солнце. Свежий южный ветер и никаких осадков. Хоть бросай все и иди, купайся в море.

Сам механизм инициации подрыва вышел весьма оригинальным. Придумали они его вместе, убедившись в надёжности срабатывания. В качестве основы использовали известную им обоим еще со времен учебы «Трубку Власова». Но чтобы замедлить реакцию, стеклянную трубку с кислотой поместили внутрь запаянного с обеих сторон цилиндра из тонкой латуни. Теперь оставалось лишь аккуратно разбить получившуюся конструкцию, чтобы кислота вылилась из трубки и принялась разъедать металл. Покончив с ним, она добиралась до смеси бертолетовой соли с обычным сахаром, которая и воспламеняла пороховой заряд. По предварительным расчетам самозваных подрывников, пара часов после установки у них имелась.

Оставалось только вернуться на «Гертруду».

— Быстрее, черт вас дери! — рычал Шестаков на ничего не подозревающих матросов, раз за разом ворочавших тяжелыми веслами.

Добравшись до корабля, он приказал немедленно поднимать якорь и ставить паруса. Засвистела дудка боцмана, загремели башмаки бегущих по палубе моряков, а они с прапорщиком с нетерпением смотрели то на оставленный ими берег, то на часы.

— Что же она не взрывается, Иван Алексеевич? — с ноткой паники в голосе отметил негромко стоявший рядом фон Таубе, в который раз посмотрев на свой брегет. — Ведь уже два с половиной часа прошло….

Уставший успокаивать подчиненного, Шестаков только скрипнул зубами в ответ. И в тот самый миг вдали к тёмным небесам рванула яркая, слепящая вспышка. За ней ещё две. Спустя несколько секунд до них докатился и грохот разрывов. А потом пошло одно за другим. Взрывы, широкие ало-золотые всполохи огненного зарева. И непрерывный грохот.

— Благодарю тебя, Господи! — истово перекрестился капитан-лейтенант.

— А ведь мы британцам весь запас пороха на ветер пустили! — восторженно завопил молодой артиллерист.

— Верно, Карлуша, — не удержался от улыбки его командир, — неси шампанское, это надо отметить.

Корабль все дальше уходил в предрассветную тьму, а сам Шестаков смотрел на огромное, в полнеба зарево над плимутским портом и довольно ухмылялся. Затем, повернувшись к штурману, приказал.

— Мистер О’Доннелл, мы идем к точке рандеву.

— Что будем делать с англичанами, сэр? — с надеждой посмотрел на капитана ирландец.

— Когда проспятся, разоружим и запрем в одном из трюмов.

— Вы слишком добры к этим собакам. Не стоит давать им даже малейший шанс.

— Что вы предлагаете?

— Разоружить прямо сейчас и заковать в кандалы. В трюмах «Гертруды» полно взрывающейся дряни. Что, если кто-то из них доберется до пороха и устроит нам то же, что вы с Таубе сделали в Плимуте?

— Действуйте, Пат, — решился капитан-лейтенант, вспомнив увиденную ночью картину.

— Есть!

Но на месте «Аляски» не оказалось. Такой вариант его не обескуражил, они заранее его обсуждали. И потому Шестаков распорядился идти к оговоренной запасной точке встречи. На этот раз осечки не вышло.

Тогда они ещё не знали, что усилившийся ночью западный ветер разнесет искры по всему порту и окрестным зданиям. И случится крупнейший Плимутский пожар 1854 года, в котором выгорит и большая часть города, и множество торговых, в том числе и нанятых для военных поставок судов, стоявших очень плотно борт к борту, и даже несколько ремонтировавшихся в доках военных кораблей. Так что русские рейдеры умудрились той ночью устроить врагу локальный Армагеддон.

Англия пребывала в шоке. Королева объявила общенациональный траур. Никто не мог понять, что произошло и как такое стало возможно. Наиболее экзальтированные авторы принялись даже писать в газетах о небесной каре, ниспосланной королевству за союз с иноверцами-турками против пусть и схизматиков, но христиан-русских. Еще одним следствием этого события стали выдвинутые позднее в наш адрес обвинения в недозволенных способах ведения войны. Впрочем, их никто так и не смог доказать…

[1] Парусный транспортный корабль «Gertrude». Рисунок из газеты «The Illustrated London News» за 1862 г. В годы Крымской войны парусник был зафрактован британским правительством и использовался для военных перевозок как транспорт №54. На его борту в Крым были доставлены 12 фунтовые осадные пушки.

[2] Королевская артиллерия (англ. Royal Artillery / RA), также известная как Королевский полк артиллерии (англ. Royal Regiment of Artillery) или Канониры (англ. The Gunners) — род войск Британской армии, британская артиллерия. Состоит из 13 полков регулярной армии — полков отряда Его Величества королевской конной артиллерии — и 5 полков Армейского резерва.